Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)
Не скажу, что я разделял юношеский порыв самопожертвования — не говоря уже о Тимериуре, — но отступать теперь, после сказанного, было бы как-то…
Ладно, будем посмотреть.
Жагридер оставил в зале все лишнее, что могло помешать поспешному бегству, и ловко проскочил за первые ворота. Створки гулко захлопнулись за его спиной.
Так как тройные ворота скрывали от нас происходящее в последней камере, мы обратились в слух. Ждать пришлось недолго. Уже через минуту в очередной раз распахнулись первые ворота и словно выплюнули ударивший по ушам гул, похожий на рев разъяренного зверя. А потом ворота захлопнулись, и наступила тишина. Мы ждали, что вот-вот появится Жагридер, но каменные плиты сходились и расходились. А нашего друга не было.
Мы с Арсиги переглянулись. Только сейчас я сообразил, что за все время пребывания в подземелье коротышка сказал не больше пары слов, что было на него совсем непохоже…
…и тут появился Жагридер.
Он протиснулся сквозь едва приоткрывшиеся створки ворот. Маска скрывала его лицо, но я видел выпученные от ужаса глаза.
— Прячьтесь, безумцы!!! — закричал Отец нищих на бегу. Ему в спину ударила ослепительная волна света: Страж врат — кем бы он ни был — преследовал его по пятам.
Мы стояли чуть в стороне от ворот, до выхода из зала было гораздо дальше. Поэтому мы бросились в разные стороны, к завалам. Я на бегу перемахнул через стоявший на ребре обломок потолочной плиты…
…и в следующий момент помещение буквально утонуло в ярком всепоглощающем свете.
Жагридеру удалось выманить Стража в зал.
Свет, излучаемый центалским духом был настолько ярким, что проникал сквозь плотно сжатые веки и прижатую к глазам руку. Несколько секунд я испытывал лишь дискомфорт, но потом… Потом стало больно. ОЧЕНЬ больно. В первую очередь досталось многострадальным глазам. Было такое ощущение, будто на них насыпали раскаленного песка, медленно прожигавшего мягкие ткани. Острая боль быстро распространялась по всему телу, словно мучительный яд, разносимый отравленной кровью. Меня бросило в жар, а внутренности и вовсе пылали адским огнем. В то же время кожа покрылась мурашками от леденящей стужи. Но, прикоснувшись к щеке, я не почувствовал ни жара, ни холода.
Первым не выдержал Паис — он находился где-то недалеко от меня, но я его, естественно, не видел. Потом заголосили все остальные. Я тоже кричал, потому что вытерпеть эту боль было невозможно.
Не знаю, как долго длилась пытка светом. Пять минут или целую бесконечность. И вдруг мир погрузился в непроглядную тьму, а вместе с этим неожиданно исчезла и боль. Но когда я — с трудом — разлепил веки и не увидел НИЧЕГО, я запаниковал.
Ослеп… Я ОСЛЕП…
Как я ни уговаривал самого себя, что так бывает, даже если просто войдешь с затопленной солнечным светом улицы в темное помещение, паника лишь нарастала.
А потом по помещению прокатилась ударная волна. Вздрогнул весь зал, с потолка посыпалась штукатурка, защищавший меня осколок каменной плиты, испытавший на себе натиск очередной стихии, больно ударил в плечо, но в остальном я не пострадал.
На протяжении последующих нескольких минут практически осязаемые ударные волны прокатывались через зал, разбрасывая в стороны довольно увесистые камни, давили и постепенно выворачивали из кучи щебня защищавшую меня плиту. Она все сильнее накренялась, угрожая в самый неподходящий момент привалить меня своим немалым весом. К счастью, этого не произошло. Дух утомился — или понял, что таким способом нас не достать, — и взял кратковременную передышку.
Ко мне постепенно возвращалось зрение, и это не могло не радовать. Когда наступило затишье, я даже попытался высунуться из-за плиты, чтобы взглянуть на Стража врат.
И едва не схлопотал в лоб молнию — вовремя спрятался. Пришлось выждать и выглянуть еще раз, чтобы разглядеть, наконец, Стража врат. Прав был Жагридер: дух был довольно необычный. Да и дух ли? Может быть, это какая-то технологическая разработка пимперианцев или иных умников из других миров?
