Николай Марчук - Серый. Мир
— Руки, за спину, — приказал мне, второй, молодой боец, доставая из кармана наручники.
Я засунул руки за спину, и подошел к вошедшим, один за шел ко мне за спину, и защелкнул мне на запястьях, стальные кольца наручников.
— Давай, шагай за мной! И смотри мне, без выкрутасов! — прорычал мне на ухо есаул.
Так мы вчетвером и вышли из камеры, впереди есаул, я за ним, а за мной оба молодых бойца. У есаула, из оружия были — пистолет ТТ и сабля, у молодых казаков были СКСы. Если бы мне захотелось совершить побег, то при таком раскладе можно было бы попробовать, вояки, из этих ряженных, так себе, сразу видно, те, что шли сзади, даже не удосужились, дослать патроны в патронники, а есаул пока из кобуры выцарапает пистолет, его раза три успеют убить. Видно, что служба у них здесь не пыльная, расслабились.
Прошли мы через весь двор и остановились возле, непонятного деревянного сооружения, которое чем-то напоминало пыточную дыбу.
— Давайте, сынки! Вяжите этого злодея, — есаул отошел на пару шагов назад и вытащил пистолет, снял его с предохранителя и направил его в мою сторону.
— Это, чего вы задумали? — произнес я, первые слова за это утро.
Мне, что-то очень не понравилось это деревянное сооружение, да и взгляд у есаула, был какой-то плотоядный. Глаза вон как блестят, предвкушает, что-то гад. Я, только хотел лягнуть нагой ближайшего ко мне охранника, но тут он отпрыгнул в сторону, в голове у меня взорвалась граната. В глазах потемнело, и я потерял сознание.
Очнулся я, от чувства, будто, в моей голове, висит целая колокольная звонница, и сейчас на ней проходит соревнование на самый громкий звон. В висках стучало так, что было больно даже думать. Именно, в такие моменты жалеешь, что очнулся от беспамятства, уж лучше бы и дальше продолжал валяться в отключке. С трудом открыв глаза, я тут же зажмурился, от яркого света, бьющего в глаза. Я чувствовал, что лежу на бревне, а мои руки и ноги связаны, так крепко и туго, что я совершенно не чувствую их. Звон в голове неожиданно стих, я облегченно выдохнул, сквозь плотно сжатые губы. И вдруг, острая боль пронзила плечо и левую половину груди, мой громкий крик разнесся над тюремным двором, в нос ударил острый запах сгоревшей плоти, и я опять погрузился в темную пучину беспамятства.
Во второй раз, я очнулся от ощущения холода. Жуткого холода. Своего тела я практически не чувствовал, меня била крупная дрожь. Руки и ноги были свободны, кое-как я подтянул ноги к груди, попробовал свернуться в позу эмбриона, но тело совсем затекло и не слушалось. Осмотревшись вокруг, увидел, что лежу в темном помещении, на бетонном полу, куртки и свитер на мне нет, я был только в штанах, носках и майке. Майка на мне была разорвана и в двух местах прожжена, а на коже были два больших ожога, один на плече, а второй на груди. Ожоги были в тех местах, где раньше были татуировки, которые мне сделали, чтобы я был похож на Василия. Интересно, зачем им это понадобилось? Казалось бы, казаки, должны с уважением относиться к своим знакам различия, а родовые татуировки — были именно такими знаками различия. А здесь, такое пренебрежение к традициям, ведь явно старались убрать именно татуировки, причем, не, просто вывести, а именно выжечь, чтобы и следа не осталось.
Холодно было, до жути. Все тело била крупная дрожь, а зубы стучали так сильно, что стук было слышно и за пределами тюремной камеры. Чтобы хоть как-то согреться, я начал заниматься физическими упражнениями: махал руками, приседал, отжимался. Кое-как разогнал кровь по венам и немного согрелся. И только сейчас, я понял — каким был дураком только что. Ведь мне теперь подвластно управлять своей внутренней энергетикой, и вместо того, чтобы магическим способом разогнать кровь по жилам и согреться, я как последний дурак махал руками и ногами. Я сел на пол, закрыл глаза и начал равномерно дышать, успокаивая дыхание. Войдя в единый ритм со своим дыханием, я мысленно открыл глаза и включил магическое зрение, но вместо обычной картинки окружающего мира, которая должна была появиться, не было ничего, одна тьма. Черт! Что это значит? Попробовал еще раз. Ничего не получилось. Попытался включить свое сверхзрение. Опять ничего! Да, что же это такое? У меня, что пропали магические способности? Я подскочил на ноги и начал ходить по камере из одного конца в другой. Вот, ведь не везет, так не везет. Только я начал привыкать к своим новым возможностям, как меня — бац, и лишили их. И только тут я понял, что во время своим магических упражнений у меня начинало сильно болеть в плече и груди, как раз в тех местах, где были раньше татуировки, а теперь ожоги. Значит ожоги, и отсутствие магических способностей как-то связано.
