Александр Конторович - Лорд в серой шинели
– Вы были солдатом? – удивляется он. – Где же?
– Далеко отсюда… даже слишком далеко. И война у нас была жестокая и безжалостная. Не дай бог вам, Лэн, хоть когда-нибудь увидеть что-то подобное. Пусть даже и во сне.
Собеседник мой переваривает сказанное.
– Но… ведь война вообще жестокое дело, милорд. Как же иначе? Да и куда же ещё быть более жестоким?
– Увы, барон, есть куда. Мне приходилось видеть, как командиры отрядов жили в тепле и удобстве, в то время как их солдаты страдали даже от нехватки воды, не говоря уж обо всем прочем. Говоря о командирах, я не имею в виду сотников и десятников – те были вместе со своими солдатами. А вот генералы – те жили очень хорошо. А что касается меня… так я и лордом-то стал совершенно случайно – убил в поединке прежнего графа. Кто же знал, что мне придется занять его место?
– Я что-то об этом слышал, – после некоторого раздумья говорит барон. – Но всех подробностей просто не знаю.
– А оно вам надо? Хотя, если так хотите… – кратко пересказываю барону ту версию событий, которую мы вместе со Стариком и епископом придумали для всеобщего распространения.
Он молча вертит в руках пустой кубок.
– Вы, милорд, перешли дорогу кому-то очень сильному, – наконец разлепляет он губы. – Боюсь даже предположить, кто это такой может быть.
Уж не жалеет ли он о своей торопливости? Накликал таким макаром на себя чью-то немилость. А что? Всякое может быть. Своя-то рубаха к телу ближе.
– Нехорошо говорить о мертвых плохое… но лгать – ещё хуже, – Лэн ставит кубок на стол. – Покойный граф был… весьма своеобразным человеком. И в кругу его общения порою попадались очень странные и неприятные люди. Я говорил вам, что у меня частенько возникают стычки с горцами?
– Да, я помню.
– Ещё мои предки построили в ущельях сторожевые башни. И этим очень сильно затруднили выход горцев на равнину. А уж вернуться назад с награбленным добром – стало и вовсе немыслимо. В то время в моем баронстве была всего лишь сотня стражников – и этого хватало.
– А отчего же сейчас их стало больше?
– Три года назад граф договорился с горцами и повелел мне снять посты из башен.
– Почему?
– Он не объяснил. Просто приказал – и всё. Правда, не помешал набрать ещё солдат.
– И что же? Горцы выполнили свою часть договора?
– Возможно, что договор с графом они выполнили. Хотя я, естественно, не знаю, о чем горцы с ним договорились. Но вот нам жить стало хуже – и здорово! Маленькие кучки разбойников постоянно проникают в наши поселения. Воруют скот, нападают на людей. Мы их, по мере сил, ловим. Но… – Лэн развел руками.
– Интересно! Я про это ничего не знал!
– Вам же должен был об этом доложить управляющий графа! – изумляется барон. – Он-то ведь был полностью в курсе дела – сам же эти переговоры и вёл!
– Он был убит вместе с графом.
– Тогда… архивариус – вот! Этот тоже должен был знать!
– Увы, барон, я его вообще не видел. Во всяком случае, он тоже ничего для этого не сделал.
Мой собеседник пожимает плечами.
– Не знаю, милорд, отчего так произошло.
– Скажи-ка мне, Лэн, а те башни… они целы до сих пор?
– Целы. Горцам они не нужны – к ним и так никто не ходит, даже купцы. Там нечем торговать и им нечем платить за товары. Так что и защищать проходы никому не интересно. Зачем, когда можно вместо этого угнать стадо, или ограбить деревню?
– А разрушить башни они могли?
– Для этого надо всем собраться, несколько дней тяжелого труда… зачем? Кто будет за это платить?
– Ну… есть же общие для всех интересы?
– Это у горцев-то? Да там каждое поселение имеет своего вождя и не признает никаких авторитетов! Какое бы предложение ни выдвинул один из таких вождей, другой обязательно выступит против. Чтобы не показаться зависимым от соседа.
– Хм… Вот что, барон, я про этот договор ничего не знаю, его не подписывал и никому ничем не обязан. Короче – занимайте башни! И никого оттуда на равнину не пускать! Вообще!
– Совсем никого? – удивляется он. – А торговые караваны?
– Вы же сами сказали, что им нечем торговать. Или я неправ?
– Торговцы к ним не ездят – это факт. Но они сами часто ездят на рынки и…
Тут он замолкает и несколько минут сидит в размышлениях. Лексли осторожно толкает меня ногой и указывает взглядом на барона. Тот чем-то сильно озадачен. Наконец, морщины на его лбу разглаживаются, и он поднимает голову.