Страж ворот — в одной из своих ипостасей — был похож на мыльный пузырь. Это если грубо. Большой — до полуметра — прозрачный шар, переливающийся всеми цветами радуги. Переливы завихрялись спиралью, сжимались и стреляли электрическими разрядами, бившими по всему залу. Десятки разветвленных молний выбивали из стен крошку и небольшие кусочки камня. В большинстве своем меня это не тревожило, разве что… Обернувшись, я заметил, как разряды медленно, но верно разрушают колонну, расположенную неподалеку от моего убежища. Все ничего, если не считать, что колонна трещала и рассыпалась, терявший опору потолок пошел трещинами. Еще немного и…
Это произошло даже раньше, чем я ожидал: сначала на пол осыпалась верхняя часть колонны, а секунду спустя на меня обрушился огромный кусок потолка.
Меня спасли обломок колонны — ее нижняя часть — и плита, за которой я прятался от Стража. Каменная глыба упала аккурат на эти два выступа. Оба затрещали, осели, но выдержали. Кусок потолка накренился на одну сторону, скользнул вниз и, коснувшись пола, замер.
Все произошло настолько неожиданно, что я даже не успел как следует испугаться. Уже потом, когда пришло понимание, я едва не рванул на «выход», туда, где меня поджидала неминуемая на этот раз смерть. Сдержался и, распластавшись на полу, перевел дух.
Ипостась духа-громовержца исчерпала свое, и снова наступило затишье.
Я все же прополз к «выходу», увидел Паиса, прятавшегося за кучей щебенки неподалеку. Он смотрел на меня широко распахнутыми газами, словно не мог поверить в то, что я до сих пор жив.
Просто повезло…
Чуть дальше, за пеленой висевшей в воздухе пыли, я заметил прятавшихся за колонной Тиметиура и Жагридера. Им приходилось сидеть чуть ли не в обнимку и терпеть близость друг, так как поблизости не было других укрытий.
Выглянув за выступ, я снова увидел Стража. В состоянии покоя он был похож на веретено из прозрачного льда, висевшее в воздухе и медленно вращавшееся по часовой стрелке. Ничего общего со знакомыми мне духами. И я все больше склонялся к мысли, что это чудо — дело рук человеческих. Страж находился перед воротами, там же, где и в прошлый раз. Значит, в его намерения не входила охота на нарушителей спокойствия. Он прилежно выполнял возложенную на него миссию — охранял доступ к Центальским воротам. Оставалось только догадываться, как Жагридеру удалось выманить его в зал, и радоваться тому, что Страж не трогался с места.
На моих глазах веретено налилось светом и, пульсируя, начало раздуваться, снова превращаясь в шар. Значит, последует очередная атака.
Я спрятался в укрытие.
Интересно, чем он нас удивит на этот раз?
Тусклый свет уцелевших пимперианских светильников сменился насыщенным синим, излучаемым загадочным Стражем врат. Секунд пять, и он плавно перетек в голубой, потом засиял зеленым, желтым, оранжевым, красным…
Спектр…И что?
Продемонстрировав познания в физике света, Страж принялся чередовать цвета, меняя частоту излучения…
Классная дискотека, жаль, музыки не хватает.
А может это не случайное чередование цветов? Может быть, это код и Страж пытается нам что-то сообщить?
Я уже было высунулся, чтобы получше рассмотреть маякующий шар, но меня опередил Паис. Он приподнялся над насыпью и…
О, Боже!!!
Своей несдержанностью он спас меня, но лучше бы мальчишка не высовывал носа из своего укрытия. Излучение оранжевого спектра опалило его лицо, которое в мгновение ока превратилось в кровавую маску. Кожа расплавилась, обвисла лохмотьями, обнажив мышечную ткань и — самое страшное! — окровавленные глазные яблоки. Паис заорал от боли, схватился руками за обезображенное лицо, упал на спину и принялся кататься по полу.
И никто из нас не мог ему помочь…
Через минуту душераздирающий вопль неожиданно оборвался, а спустя еще какое-то время закончилась и «дискотека».
Воспользовавшись затишьем, я высунулся из укрытия и, пригнувшись, метнулся к насыпи. Я склонился над Паисом, не в силах смотреть на запекшуюся маску вместо лица, ощупал пульс…
Парень был еще жив, но…
Горе для отца, в один день лишившегося обоих сыновей.
Я уложил Паиса рядом с братом, а сам быстро вернулся в свою «нору», потому как «веретено» опять начало превращаться… во что-то страшное.
И снова зал озарила вспышка света. Но на этот раз стало еще и жарковато, потому как Страж превратился в огненный шар, напоминающий раскаленное солнце. Кипящая поверхность сферы бурлила и плевалась выбросами плазмы. Большего я не смог рассмотреть: лицо обожгло распространявшимся по помещению жаром.
