Юрий Валин - Война дезертиров. Мечи против пушек
Тем глупее было сейчас напяливать на себя лишнюю тяжесть.
Уже облачившийся в свою кольчугу Даллап помог девушке поправить ворот.
— Это на всякий случай, — сказала Катрин. — Ингерн сидит в седле, бережет стертые пятки и наблюдает. Ты замыкаешь. Все молчат. Если ничего не видят.
Командирша с трудом застегнула пояс поверх кольчуги. Чувствовать себя если не черепахой, то каким-то полуметаллическим хомяком было неприятно.
Ничего не происходило. Маленький караван попрежнему медленно продвигался вперед. Солнечные лучи начали меркнуть. Близился вечер. Несмотря на сумрак, быстро сгущающийся под сенью деревьев, Катрин было жарко. Пот тек между лопаток, нижняя рубаха уже промокла насквозь.
Валуны вокруг тропы становились все крупнее. Колеса телеги с трудом переваливали бесчисленные неровности. Даллапу и Энгусу приходилось то и дело толкать телегу. Сумерки сгущались на глазах, но ни ручья, ни просто удобной для ночлега поляны не попадалось…
…Прыжок монстра Катрин не уловила. Истошно заржал сшибленный с ног жеребец. Удар когтистой лапы мгновенно разодрал шею гнедого. Далеко брызнула ярко-алая кровь. Раненое животное билось на земле, где-то под ним оказалась Ингерн…
…Тварь, не задержавшись над поверженной добычей, вспрыгнула на валун, издала короткий торжествующий рев. Двигался хищник чертовски быстро, только в это мгновение Катрин смогла рассмотреть врага. Серо-коричневая короткая шерсть монстра сливалась с окружающим фоном. Немудрено, что зверя не заметили с нескольких шагов. Хищник едва ли превышал ростом человека, но был гораздо шире в плечах. Мускулистая и широкая грудная клетка в сочетании с поджарой нижней частью туловища и свисающими почти до земли передними лапами, создавала впечатление невероятной силы. Судя по скорости движения и жуткому удару, свалившему бедного жеребца, так оно и было.
Вег-дич, вспомнила Катрин.
Зверь посмотрел на нее. Вытянутая собачья морда… Из-под нижней губы торчат острые загнутые клыки… Больше всего вег-дич походил на гигантского бабуина-культуриста, затянутого в шерстистое гимнастическое трико.
Тварь отчетливо ухмыльнулась. В пасти, кроме клыков, оказалась уйма острейших треугольных зубов. Но сейчас ни зубы, ни ножеподобные когти вег-дича не могли напугать шпионку. Гнедого было чертовски жалко, и Катрин сама вызывающе зарычала…
Белесая кобыла всхрапнула и сообразительно рванула вперед. Застучали колеса…
Из-за спины Катрин свистнуло копье. Бросок был достаточно точен, но вег-дич лишь чуть шевельнулся, изменив положение своего тела. Наконечник по касательной чиркнул по твердому, как железо, плечу твари, и копье бессильно застучало-покатилось по вросшим в мох камням…
В следующий миг вег-дич прыгнул на девушку. Прыжок был чудовищно легок и упруг, вот только Катрин прыгнула вперед чуть раньше. Ее попытка резануть глефой приоткрытый левый бок зверя оказалась слишком прямолинейной. Противники столкнулись в прыжке. Катрин показалось, что она угодила под летящий на полной скорости мотоцикл. По кольчуге проскрежетали когти. Враг был быстрей девушки. И тяжелее…
…Катрин грохнулась на камни. Дыхание потеряла, в глазах потемнело, но шпионка, как учили, перекатилась по жесткой поверхности. Лязгнули рядом со щекой когти. Катрин отмахнулась глефой. Кажется, по чему-то попала… Некогда смотреть. Перекатилась еще раз, обдирая костяшки пальцев, успела подняться на колени…
…Вег-дич на миг замер на камне, озабоченно разглядывая свое колено. На мох падали густые капли крови. Похоже, зверя больше беспокоила полученная рана, чем присутствие противника. Он без усилия уклонился от брошенного в него топора и двинулся к девушке…
…Вздохнуть полностью Катрин не могла. Подняться на ноги и принять боевую стойку тоже как-то не получалось. Только голова работала правильно…
…Тварь, прихрамывая, приближалась. Вег-дичу было больно. В раскрытой пасти клокотала слюна, торчали клыки. Кабан прямоходящий…
Хорошо. На том и порешим…
Катрин смотрела на вег-дича. Платок сполз на брови. Не поправлять. Не двигаться. Замереть. Волновала глефа. Все-таки оружие поизящней рогатины, может не выдержать. Пока глефа бессильно опущена на камни. А если он не прыгнет, а ударит лапой?
