Игорь Недозор - Новая Зона. Тропа Мертвых
Оба охотничьих щупальца головонога, длиннее остальных, увенчанные треугольными «ладонями», устремились в сторону отмеченного зрительными синапсами движения.
Брат Марк коротко взвизгнул, когда напоминавшее высоковольтный кабель длинное темно-пурпурное щупальце подсекло ему ноги, а потом поволокло в море…
В тот краткий миг он попросил небеса об одном: пусть сознание покинет его прежде, чем «руки» чудища подтащат его к распахнувшемуся клюву. А еще он увидел бегущих по берегу мальчишек, что-то громко орущих и размахивающих руками. Будто крик маленьких человечков, по сути, букашек для монстра, может испугать морского исполина.
«Не думал, что пригодишься!» – такова была мысль Сергия, когда он надавил на спусковой крючок «ППШ».
Пах-та-тах-тахтатах!
Монахам и священникам оружие носить не пристало, но от диких зверей и врагов веры отбиваться не запрещается, тем более что многие мутанты смахивают на порождения Ада.
Оружия в обители было и в самом деле немного, в основном пожертвованное сталкерами, но им всегда снабжали братьев, выходящих в море на промысел. Ибо уж больно суровое оно, Новомосковское-то море. И заповедь «не убий» на его просторах соблюсти трудно. Тем более если тебя самого могут убить в любую минуту.
В течение считаных секунд два десятка пуль вонзились в мягкое тело кракена, который, несмотря на всю свою силу и мощь, был всего лишь мягким моллюском.
Разлетелись брызгами оба огромных глаза монстра, и, охваченный болью, он отпустил свою жертву, чтобы наотмашь хлестнуть «руками».
И попал. Длинные хлысты рванули было упавшего Сергия… и опали…
С полуразмозженным мозгом и выбитыми глазами кракен жалко сипел через сифон, выплевывая смешанные с голубой кровью струйки воды. Но все еще был жив и очень опасен.
Пошатываясь и прихрамывая, брат Марк поднял с днища лодки длинный багор и несколько раз воткнул его в пустую глазницу чудища…
Тварь возопила и попробовала перевернуть лодку, что ей не удалось, дернулась раз, другой, погрузилась в пучину и больше не всплывала.
Наблюдавшие за драмой с берега трое мальчишек, пасших общественных гусей на недалеком лугу, с полминуты оторопело взирали вниз на потрепанное суденышко. А потом один из мальчишек вдруг завопил:
– А-а-а! Ктулху! Это же Ктулху! Спасите! Ктулху!
И продолжал орать даже тогда, когда на помощь раненым братьям устремились на другом ялике пятеро монахов, которые и отбуксировали лодку с бесчувственными Сергием и Марком к берегу.
Виктору отчего-то засел в памяти этот зареванный мальчик, все твердивший про «Ктулху», наверное, насмотрелся какого-то фильма ужасов, пока явившаяся бабка не дала ему подзатыльник и не погнала вновь пасти гусей, в сердцах добавив, что, мол, всякую дрянь показывали по телевизору, от чего у всех мозги свихнулись и безо всякой Зоны…
Глава 9
Новомосковское море
В один из следующих дней Виктору таки удалось напроситься к Дракону в рейд по морю. Сталкер было разворчался, дескать, за каким таким хреном всяких пиджаков брать с собой на борт сторожевого катера. Это ж не увеселительная прогулка, а боевое патрулирование, чреватое разнообразными опасностями. Оттуда можно и вовсе не вернуться. А оно ему надо – отвечать за всяких заезжих знаменитостей? И только резонное возражение Рузина, что, мол, сейчас он никакая не знаменитость, а вполне официальное лицо, советник градоначальника, и по долгу службы обязан персонально хоть иногда бывать на подобного рода мероприятиях, подействовало на несговорчивого проводника.
– Ладно, – махнул он рукой. – Завтра в шесть тридцать на пристани. И не опаздывай, ждать не станем.
Журналист хотел было уточнить, в шесть тридцать утра или вечера, но не успел. Дракон уже забыл о собеседнике, занятый более важными в его понимании разговорами со своими соратниками.
Наверное, речь все же шла о времени до полудня. Видимость лучше, да и опасно ночью бродить по неспокойным водам жутковатого моря-озера. Оно и днем не лучше, однако после заката вообще кранты.
Так или иначе, в шесть с небольшим хвостиком он появился на причале, том самом, куда, казалось, не так давно прибыл с Большой земли. Дракон в окружении десятка крепких парней, одетых в защитные комбинезоны и солидно вооруженных, уже был на месте, отдавая короткие и четкие распоряжения. Завидев Рузина, он кивнул ему и молча указал рукой на пришвартованный у берега катер.
