Виктор Тюрин - Чужой - Свой
— Влад, Аттена, вы где? — негромко прозвучал, в наступившей тишине, напряженный голос Корна.
— Я здесь. Правда, не могу сказать, где точно, — первой откликнулась Аттена.
— Жив, — отозвался я. — И что дальше?
— Ничего, — сказал, как отрезал Корн.
Потом несколько минут слышалась возня, шорохи и стук передвигаемого багажа. Похоже, что он что-то искал. Наконец его поиски завершились негромким выкриком: — Нашел!
Невольно посмотрел в сторону голоса, и вдруг неожиданно сверху ударил яркий свет. Над нами висело, что-то наподобие воздушного шара, освещая стены и пол широкого коридора, ведущего в обе стороны. Его стены, сделанные из светло-серого стекловидного материала, тускло блестели под толстым слоем пыли.
— Послушайте, кто мне скажет, что случилось?
Мой вопрос так и остался висеть в воздухе. Сосредоточенные лица, напряженные взгляды террян, уставившиеся в прибор, который Корн держал перед собой в руках, подсказали мне, что это похоже не то место, куда они рассчитывали прибыть.
" Насколько все плохо?".
Тут Корн оторвав взгляд от светящейся шкалы прибора, посмотрел на меня каким-то затуманенным взглядом. Он смотрел прямо на меня и в то же время не видел, полностью уйдя в свои мысли.
"Японский городовой! Похоже, я попал из огня да в полымя. Впрочем, здесь хоть не лупят самонаводящимися ракетами. Уже хорошо. Да и коридор сам за себя говорит. Значит, здесь есть цивилизация".
Я был человеком, который старался делать все сам, а не уповать на случай, а тут мне пришлось оказаться в ситуации, на которую никак не мог повлиять, а только ждать, чем она может обернуться. Неопределенность вызывало ощущение беспомощности и смутной, неопределенной тревоги.
"Сначала эта кровавая мясорубка, теперь подполье какое-то темное. Не хватало еще чтобы тут какие-нибудь монстры водились. Впрочем, судя по толстенному слою пыли, здесь похоже, никто не водиться. Еще бы понять: это хорошо или плохо?".
Если до этого мрак не вызывал во мне никаких ассоциаций, то теперь он давил на психику. Тело инстинктивно напряглось, глаза и уши сканировали пространство в поисках затаившихся врагов. Но тут, Корн, наконец, вышел из состояния глубокой задумчивости.
— Значит, так. Судя по данным локатора, мы находимся в системе коридоров, находящихся под поверхностью на глубине порядка двадцати метров. Тянутся эти коридоры довольно далеко. Теперь насчет данных сканера поиска. Тут, честно говоря, ничего не могу понять. То, что мы не попали в конечную точку нашего перехода, это однозначно. Нас выбросило на каком-то промежуточном этапе. Но где и почему, пока не знаю.
Тут он снова замолчал, задумавшись.
— А если предположить, что мы каким-то образом оказались на станции перехода, не нашего туннеля, а их, — предположила Аттена. — Тогда можно…
— Ты, похоже, права. Потоки энергий идут параллельно. Они идентичны в трех четвертях каждой координаты. Пока все правильно? Тогда идем дальше. Появляется чужая станция перехода…. Хм. А почему она нас притянула? Или в этой точке все четыре пространственные координаты совместились полностью?
— Попробую предположить, — снова встряла в рассуждения Корна Аттена. — Наш поток энергии, попав в другую вселенную, изменил структуру своего излучения. Можно сказать, подстроился под чужой.
— Возможно, но в таком случае, почему анализатор определяет каждый пик как мощное излучение на этом участке, когда он должен просто давать фон.
— Но могут же быть исключения. Тем более это обязательно только при векторе потока…
Я смотрел на сидящих перед двумя приборами террян, спокойно рассуждающих о потоках энергии, их векторах и координатах, будто они находились сейчас в лаборатории, а не были заброшены неизвестно куда. По моим ранним предположениям, эти неженки должны были бы сейчас скулить, как беспомощные щенки, а получается совсем наоборот, я ощущаю себя брошенным щенком, но никак не они.
Сел, прислонившись спиной к стене. Некоторое время слушал научный диспут террян, но он затягивался, а мне хотелось ясности, а не этих заумных рассуждений, из которых я мало чего понимал.
— Ребята, а нельзя ли популярнее? Я все-таки не настолько цивилизован, как вы, терряне.
