Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг - Виктор Фламмер (Дашкевич)
– Колдуну, закончившему Академию, этого не понять никогда, – проговорила баронесса и сжала губы в нитку. Аверин смерил ее взглядом:
– Не утруждайте себя ответом, сейчас Анонимус догонит беглянку и вернет ее вместе с Аленой. И мы все узнаем. Почему вы остались?
Он внимательнее пригляделся к старой колдунье и понял, что кресло, на котором она сидит, – не обычное. Вот оно что. Баронесса не может ходить.
– Незачем тратить время на болтовню. Просто арестуйте меня, вы ведь за этим сюда явились? – Баронесса сложила на груди руки.
– Обязательно арестуем, – сказал Аверин, хотя на сердце было неспокойно. Слишком самоуверенно вела себя эта женщина.
Скрипнула и открылась дверь, и Анонимус ввел в комнату женщину средних лет. Однозначно, это была Екатерина Френкель, но девочки с ней не было. Ухмылка на лице старой баронессы превратилась в победную.
– Так. – Аверин подошел и встал напротив второй пленницы. – Куда вы дели Алену?
– Нет больше Алены, – вместо дочери ответила баронесса и махнула рукой в сторону Кузи, по-прежнему удерживающего рукой шпица.
– Что? – не поверил своим ушам Аверин. – Вы что же, велели диву сожрать девочку?!
Баронесса довольно кивнула.
– Какого черта?! – воскликнул Виктор. Рука его дернулась к кобуре. Но Аверин остановил приятеля.
– Я никогда не поверю, – спокойно сказал он, – что вы похищали девочек для того, чтобы просто скормить их диву. Иначе бы вы сделали это сразу же.
Он обратился к Екатерине:
– Сколько детей вы похитили? И зачем?
Женщина молчала, опустив глаза.
– Увы, только одну, – снова за дочь ответила баронесса, – но вы правы. Мы не планировали убивать. Видите ли, много лет назад в моей семье произошло несчастье…
– Я знаю о вашем горе, – перебил ее Аверин. Выслушивать историю про сожранную дочку ему не хотелось. Вероятно, Алена еще жива и баронесса просто тянет время.
– Ах вот как. Тогда мне нет нужды объяснять. Мой супруг умер, не сумев поймать дива, который сожрал Машу. Но нам с Катюшей это удалось.
– Так это он? – Аверин указал на собаку. – Тот самый див, которого вызвала Мария?
– Да, это он. И теперь он служит мне. А Алена должна была заменить мне погибшую дочь. Но вы нашли нас, поэтому я отдала ее Барику. Я надеялась, что это позволит ему перейти из второго класса в первый, и я смогу увидеть свою девочку. В последний раз.
…Неужели сумасшедшая старуха не врет?
– Мне все же кажется… – договорить Аверин не успел. Раздался собачий визг, и шпиц очутился в руках Владимира. Кузя только удивленно посмотрел на свою пустую руку.
– Сейчас мы узнаем правду, – равнодушно заметил Императорский див.
И шквал силы чуть не сбил с ног, заставив колдунов отступить и прислониться к стене. Визжащая собачонка в мгновение ока оказалась крепко сжата когтями огромной демонической химеры. Клюв-пасть раскрылась, и оттуда вырвался протяжный рык, больше похожий на вой тревожной сирены.
Но даже он не заглушил испуганный визг несчастного маленького дива.
Старая колдунья изменилась в лице. Что это? Страх, жалость, или ей просто стало плохо от силы демонического облика дива восьмого уровня?
Химера отшвырнула в угол едва поскуливающую собачонку и сделала шаг в сторону колдуньи. И медленно повернула голову к Мончинскому, будто спрашивая у того разрешения.
Екатерина Френкель вскрикнула и кинулась к матери, закрывая ее собой.
– Вы этого не сделаете! – закричала она.
На старую колдунью было страшно смотреть. Ее глаза выпучились, а губы посинели.
Тем не менее она оттолкнула дочь:
– Вы не посмеете, – дрожащим голосом проговорила она, – это незаконно.
– Да ладно, – рассмеялся Кузя. – Это же Императорский див. Он и есть закон.
– Кузя! – поднял руку Аверин, но было уже поздно. Его див не знал, что нужно скрывать, кто такой Владимир, и случайно выдал тайну. Колдун вздохнул:
– Пойди еще раз внимательно осмотри дом. Попробуй понять, когда именно исчезла Алена и куда.
– Ага, – просиял Кузя и исчез.
– Императорский див? – взгляд баронессы с трудом оторвался от нависающей над ней химеры, устремился на женщин и безошибочно остановился на княжне.
– Так вы и есть ее высочество княжна Софья? – произнесла она. – В таком случае прошу, отпустите Алену. У девочки большой талант. Она не заслужила всю жизнь провести в тюрьме.
– В тюрьме? – удивленно переспросила княжна и махнула рукой Владимиру, и тот немедленно вернулся в человеческий облик. – Что значит «в тюрьме»?
– Вы выросли в ските, ваше высочество. И вы еще спрашиваете? – Теперь совсем иная, горькая, улыбка тронула губы баронессы. К ее лицу начал возвращаться цвет.
– Я никогда не считала скит тюрьмой, – проговорила княжна, – и… вы хотите сказать, что похитили Алену, чтобы она не попала в скит? Ее насильно хотели отдать туда? – Она устремила вопросительный взгляд на Аверина.
– Наоборот, – ответил тот. – Родители были категорически против. Так что же, вы решили забрать девочку себе и сами обучить ее, так, что ли? Сделать ее ведьмой?
– А что, по-вашему, лучше, чтобы она стала монашкой? Или всю жизнь промучилась, подавляя свою силу? Или погибла бы в попытках выучиться по книгам, как моя Машенька?! – Голос старухи дрогнул, и она горестно вздохнула. Аверину показалось, что на ее глазах выступили слезы.
– Выходит, вы заботились о благе Алены? А вы подумали, каково ей будет всю жизнь прожить вне закона?
– Вам не понять. Вы не теряли близких. Не понимаете, когда ваш ребенок…
– Лежит в гробу? О, родители Алены могли бы много вам об этом рассказать. Их вы за что наказали? За собственную боль?
Баронесса поджала губы:
– Извольте перестать читать мне морали, молодой человек. Ее родители поплачут, зато сама она будет жива и счастлива. Вы плохого мнения обо мне. Да, я учила Алену. Но только для того, чтобы подготовить ее к поступлению в Академию. Вы же знаете, что в Европе берут учиться девочек. А Алена чрезвычайно талантлива. Документы для нее уже готовы. Если бы не вы… – старая колдунья демонстративно вздохнула и закатила глаза, но потом ее лицо озарила улыбка. Она повернулась к дочери:
– Они добрались?
– Да, мама, – тихо проговорила Екатерина. Она все так же не поднимала глаз.
В этот момент до того скромно молчавшая Любава подала голос:
– Вы… не мать, вы чудовище! Вы так ничего и не поняли? Одержимая своей болью и мыслями о мертвой дочери, вы сделали жертвой дочь живую! Может, у Алены и большой талант, но эта женщина, – она указала на Екатерину, – гений! Вы даже не понимаете, какое чудо она сотворила. Она могла бы стать известнейшей чародейкой, могла бы получить место при дворе. Но вместо этого она все силы положила на воплощение
