Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши
– Вот они, наши элитары, – откровенно любуясь, прокомментировал оператор Санч, – не упустят случая продырявить друг другу бронированную шкурку.
Пока Санч болтал, «Молот» сумел подняться на ноги. Внешний облик этого робота вполне соответствовал названию – возьмите головку от самого обычного молотка, поставьте ее горизонтально, присобачьте к ней снизу диск поворотной платформы с парой длинных голенастых лап, вывернутых коленными суставами назад, затем прилепите по бокам корпуса пару толстых, но куцых ручонок с многочисленными креплениями подвесок для разнообразных видов вооружения. А затем все это дело увеличьте в энное количество раз, чтобы получился десятиметровый гигант, от шагов которого проседает каменистая почва… Роботов с таким обликом по давно устоявшейся терминологии принято называть крабовидными или кработами. А гуманоидных, раз уж пошли определения, – гуманами.
Порыв ветра развеял густое облако коричневой пыли, окутывавшей ноги «Молота», и сразу стало видно, что его правая нога сильно покалечена, зияющие прорехи в сорванной с коленного сустава броне обнажили уже частично оплавленные внутренние механизмы и искусственные биополимерные мышцы. Хирургически точный залп – и робот может лишиться ноги. А позади него, на фоне горной гряды, уже вырастал грозный силуэт пятнадцатиметрового «Разрушителя». Рыла тяжелых ЭМУ – пушек «Химера-10» – по спарке на каждую руку, хищно рыскали зрачками стволов по искалеченному корпусу противника, выискивая, куда бы всадить следующую очередь и поставить точку в этой схватке. Впрочем, «Разрушитель» тоже не избежал повреждений – нагрудные секции брони, прикрывающие двигатель, были покороблены и оплавлены, явно удерживаясь на своем месте лишь на честном слове. Правое плечо, где раньше находилась ракетная установка, было буквально сорвано, обнажая внутренний скелет, невероятная прочность нанокомпозитных материалов тоже небеспредельна. Похоже, генератор защитных полей вышел из строя от прямого попадания, и теперь за живучесть робота целиком отвечала лишь прочность самого корпуса.
Водитель «Молота» не стал дожидаться бесславного конца. Недалеко от места схватки горы разрубала глубокая расщелина, ощерившаяся острыми зазубренными краями, словно гигантский рот, растянутый в бесконечной по протяженности ухмылке. Ширина провала в самом узком месте, судя по масштабам, составляла метров сорок. Туда-то «Молот» и подался. Из установленных на брюхе позади ног сопел прыжковых двигателей в грунт ударили яркие струи пламени, неповоротливая туша тяжело взмыла в воздух и поплыла через пропасть, плавно набирая ускорение.
«Разрушитель» судорожно дернул вслед стволами «химер» и уцелевшим лазерным орудием на левом плече прицеливался… но почему-то так и не решился всадить в соперника залп. Беспрепятственно преодолев опасный участок, «Молот» благополучно приземлился на той стороне провала и постарался как можно быстрее удрать из пределов видимости противника. Кработ качался как пьяный, заметно припадая на поврежденную ногу, но ему хватило десяти гигантских шагов, чтобы целиком скрыться за подходящим скалистым гребнем. А «Разрушитель», естественно, из-за непонятной заминки остался несолоно хлебавши – у него прыжковых движков не имелось. И догнать врага уже не представлялось возможным.
– Какого черта? – Я удивленно покосился на оператора. – Он же мог его запросто добить…
– Еще одна победа, – охотно пояснил Санч, – и Бола уйдет на отдых. Я имею в виду водителя «Разрушителя». Вот он и не торопится. Народу сегодня в симуляторе много, так что найти другую цель и разнести ее в пух и прах ему труда не составит. Да и Марс на своем «Молоте» вполне еще может завалить какого-нибудь новичка. Не про тебя будь сказано, конечно. – Оператор насмешливо подмигнул. – У Марса, кстати, ситуация с точностью до наоборот – еще один проигрыш, и он бесславно вылетает из «Противостояния» до лучших времен. Даже элитарам иногда крупно не везет.
– Бола просто экономит на снарядах, – ломким мальчишеским голосом проворчал Рамзес. – Его «Разрушитель» в игре уже больше двух часов, а боезапас «химер» не резиновый. Но из-за его скупердяйства я снова остался не у дел.
Санч хмыкнул, многозначительно показывая мне глазами на Рамзеса.
– Кстати, мой тебе совет – больше опасайся Рамзеса, чем этих двух. В каком бы он «мехе» ни сидел, он всегда чрезвычайно опасен. Непревзойденный боец, добраться до титула Чемпиона для него давно не проблема. Чтобы подольше оставаться в симуляторе, он иной раз сознательно идет на одно-два поражения или отпускает противника, как сейчас Бола.
Рамзес самодовольно ухмыльнулся и согласно кивнул:
– Мой девиз – хоть чума, хоть война, но игра должна продолжаться.
