До последнего вздоха - Юрий Константинович Тарарев
Атташе Андриана Тано даже встал в волнении, но вдруг колени подломились, и он рухнул в кресло.
– Началось разрушение организма, но я не об этом, идея хорошая. Нужно решить одно «но»: общение с тернаками, мы общались телепатически, Люди не смогут этого делать, нужна соответствующая аппаратура.
Никто не обратил внимания на приступ слабости, присутствующие чувствовали себя примерно так же. Начальник службы безопасности Ром Комов вставать не стал, а заговорил с места.
– Различия в восприятии нас и людей тернаки заметят, но они не будут критическими, другое дело, что люди не смогут снимать скафандры и устраивать поединки. Компактные переводчики у нас имеются в достаточном количестве, так что с общением проблем не будет. И главное – телепатическое влияние джао. Тернаки и люди остаются без нашей ментальной защиты, придется в обязательном порядке носить специальные шлемы, которых у нас достаточно, тернаки сами изготовят необходимое количество для себя. Но уходить из жизни не хочется, может быть, есть какая-то возможность сохранить ее?
– Комов прав, думаю, проблема с нашей заменой пройдет без эксцессов, что касается главного вопроса – нашего дальнейшего существования… Он адресован нам всем, какие предложения?
Дипломаты сидели молча, они знали, что велись научные исследования в этой области, но ни к чему не привели. Только излучение планеты давало возможность жить, генерировать его не получилось. Нужен нетривиальный подход и надежный.
– У нас нет выхода, не забывайте – за нами экипажи кибдиго, всего нас несколько сотен здесь, люди сумеют заменить экипажи, но на грани возможностей. Что касается спасения наших жизней, я вот что предлагаю: нужно максимально замедлить деятельность нанороботов или вовсе ее прекратить. Ввести в состояние низкотемпературного сна.
– Таких исследований не велось, весь научный потенциал сосредоточился на генерации излучения ядра, поддерживающего работу нашего организма, о консервации никто не думал. Завр, возможно, прав, нас нужно законсервировать, очень низкая температура может предотвратить распад структур организма. Ну а когда вернутся наши, найдут способ реанимировать и вернуть к жизни.
– Хорошая идея, посол, но вы же знаете, мы можем работать даже при абсолютном нуле.
– Знаю, Завр, но мы вводим организм в такое состояние и задаем ему программу выдержать такую температуру, а тут нет, просто резко замораживаем наши тела, не давая возможности отреагировать.
– Не получится, организм все равно подстроится автоматически, чтобы этого не случилось, заморозка должна быть внезапной. Такой, чтобы мы не знали, и она произошла неожиданно.
– Возможно. Давайте заморозим членов экипажей кибдиго, а потом уже люди заморозят нас – неожиданно.
– Без исследований, без экспериментов это убийство, – запаниковал Рон Комов.
– Дело добровольное, можешь отказаться, как, впрочем, и другие, мы всем объявим реальное положение дел, и пусть выбирают: шанс проснуться в будущем или сто процентная смерть.
– При таком раскладе, посол, конечно, все используют последний шанс, как, впрочем, и я. Более того, заморозьте меня первым, время еще есть. Примерно неделя, плюс-минус несколько дней.
– Все согласны с таким решением вопроса?
Альтернативы не было, пришлось согласиться.
Рона заморозили через пять часов и поместили в специальную камеру, где всем придется находиться. Приборы показывали почти полную остановку активности всех систем организма, в общем, то, что нужно, но температуру пришлось создать очень низкую.
Время летело быстро. Тонга подобрал посла-человека – Игоря Васильевича Байкова, уравновешенного грамотного дипломата. Объяснил ситуацию, тот вначале испугался, все-таки люди привыкли идти вторым эшелоном, а жизнь вон как обернулась. Тонга даже уговаривал его, в итоге тот согласился, такая же ситуация складывалась и с другими специалистами. Многих кибдиго уже отправили в морозильные камеры, остались последние. Командование кораблями и эскадрами приняли люди.
– Ну вот и все, мы подготовили замену к работе, пора на покой, пойдемте, коллеги. Игорь Васильевич, удачи вам в нелегком деле, держитесь. Теперь заморозьте нас и держите в таком состоянии до прибытия наших специалистов, они придумают, как нас оживить. И запомните: для тернаков вы – посол Тонга.
Через час все кибдиго находились в морозильных камерах, погрузившись в состоянии низкотемпературного сна или его аналога. Удастся ли им проснуться в будущем, неясно. Неизвестно, как сложатся обстоятельства, но они сделали все, что могли, теперь слово за людьми.
После всего, что случилось, настроение у людей упало, они переживали. Байков, понимая, с таким настроением много не сделаешь, а вся ответственность на нем, включил общую связь и заговорил.
– Я посол Байков, заменяю Тонга, как и каждый из вас кого-нибудь заменяет. Давайте забудем об этом, мы не заменяем, а становимся теми, кто мы сейчас есть. На нас смотрят тернаки, покажем им, как надо работать. Кибдиго не умерли, а всего лишь погружены в низкотемпературный сон. Как только наши вернутся, они их разбудят. А пока за работу, ее много как никогда, работаем за себя и кибдиго, который спит.
***
Посол Тонга нашел способ разрешить ситуацию: люди заменили кибдиго и худо-бедно справлялись. Хоть Ботлен и чувствовал какой-то диссонанс, но не мог понять, отчего. Со временем это прошло, и жизнь вошла в свою колею. Чего нельзя сказать о Свеле и его двух эскадрах, укомплектованных преимущественно кибдиго. Он, правда, пока не задумывался о будущей проблеме, но то, что ее придется решать, сомнения не вызывало. Он прибыл на столичную планету Дакус, его встречали по высшему классу, руководитель аппарата постарался, он знал свое дело. Свел, конечно, выделялся своим экзотическим видом, но здесь на это внимания не обращали, его давно знали. Свел не любил пышных встреч, пытаясь всегда оставаться в тени, теперь не получится: председатель Межгалактического союза всегда на виду.
– Торет, веди меня в мой кабинет.
– Слушаюсь, – и стал прокладывать дорогу среди толпы журналистов, которые задавали тысячи вопросов, в том числе и очень неудобные. Один их них: почему джао покинул пост сопредседателя, они что, вышли из союза?
– Впервые слышу, я только что с корабля, разберусь и соберу пресс- конференцию, на которой отвечу на все интересующие вас вопросы.
Наконец вошли в резиденцию председателя союза. Охрана не пустила журналистов, и они кричали издалека, что будут ждать пресс– конференцию…
Вошли в кабинет, который изначально занимал Свел, он обвел его взглядом, все на месте, потом просканировал. «Ну да, конечно, аппаратура прослушки установлена».
– Торет, кто установил прослушку?
– Уточню сию минуту, – и быстро начал связываться с начальником охраны Джоном Варнинка.
– Джон, председатель Свел интересуется, кто и зачем установил у него в кабинете прослушку.
– Прослушку установили по распоряжению Соо, давно, кстати, а как он