— Что, сынок, волшбу творить, не получается? — раздался из темноты камеры хрипловатый голос, с оттенками какого-то мурлыканья.
Сказать, что я испугался, значит, ничего не сказать, я просто ошалел от страха. От неожиданности, я подпрыгнул так высоко, что чуть не проломил себе голову об низкий потолок. Сзади кто-то был! Я точно знаю, что пять минут назад, в камере я был один. Я ее обошел всю вдоль и поперек, много раз, не было там никого. Развернувшись в сторону, из которой раздался голос, я встал в боевую стойку, подняв сжатые в кулаки руки на уровень глаз.
— Кто здесь? — произнес тихо я, пятясь назад. Надо, как можно быстрее увеличить расстояние между мной и неизвестным невидимкой.
— Кто, кто? Конь в пальто! — проскрипел все тот же голос. — Боишься? Это хорошо!
— Слышь, ты — лошадь в одежде! Появись! — страх улетучился, на смену ему пришла злость. — Ну, что боишься? Покажись!
— Ладно, смотри! — раздался голос у меня за спиной.
Я резко обернулся и отскочил назад. У меня за спиной была кирпичная стена, там никого не могло быть, только тень. В камере было темно, освещалась она только через маленькое окошко в двери. Тени в углах камеры зашевелились и начали собираться в один большой темный клубок, тьма кружилась и перетекала, собираясь в плотную фигуру. Я заворожено смотрел на пляски теней, а моя рука все сильнее сжимала серебряный крестик на груди. Тени сгустились до состояния плотного черного клубка, а, потом, вдруг опали на пол чёрной дымкой и исчезли. На том месте, где только, что вилась тьма, сидел кот, обычный серый кот.
— Ты, рот закрой, а то душа вылетит, не поймаешь, — нагло таращась на меня, произнес кот.
— А, э-э? — только и смог промычать я, не веря своим глазам.
— Никогда не видел говорящего кота?
— Нет, не видел. А ты кто?
— Удивляюсь, я вашей человеческой тупости! А так, что не видно, кто я? Я — кот, а точнее представитель семейства кошачьих, по латыни это звучит как — FИlis silvИstris cАtus, — кот, умылся передней лапой, и продолжил: — Ничего, что я с тобой разговариваю на иностранном языке, который вы люди, считаете вымершим?
— То, что ты кот я вижу. И ты это…ты сам тупой. Понял! — я, наверное, еще сплю, или у меня галлюцинации.
— Ладно, не буду больше испытывать твое терпение, а то ты еще в обморок упадешь или умишкой тронешься. Я — твой персональный Даймон.
— Кто? Демон!?
— Что такого слова то же не знаешь? Даймон — это, как ангел хранитель. Понял?
— Мне, эта ваша демонология, вот где сидит, — в подтверждение своих слов я рубанул рукой по горлу. — А скажи мне, демонокот, с чего это такое счастье на мою голову свалилось, а? Персональный ангел-хранитель?
— Попросили за тебя. А ты, что против? И, не называй меня демоном. Хорошо?
— Кто за меня просил?
— Очень хорошие и уважаемые в этом мире люди, — уклончиво ответил кот.
— Кто? — продолжал настаивать я.
— Это так важно?
— Да!
— Горная Княжна! — промурлыкал Даймон, — Доволен? А теперь мне необходимо попасть внутрь твоего тела.
— Чего!? Ты, что совсем умом тронулся? — на всякий случай, я сделала шаг назад, и приготовился отразить нападение наглого котяры, — лично мне не нужны лишние внутренние органы виде блохастых кошек!
— Я так и знал, что к таким неотесанным и замшелым индивидуумом как ты надо являться в образе ангела с крыльями и арфой под мышкой, — вздыбив шерсть, проворчал кот. — А лучше всего спуститься с неба в столбе света.
— Мне, абсолютно фиолетово, как ты выглядишь, я не позволю, чтобы в меня кто-то вселялся! Понял! Кошак, ты облезлый!
— Ну, что ж не хочешь по-хорошему, сделаем как всегда! — вредный котяра, аж сморщился весь, от удовольствия. — Клятвой, данной на крови, я призываю тебя к подчинению, Серый Воин Вьюги!
Меня парализовало, и я застыл, как манекен с приоткрытым ртом. Клятву верности произнес, чертов котяра, хотя следует признать, если она подействовала, значить у него и правда, есть полномочия вселиться в меня.
Кот присел на задние лапы, поерзал хвостом по полу, и сильно оттолкнувшись от земли, прыгнул на меня, не долетев нескольких сантиметров, он исчез в воздухе. Мой паралич прошел, и я обессиленный, повалился на пол. Перед глазами плавали радужные пятна, голова кружилась, и содержимое желудка просилось наружу. Я едва успел перевернуться на бок, когда меня стошнило.