– Вы правы, милорд, я действительно не знаю, что они там продают. Никто не залезал к ним в мешки.
– Большие хоть мешки-то?
– Приличные.
– Ну так вот, барон, больше никто никуда не поедет. Пешком – милости прошу! Далеко все равно не уйдут и назад особенно не притащат ничего. С сего дня и до особого распоряжения – хрен им, а не рынок! А вот когда на переговоры попросятся – тогда ты их и приведешь ко мне!
Глаза барона вспыхивают довольными огоньками.
– С превеликим удовольствием, милорд! А если кто-нибудь спросит, на основании чего закрыты проходы?
– Во-первых, они не закрыты. Пешком ходить можно. Во-вторых, ссылайся на меня. Так и говори – приказ лорда. Эти горы ведь не входят в мои владения? – поворачиваюсь я к Лексли.
– Они и в наше королевство не входят. Вообще никуда.
– Чего так?
– А кому они нужны? Ничего интересного там нет, даже пастбищ нормальных всего ничего. Ими владели наши короли, потом эти земли захватили у нас соседи, но быстро об этом пожалели. Нервов и крови им это стоило прилично, а вот прибытка они не получили никакого. Даже в армию обитателей тех мест стараются не брать. Вояки они так себе, больше пограбить мастера. Делать же что-то иное им, по их понятиям, неприлично. Поэтому, воспользовавшись какой-то очередной смутой, соседнее королевство вывело оттуда свои войска… да так и забыло их туда вернуть. Обрадованные горцы подняли было очередное восстание, но быстро обнаружили, что воевать с ними никто не собирается, а выходы на равнину перекрыты стенами и башнями. С тех пор они и варятся в своем котле. Периодически воюют друг с другом, за пастбища, за угнанный скот, ещё за что-то…
– И как давно?
– Да уж лет тридцать.
– Тридцать шесть, – поправляет барон.
– Прилично! – качаю я головой. – И много их там?
– Кто знает? По приблизительным подсчётам – десять-пятнадцать тысяч войска они выставить могут. Из них, около трети – конные, остальные пехота.
– И как?
– Полку латников и полку пехоты с арбалетчиками – на два часа работы, – наливая себе квас, проворчал Лексли.
– Три, – не соглашается барон.
– Ну, пусть будет так.
– Интересно, – берусь за баклагу с квасом и я, – их что же, всегда так мало было?
– Отчего же? – пожимает плечами Лэн. – Пока, пусть и номинально, но имелась верховная власть, было получше. Войну из-за косо брошенного взгляда не затевали – всё-таки коронные войска там стояли и шутить они не любили. Какие-то дороги строились, более-менее торговали с ними, даже и на заработки часть людей выезжала на равнину. Тогда мы оценивали их военные возможности гораздо выше. У них только конных было около пятнадцати тысяч. Ну а как начали они жить по-своему… так быстро друг друга поперерезали. Да и лошадей стало меньше – мы же перестали выпускать их табуны на выпас в предгорные равнины. Тем более что и предлог для этого был – они перестали быть подданными нашего королевства. Опять же – только травою лошадь кормить, или ещё и овсом, разница есть! А овес у них почти не растет – и сажать негде, да и не занимаются горцы таким делом, с их точки зрения, это не мужское занятие. Чуток выращивают конечно, но лошадей этим не прокормить. И запрет на торговлю оружием с ними соблюдался неукоснительно. А сами они многого не накуют – некому, да и не из чего.
– Соблюдался?
Барон мнется.
– Ну… последнее время стали мы замечать у горцев доспехи неплохие, опять же мечи у них появились наши. То есть – нашей ковки, их кузнецы так не делают.
– А соседи? Не могут они с ними оружием приторговывать?
– До такой степени сумасшествия там ещё никто не дошел. Это всё равно, что раненого волка в своём хлеву выхаживать. Встанет на ноги – тебя же и сожрёт!
Интересные тут дела происходят… Все больше и больше знакомых моментов проявляется! Или это общее для всех миров? А бардак в управлении – такой же, как и у нас? Да ну… быть того не может, наш бардак – вещь исключительная и неповторимая! И, слава богу, откровенно говоря…
Заморив червячка, наша команда спускается вниз. Появляется Норн, и я тут же отсылаю Лексли спать. В приказной форме и не менее пяти часов. Обновившимся составом обходим замок. Баронские солдаты уже на постах, совлом не торгуют, службу несут грамотно.
Заглядываем и в казарму. Тут тоже все в ажуре, народ распределили правильно, не в тесноте, благо места хватает, но компактно. Опять же – все друг у друга на виду. Выставили и посты – это уже заместители Лэна подсуетились, мы таких команд не давали.
