Константин Муравьёв - Неизвестный с «Драккара»

Мой магический компьютер смог внести некоторую ясность в этом вопросе.

«Применена техника ментального кокона, когда ментоинформационное поле существа помещается в непроницаемый кокон и становится совершенно неотличимо на окружающем фоне. Но эта техника требует высокого умения работать с ментальной структурой».

На основе пояснения Магика нейросеть смогла сделать и мной самим вполне очевидный вывод.

«С вероятностью, превышающей девяносто процентов, противники – ментоактивные существа высокого уровня подготовки. Нужно быть готовым к применению атак ментального плана».

«Принять во внимание новые данные», – отдал распоряжение я нейросети и Магику.

«Принято», – ответила Сеть.

Я же озадачился другой проблемой: «Но почему я не вижу их ни в каких других режимах? Мы можем с этим что-то сделать?» Было очень неприятно осознавать, что в такой экстремальной ситуации одна из моих способностей дала сбой. Тем более такая, которая может спасти мне жизнь.

«Свойство кокона и заключается в том, что он обеспечивает полное сокрытие помещённого в него объекта или существа для окружающего мира. Неизвестно, каким образом оператор их регистрирует сейчас. Уровень умений и знаний оператора не достиг ещё нужной степени развития его способностей».

Весь этот разговор длился доли секунды, да ещё и проходил на одном из фоновых слоёв сознания, тогда как основные события анализировались и обрабатывались всеми остальными потоками разума.

В ситуации цейтнота как единый механизм стали работать все мои способности: обработка и анализ событий, реагирование и прогнозирование, возможные действия противника и ответная реакция на них. Всё просчитывалось и укладывалось в единую модель ситуации. Разные слои сознания выполняли различные функции. Основной занимался анализом окружающего пространства и составлением текущей динамической модели ситуации, второй заведовал мерами противодействия нападению, третий отслеживал все изменения в окружающем пространстве, четвёртый производил вероятностное прогнозирование, последний регистрировал все оттенки моих эмоций, – как оказалось, они лучше всего реагируют на перемещения противника, отслеживая тем самым движение источников угрозы.

Такой подход к поведению и реагированию на угрозу и опасность пока давал мне возможность избегать нападений и хоть как-то реагировать на них. Но никакого эффекта растяжения времени, как это описывалось во многих книгах, которые до этого я читал, и, как я думал, у меня будет происходить в таком режиме существования сознания, у меня не возникало. Всё ощущалось с той скоростью, с которой это явление происходило на самом деле, просто мои реакции на эти события ускорились – я стал реагировать на них относительно внутреннего осознания события своевременно и действовать на вполне адекватном уровне.

Также я ощутил, что моей предыдущей подготовки ощутимо не хватает для противостояния такому типу противника. Я привык работать, когда знаю и понимаю, откуда точно придёт удар, откуда ждать нападения. Всё изученное мной ранее на них не действовало. Я не мог предугадать их следующий шаг. Замечал только в последний момент. Несколько раз буквально пройдясь по краю пропасти.

«Что-то нужно делать. Но что? Магик, у тебя есть какие-нибудь предложения? Мне нужно их видеть или чувствовать? Как это сделать?» – спросил я у своего эксперта по магии, но его ответ меня не сильно порадовал.

«Первый вариант – силами самого оператора. Но текущий уровень подготовки оператора недостаточен. Второй способ – ментальная структура-ловушка. В этом случае для их обнаружения нужна долгая предварительная подготовка. После этого существ, помещённых в кокон, нужно заманить в подготовленное для размещения ловушки место. Но и тогда их обнаружение возможно только при перемещении объектов. На подготовительные мероприятия построения ментоструктуры, нанесения её на необходимую поверхность требуется длительное время. Его у нас нет».

«Но если я не могу их найти, то, возможно, я смогу от них спрятаться? Я могу воспользоваться этой же техникой кокона? Тогда я несколько повысил бы мои шансы выжить», – предложил я новый план.

«Уровень подготовки ментооператора достаточен для освоения данной техники. Но на её освоение необходимо определённое время».

«У нас его нет, а если я могу, то сделаю это с первого раза. Иначе мне не выжить».

«Принято».

Мне в голову полилась цепочка ментоструктур, которые необходимо воссоздать в сознании и напитать ментоэнергией. Она была самой длинной цельной ментоструктурой, которую я до сегодняшнего дня видел. Но выхода не было. Запомнить эту последовательность микроструктур мне помог установленный имплантант на память и моя нейросеть. Но при выстраивании их в сознании в единую последовательность, которая закручивалась в сложную и многослойную фигуру, и при планомерном напитывании их энергией они постоянно срывались и разрывали структуры, разбивая фигуру. Не способствовали этому и постоянные перемещения с отвлечением на противостояние моим непонятным врагам выстрелами в пустоту и постоянное напряжение.

«Так не пойдёт, по смыслу эта структура для оперативного использования, но почему у меня ничего не получается? Почему?» – задал себе вопрос и постарался рассмотреть одну из структур внимательнее.

За одну из рун, минимальных единиц, составляющих структуру, у меня зацепился взгляд. Она располагалась именно на точке входа энергии в ментоэлемент. Не слишком понимая, что это значит, я лихорадочно посмотрел следующую структуру, найдя в ней ту же руну.

«Это уже интереснее», – подумал я.

И в этот момент меня что-то очень сильно приложило в грудь. Бронежилет меня спас, но я отлетел на несколько метров и оказался в направлении атак нескольких существ. Отстреливаясь от ближайшего противника, я нырнул под стол, в столешницу которого мгновенно последовал удар, и его отнесло в сторону. Я, не целясь, выстрелил прямо в направлении звука удара и увидел, как выстрел бластера задел какое-то существо, которое непонятной кучей свалилось в двух метрах от меня. Когда я его ранил, структура кокона прекратила своё действие, и я наконец ощутил присутствие противника. Я понял, он ранен, но уже скоро умрёт. Мой выстрел оказался на редкость удачен, я попал в один из уязвимых и критических органов. Это была моя первая, хоть и маленькая победа.

Но повторная атака, последовавшая через мгновение, показала, что расслабляться очень и очень рано.

Со смертью одного из противников количество безопасных зон немного увеличилось. Особенно меня порадовало, что в районе пульта управления появился даже один зелёный клочок пространства. В эту относительно безопасную зону то перебежками, то перекатами я и постарался пробраться.