— Для начала пойми одно. Ты такой же, как и мы. Сейчас нет ни землян, ни террян. Мы одна команда. На вопрос "где мы?", точно ответить не могу. Скорее всего, как предположила Аттена, нас притянула чужая станция перехода. Оказались мы здесь, а не на самой станции, из-за того, что наша аппаратура, не имея ее точных координат, выбросила нас здесь, согласно коэффициенту приближения Скоса. Только этим можно объяснить показания сканера поиска, показывающего не на источник, а на узел, перехлест потоков энергий. Теперь нам надо найти точку перехода и отправиться дальше.
— А эти коридоры, кроты, что ли вырыли? Как вы с местными собираетесь разбираться? Да и кто они, хотелось бы знать.
— Если они додумались до межпространственных туннелей, то думаю, мы найдем с ними общий язык. Я надеюсь на это. Будем действовать по обстоятельствам. Перед нами стоит определенная задача, которую необходимо выполнить.
Что-то в его последних словах мне не понравилось. Показалось, что они прозвучали не как предложенная программа действий, а как военный приказ. Выполнить — и точка! Пока сказанное я пытался уложить в голове, в разговор вступила Аттена.
— Все. Разговор на этом закончили. Разберемся с нашими вещами. Часть придется оставить, — встретив мой вопросительный взгляд, она пояснила. — Если бы мы прибыли на конечную точку, то это все стало бы основой для развертывания нашей базы. Теперь же нам придется брать с собой то, что сможем унести на себе. Приборы и необходимое оборудование мы берем с собой. Это наш залог на возвращение домой, а вот пищевые наборы урежем до половины. Теперь распределим оружие. Влад, Корн, возьмите.
С этими словами она мне вручила массивный пояс с кобурой и патронташами или, по крайней мере, те выглядели так. Пока я прилаживал его на себя, Аттена начала давать пояснения по поводу его применения.
— В кобуре парализатор. Средний радиус действия. Действие одного заряда зависит от массы тела, а значит, время парализации объекта составляет от двух до десяти секунд. Сама кобура является аккумуляторным устройством для него. Здесь, — тут она ткнула пальцем в незаметную кнопку на поясе. Последовал щелчок, крышка откинулась, — обоймы для игольника. Корн, дай ему оружие.
У меня в руке оказалось подобие пистолета с конусовидным стволом, сужающимся к прицелу. Привыкший к традиционным формам земного оружия, он показался мне похожим на детскую игрушку, что подчеркивалось его легкостью и цветной шкалой — индикатором на рукояти.
— Необычное для тебя оружие. Ты привык к другим видам, я понимаю, — при этом Корн как-то особенно пристально посмотрел на меня. — Но главное не в оружии, а в твердости руки, которая его держит. У тебя с этим, как я понимаю, все в порядке. Радиус поражения игольника до тридцати метров, потом уже идет разброс и точность падает. В обойме двести зарядов. Один заряд — одна смерть, в какую бы ты часть тела не попал. Мгновенная смерть. У нас для игольника сделана специальная кобура на комбинезоне, а уж куда ты свой приспособишь, думай сам. Теперь дело за переводчиком. Сними шлем.
Я автоматически повиновался его приказу. Аттена подала ему прозрачную коробочку, но что там было, как не силился так и не смог разглядеть. Подойдя в плотную ко мне, Корн повернул мою голову в пол оборота от себя. Несколькими секундами позже я почувствовал прикосновение гладкой поверхности, сразу же сменившееся легким жжением, которое, в свою очередь сменилось частым покалыванием. Сначала кололо в небольшой области за ухом, потом стало распространяться все шире. Сначала боль была терпима, но в определенный момент кожу за ухом словно опалило огнем. Не удержавшись, тихо охнул.
— Ничего, сейчас пройдет, — заявил Крон, глядя на мои гримасы. — Конечно, в лабораторных условиях это было бы сделано безболезненно, а тут, что поделаешь. Полевые условия.
При этих словах он театрально развел руками, дескать, что я могу поделать.
— Одевай шлем. Это нейротранслятор или универсальный переводчик. Теперь ты с ним единое целое.
— То есть как целое?
Я предпринял попытку снять шлем, но был остановлен Аттеной:
— Это лишнее. Он уже вживлен и сейчас представляет собой небольшой бугорок за твоим ухом. И не более. Отпадет в нем надобность — снимем. У нас такие же приборы, а этот, что висит у тебя на шее, можешь выкинуть.
Не знаю почему, но в ее словах мне показалась снисходительность. Наверно таким тоном поясняют детям, что хорошо, а что плохо. А в моем случае — дикарю, только недавно отбросившему дубину. Я не знал, как реагировать на подобный тон, поэтому только молча сорвал с себя медальон — транслятор и силой швырнул его на землю.
