Сульёпган. Возрождение орков - Айлин Лин
- МаК, покажи нам дворец, его обитателей и принца Леона, пожалуйста, - попросила я, погладив основание тёплого артефакта.
Тот послушно зашуршал и чуток затрещал, выкачивая из меня энергию, а через секунду из вершины пирамидки вырвался яркий белый луч света, в итоге развернувшийся в широкое полотно. И в его глубине появились фигуры, становившиеся всё более объёмными и даже не столь чёрно-белыми, проявились какие-то яркие пятна. Вон мелькнула алая мантия на плечах короля, и даже зелёные глаза принцессы. То есть дух, сидящий в артефакте, способен обучаться. Нужно будет с ним поработать и вместе с маной попробовать передать мыслеобразы, виденных мной когда-то фильмов, показать основные краски. Нужно научить его цветному кино.
Я заранее дала установку призраку, чтобы фильм был без слов, и показывал он только тела и лица. А девушки пусть полюбуются.
Вот из плотного белёсого тумана соткался максимально увеличенный гордый профиль Его Величества Эйрика Первого Великолепного, он что-то говорил, но, естественно, ни единого слова услышать было нельзя. Подружки разом ахнули, следя за выражением лица короля. Затем Мак показал маленькую весёлую принцессу Алику, холодную и надменную Её Величество Николь, и у же в самом конце красавца принца - Его Высочество Леона.
И что тут началось!
Грай и Беррит с громкими восторженными визгами повскакивали со своих мест и бросились к артефакту, чтобы потрогать то, чего нет. Их руки проходили сквозь изображение наследника престола, размазывая туман и рассеивая облик Леона. Даже Хеидрун приподнялась с места, желая так же как и близняшки прикоснуться к чуду и я, улыбнувшись ей, кивнула. Она всё прекрасно поняла и пошла, как лунатик, к МаКу. Только Кэри осталась более-менее спокойна, но всё равно глядела на это преставление широко раскрытыми глазами.
Не представляю, что произойдёт, когда Коли узнает о созданной мной своеобразной видеокамере. Боюсь, отделаться от внимания подгорного повелителя Нефритовой гряды мне точно не удастся. Думать об остальных двух даже не хотелось.
Нужен совет понимающего разумного, опытного. Им бы мог стать Джерард, но он нежить. И кто бы мог подумать, что именно этой ночью мой странный, даже страшный и опасный друг, сможет перешагнуть через грань, отделяющую мир мёртвых от мира живых?
Глава 17
Интерлюдия
Если встать на вершину самой высокой горы Нефритовой гряды и вытянуть руку, то, если верить легенде, можно коснуться неба. И загадать желание, которое непременно сбудется. Но гномы не воспринимали эти байки всерьёз и даже не стремились попытать удачу. И не потому, что ростом не вышли, поскольку среди них встречались достаточно высокие представители, а потому, что окоченеть и помереть от удушья желания не возникало ни у кого. Кто-то, если быть до конца откровенным, пытался втайне от других, но выше определённого уровня подняться без угрозы для жизни так и не смог.
Коли был одним из таких авантюристов. В юности, когда он только-только вышел из-под опеки семьи и уже мог принимать самостоятельные решения без опасения быть наказанным за баловство, гном решился и даже добрался до той отметки, за коей начинался самый сложный и опасный отрезок пути.
Но ему не позволили рискнуть: телохранитель, приставленный наблюдать за наследником рода Петтеров, следовал за парнем, как вторая тень, ни на миг не упуская мальчишку из вида. Так и закончилось путешествие Коли, толком и не начавшись. Отец был сердит и устроил ему хорошую взбучку, вот только он не кричал, как обычно, а говорил холодно, каждое слово булыжником падало на Коли и давило-давило... Уж лучше бы глава рода орал, так проще отрешиться от реальности и пропустить всё мимо ушей. Именно тогда Коли в полной мере осознал, какая на нём лежит ответственность.
Молодой человек стоял на широком выступе и смотрел на виднеющийся пик Алмазной, она тонула в слое облаков, а её вершина словно прокалывала синее небо насквозь.
- Сынок, ты отчего вышел на холод? - сзади, мягко ступая, к нему подошла роскошная женщина, хрупкая и миниатюрная - Лалайна Петтер, единственная и нежно любимая супруга герцерга Виллиама Петтера.
- Думаю, - честно ответил парень, обернувшись к матери и ласково ей улыбнувшись. - Ты уже закончила свои дела у мастера Ворнэ?
- Да, оставила заказ, какой же он всё же мерзкий старик! - недовольно фыркнула она, впрочем, беззлобно, и сразу же добавила: - но гениальный, стоит признать. А теперь, позволь полюбопытствовать: о чём ты тут размышлял? - Лалайна подошла к сыну и погладила его по плечу. - Я не настаиваю...
- Об артефактах, - ответил Коли и устало прикрыл веки, наслаждаясь холодным ветром, бьющим в лицо.
- А что в них такого? - изумилась женщина.
- Аруна, принцесса орков, создала поразительную вещь, если верить донесениям, а не верить им, сама понимаешь.
- Ну, так напиши этой девушке, выясни всё из первых рук, вы ведь, насколько я знаю, в замечательных отношениях. Или же свяжись с Кэролайн, уж твоя сестра точно многое ведает.
- Уже, - вздохнул Коли, распахнул глаза и, мягко подхватывая мать за руку, повёл её в сторону входа в пещеру, - с Аруной переговорить никак не получается, она просто неуловима... Всё время где-то пропадает, - парень недовольно поморщился.
Лалайна понимающе едва заметно улыбнулась. Она всё знала о чувствах её первенца к необычной девушке-орчанке. Но лезть в его душу не стала - ежели понадобится, Коли придёт к ней и сам всё расскажет. Если попросит совета, она ему его даст. А сейчас бередить сердце влюблённого юноши у неё не было ни малейшего желания.
Сын и мать прошли в тёмный зев грота, и каменная дверь за их спинами бесшумно встала на место. На стенах достаточно широкого рукотворного коридора горели артефакты-светильники, освещая их спуск. Каждый из них думал о своём, не обращая внимания на далёкие звуки шумного подгорного города.
Преодолев последний лестничный пролёт, они вышли на плато, идеально ровное, цвета дымчатого оникса. Высокие витые перила из белоснежного с серебристыми разводами гранита, ограждали от падения в пустоту. С этого места открывался невероятный, захватывающий дух, вид на столицу гномьего царства - Брекстад. Главный город королевства Свэнмарк впечатлял размахом и красками. Своеобразный колорит центрального обиталища гномов неизменно восхищал, наполняя душу