В плавсредстве Виктор не без удивления узнал посудину капитана Зеленого, доставившую его в Верею. У трапа стоял и сам бородач в неизменной тельняшке и фуражке с «крабом». Вот только седины в бороде у него явно прибавилось.
– Борис Иванович?! – воскликнул Рузин, обрадовавшись старому знакомому. – Какими судьбами?
– А, – досадливо махнул рукой мореман, – застрял тут, понимаешь. Только надумал домой, в Рябиновку, возвращаться, как приключилась вся эта кутерьма. Туман этот проклятущий. Сколько раз ни пытался его пройти, никак… Вот и подрядился сталкерам помогать. Не бесплатно, само собой.
– Ну, это уж как водится, – понятливо кивнул Виктор, прикидывая, во сколько обходятся нынешнему городскому бюджету услуги бывалого морского волка.
– Ага, – хитро подмигнул Зеленый и тут же, приняв грозный вид, окрысился на проходившего мимо сталкера, волокущего какую-то громоздкую кладь. – Куда прешь, олух царя небесного? На корму давай!..
Журналист поднялся на борт. Осмотрелся. Первое, что бросилось ему в глаза, так это то, что катерок приобрел более грозный вид. На корме и носу установили «Печенеги» – пулеметы калибра 7,62 мм, предназначенные для поражения как живой силы противника и транспорта, так и для уничтожения воздушных целей. Как он припоминал, его случайные знакомые по горячим точкам хвалили этот агрегат – например, потому что особенности его устройства исключали непосредственное влияние на стрельбу атмосферных воздействий. Плюс точность его просто астрономическая – увод точки прицеливания во время продолжительной стрельбы равен не более одной тысячной доли дальности.
Кроме того, дьявольски живучий ствол – это позволило отказаться от сменного ствола, а всякий, кому приходилось, проклиная всех богов и чертей, менять заклинивший ствол под вражеским огнем, это оценит.
Катерок приобрел и бронирование, да не простое, а титановое, срезанное, как выяснил Виктор, с попавшего под «воздушный молот» Ми-28. Титановыми пластинами усилили надстройку, ими же укрепили и борта. Общая масса плавсредства от этого повысилась, а ватерлиния понизилась. Но на скорости судна перестройка не сказалась, ибо, как похвастался между делом Зеленый, новое его «начальство» (разумеется, Дракон) позаботилось о том, чтобы заменить старый мотор другим, более мощным. «Прикинь, – по-детски восторгался моряк, – совершенно бесплатно, то есть даром!»
Между тем на борт поднялись и Дракон со своими парнями.
Виктор угрюмо посмотрел на берег, на котором словно из небытия появились несколько представителей Стаи во главе с самим Пиратом и его верной подругой Мордахой. Чупакабры, как показалось Рузину, глядели на отплывающих с каким-то сожалением, что ли. Будто понимая, что люди идут на страшный риск, что оттуда, куда они сейчас уйдут, можно и не вернуться.
Словно подслушав его мрачные мысли, Мордаха, забыв об «этикете», предписывающем особям слабого пола не высовываться поперед мужиков, подняла к небу клыкастую морду и огласила окрестности жутким тоскливым воем. Через мгновение к ней присоединился и вожак, а уж затем душераздирающую песнь подхватили и прочие животные.
– Тьфу ты, – в сердцах сплюнул Зеленый, – принесла ж их нелегкая. Вот ей-богу, накличут беду.
– Не накличут, – оскалил зубы Дракон. – Это они провожают нас победной песней. Чуют родственные души. Ведь мы, по сути, такие же бродяги-изгои, как и они. Никто нам особенно не рад и не будет горевать, если мы не вернемся из боя. Но мы им не дадим повода для радости…
Непонятно, кому адресована была последняя фраза сталкера. Рузин вспомнил о своей недавней беседе с градоначальником. Уж не Борзенкова ли с его придирками вспомнил проводник?
Последними на борт «Полюса» поднялись Бакланов в сопровождении одного из подчиненных майора Портнова – румяного молодого парня-дружинника с синей повязкой на рукаве, помповиком через плечо и объемным чемоданом. Он явно нервничал, и Рузин подумал, что юноше страсть как не хочется выходить в море. Начлаб и «ментозавр» скромненько проскользнули в салон катера и умостились там на каких-то баулах.
– Ну, с Богом, что ли, – молвил Зеленый, дав знак помощнику заводить мотор.
Машина взревела дурным голосом, будто отвечая на вой чупакабр, и катер отчалил от берега.
– Ты как к качке относишься? – Рузин, наблюдая в бинокль за исчезающим в тумане берегом, даже не заметил, как рядом с ним оказался Дракон.