Рожденный прыгать не прыгать не может…
…В последний момент тварь неловко скакнула, намереваясь передними лапами содрать с хилого существа лицо заодно со скальпом…
…Шпионка с непонятно откуда взявшимся хладнокровием вскинула глефу и успела упереть древко в выступ между камнями…
Со злорадством почувствовала, как тяжелеет, рвется из пальцев оружие — тварь в полном соответствии с повадками дикого секача насаживала себя на лезвие глефы. Катрин откинулась, удерживая древко, вжалась спиной между камнями…
…Вег-дич почувствовал неладное, рванулся, пытаясь достать когтями…
…Боль обожгла плечо. Катрин заорала, чувствуя, как жалобно скрипит древко в руках…
…Зверь застонал. Стальное лезвие длиной с локоть уже погрузилось в его живот. Теперь вег-дич пытался отстраниться…
…Катрин чувствовала, как течет кровь по ее рукам. Потом их задели когтистые лапы. Зверь, должно быть, мог с легкостью оборвать кисти рук противницы, но он лишь пытался ухватиться за скользкое древко, выдернуть из своего тела режущую сталь…
…Широкое лезвие, чуть повернувшись, зацепилось за ребра, намертво засело во чреве чудовища.
Началась агония…
«Лучше бы я сдохла», — подумала Катрин. Кровь и еще что-то омерзительно скользкое, лилось и вываливалось ей на руки и грудь. Зверь бился в конвульсиях, рыча и скуля. Под конец он начал стонать совершенно по-человечьи…
…Животное рубили по затылку, добивая, но восторга победы Катрин отчего-то не испытывала — тонула в кровавом месиве и совершенно чудовищной вони…
…Тушу зверя отвалили. Катрин размазала по лицу слизь и увидела бледные лица мужчин. Подавать ей руку, чтобы помочь встать, никто не торопился, и шпионка догадывалась почему. Самостоятельно поднялась на четвереньки и переползла через еще слабо подергивающиеся задние лапы вег-дича.
— Вы живы, леди? — с ужасом спросил Даллап.
Катрин хотелось послать их на хер. Но боялась ненароком глотнуть облепляющую лицо гадость. Единственное, что могли сейчас сделать для нее мужчины, это убраться подальше и дать командирше вволю проблеваться. Катрин ухватилась за торчащую в трупе глефу и выпрямилась. Протерла второй глаз, стряхнула дерьмо на землю. Тошнота подкатила к горлу с новой силой…
С диким ржанием на дорогу вылетела несчастная кобыла. Ее обычно подслеповатые глаза были дико выпучены. Следом волочился обломок оглобли…
— К бою! — прохрипела Катрин, безуспешно дергая намертво засевшую глефу…
Даллап соображал быстрей. Резво перескочил через камни, с готовым к бою мечом встал посреди дороги. Энгус, подхватив топор, кинулся следом…
…Вылетевший на дорогу серый смерч не испытывал иллюзий по поводу слабости добычи. Удар длинной лапы — не успевший пустить в ход меч Даллап отлетел в сторону. Энгуса просто смели с дороги как нечто несущественное.
Чудовище остановилось над трупом гнедого, издало короткий лай-вопрос. Это была самка, и она явно желала узнать, что случилось с ее спутником жизни…
…Проклятая глефа, наконец, поддалась. Вытереть древко времени не было, поскольку в этот момент самка обнаружила покойного супруга и существо, стоящее над ним. Признать в Катрин человека было делом непростым, и мгновенной заминки твари хватило, чтобы девушка выскочила на дорогу. Шансов перепрыгать вег-дича среди камней у шпионки не было ни малейших…
Тварь издала тихий рык ненависти и кинулась в атаку…
Катрин не стала встречать ее ударом. Сразу отскочила как можно дальше в сторону. Маневр удался. Глефа была все же подлиннее страшной лапы — удалось достать монстра концом лезвия.
Самка взвизгнула.
Катрин стояла пригнувшись посреди дороги. Чудовище припало к земле шагах в шести от нее. Лизнуло окровавленную лапу. В узких с огромными зрачками глазах сияла холодная ненависть. Повторять свои ошибки самка не собиралась…
«Сейчас умру. Ну, не в первый раз. Правда, сожрать меня еще никто не хотел».
Тварь медленно двинулась вперед и вправо. Катрин немедленно попятилась. На короткой дистанции среагировать не успеть…
— Эй, скотина, куда пошла? — Даллап с трудом держался на ногах, но скалился вызывающе. Вот только короткий тесак в его руках выглядел совершенно неубедительно.
Самка глянула на старого воина с презрением.
— Меня не забудь, стерва, — пискляво напомнил Энгус. Он тоже успел подняться, но, судя по поджатой ноге, жить ему оставалось еще меньше, чем ветерану.
Монстр повел вытянутой мордой, выбирая, с кого начать. Возможно, самка опасалась Катрин с ее длинным и непонятным оружием…