– Надеюсь, ты окажешься хорошим игроком и сможешь быстро перебраться в категорию рейдеров, у нас давно не было толковых новичков, – заявил вдруг Санч с таким видом, словно я уже дал согласие.
– А что для этого нужно?
– Одержать шесть побед над противником, что же еще. – Видимо, заметив, как у меня вытянулось лицо, Санч поспешил успокоить: – Да нет, ничего страшного и невыполнимого здесь нет, это же не «цикл Чемпиона», режим вполне щадящий, хотя бы по одной победе за сеанс погружения, и ты – в рейдерах. Правда, некоторые «деятели» не могут заработать этот статус и за полгода, – тут же уточнил Санч. – Ведь по условиям, если первая же схватка заканчивается поражением, то игрока просто выбрасывает из симулятора, чтобы избежать чрезмерного болевого шока… Но ты ведь не из таких слабаков? – Оператор поощрительно осклабился. – Ну так как? Ведь по глазам вижу, что ты готов, чего тянуть-то?
Я с трудом сдержал досадливую гримасу. Похоже, предложение придется принять, хотя бы для того, чтобы избавиться от его болтовни.
– Ладно. Что от меня требуется?
– Да ничего, – Санч азартно потер руки, словно только что свершил сделку века, – я все сделаю сам. Отслюнявь со своего банкоса десять кредо, и дело в шляпе.
Из кресла под правую руку тут же выехал короткий пенал с идентификационной панелью – устройство банкоприемника. Я положил на него запястье, окольцованное черным браслетом банкоса, и мысленно разрешил операцию на перевод денег со своего счета в кассу клуба.
– Принято, – весело сообщил Санч. – Отлично, теперь приступим!
Спинка кресла подо мной слегка подалась назад, сверху плавно опустился колпак, отрезая внешние звуки. Возле головы шевельнулся хобот манипулятора, мягко прикладываясь к виску. На виртуалке лоцмана развернулась сводка таблиц сканирования моих мозговых характеристик, пустые окошки отдельных параметров стремительно заполнялись фиксированными цифрами, вспыхнуло сообщение: «Предварительный тест пройден успешно».
– Ну что, новичок, поехали?
Под колпаком голос оператора изменился, срываясь на рокочущие басы явно благодаря звуковому синтезатору.
– Я готов, – сухо ответил я. Своим неуемным весельем этот тип меня здорово утомил.
– Тогда добро пожаловать в ад!
И голос этого клоуна вдруг перешел в ревущий демонический хохот.
В тот же момент меня замкнуло.
Глава 5
Урок боли
«Узел загрузки: 364 757. Сценарий: „Противостояние“».
Переход всегда немного неприятен.
Даже когда привыкаешь к этой процедуре, все равно в первые мгновения испытываешь дискомфорт. Восприятие своего «я» изменяется настолько, что испытываешь шоковое состояние; поэтому после загрузки нужно какое-то время, чтобы мозг адаптировался к новому «телу» и иной системе ориентации, чувств, приема информации. Неудивительно – ведь вместо семидесяти килограммов привычной плоти и крови вдруг оказываешься обладателем чудовищной по человеческим меркам массы, сплошь состоящей из искусственных материалов.
В моем случае – сорока пяти тонн, которые я теперь и ощутил как свое тело.
Основные параметры роботизированной оболочки я мог прочесть уже сейчас, до включения рабочего режима. На вспомогательном графическом экранчике – окошко осмысленности в море пустоты, проступило схематическое изображение моего ИБРа. Для полноты обзора конструкция вращалась вокруг оси. Рядом вспыхнули строки технических данных. Итак, я оказался обладателем «Гончего» – боевого робота среднего класса, внешний облик которого можно было охарактеризовать как помесь краба с безголовым страусом. Яйцевидное тело корпуса, заостренное к носу, покоилось на мощных лапах шести метров высотой, из боков торчала пара недоразвитых ручонок с подвесками для вооружения. Типичный кработ. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, «Гончий» – быстрый, маневренный робот.
Наконец система внутренней диагностики решила, что я готов к «функционированию», и перед глазами вспыхнула и развернулась панорама новой действительности. Человеческий мозг самой природой не приспособлен к объемному сферическому зрению, поэтому во избежание искажения восприятия и дезориентации в качестве «глаз» формируется система визуальных окон, транслирующих вид с разных сторон, в том числе сверху и снизу. Оказалось, что сценарий перенес меня на участок горной местности, подозрительно похожий на тот, который я только что видел на голоэкране в клубе. Слева на сотни метров, упираясь вдали в складки неприступных скал, тянулся относительно пологий горный склон, усеянный крупными каменными обломками – вероятно, след давнего обвала. Справа в пятнадцати метрах, склон обрывался в пропасть. Прыжковые движки у «Гончего» отсутствовали, так что пропасти следовало опасаться как огня – при падении с такой высоты никаких костей не соберешь, даже стальных или нанокомпозитных.
