Газлайтер. Том 22 - Григорий Володин
Владислав слегка прищуривается, а его голос становится чуть холоднее:
– Мою договорённость? Уверен, вы ошибаетесь, Герасим Станиславович. Я ни о чём с вами не договаривался. Вы, возможно, имеете в виду графа Данилу Степановича?
Буревестник фыркает, но голос остаётся ровным:
– Хм. Мой посол побывал у графа Вещего-Филинова и остался весьма доволен его кандидатурой.
Владислав приподнимает бровь.
– Интересно, но у вас нет ни посла, ни посольства, Герасим Станиславович, – произносит он веско. – Вы явно что-то путаете. Вы могли отправить своего человека к кому угодно, хоть к римской принцессе, но не забывайте, что вы подданный нашего государя, Его Величества, Царя России. Вы не монарх и, соответственно, не вправе разбрасываться такими назначениями как посол. Прошу воздерживаться от подобных терминов в будущем.
На другом конце провода воцарилась короткая, но весьма напряжённая пауза. Владислав мог бы поклясться, что услышал, как Буревестник скрипнул зубами. Ну еще бы, Красный Влад только что отчитал седовласого князя как мальчишку.
Однако собеседник быстро берёт себя в руки и, проигнорировав замечание, продолжает:
– Так что насчёт договорённости с графом Данилой? – спрашивает князь всё тем же скрипучим голосом, в котором проскальзывают нотки недовольства. – Когда он выполнит своё слово?
Владислав Владимирович, не теряя хладнокровия, сухо замечает:
– А почему бы вам самому не обратиться к графу и не задать этот вопрос? – Его тон чётко даёт понять, что он не намерен тратить время на пустые разговоры. – Я, между прочим, не распоряжаюсь Данилой Степановичем. Он, как вы сами сказали, граф. А значит, владетель доверенных ему Царём земель. Сам себе начальник, если выражаться проще.
На том конце провода слышится раздражённый вздох, который князь Буревестник едва сдерживает. Его голос звучит натянуто, но он старается сохранить вежливость:
– Я пытался. Вернее, мои люди пытались. Через канцелярию графа. Но вместо ясного ответа – одни отговорки. Говорят, что у него какие-то важные родовые дела.
Владислав, оставаясь невозмутимым, комментирует с, на первый взгляд, простодушной интонацией:
– Ну, значит, у графа Данилы действительно важные родовые дела.
В ответ из трубки раздаётся короткое, но весьма красноречивое недовольное мычание. Пауза. Затем Буревестник вновь берёт слово, его голос звучит сдавленно, но упрямо:
– Я всё понимаю, очень даже понимаю. У меня самого полно родовых дел. Но вот как раз одно из таких «дел», порученное графу Даниле, могло бы стать основанием для моего согласия отдать материковые земли. Однако времени почти не осталось. Если граф затянет ещё немного, исполнение моего обязательства станет невозможным. Вы ведь понимаете, о чём я говорю?
Владислав Владимирович прищуривается на невидимого собеседника.
– Вот сейчас не понял. Вы хотите сказать, что откажетесь исполнять решение Царя, если ваше так называемое «родовое дело» утратит актуальность?
В трубке раздаётся хмыканье. Голос Буревестника звучит с язвительной ноткой:
– Не только время графа Данилы дорого. У меня есть к нему важное поручение, из-за которого я и согласился на эту сделку. И если оно не будет исполнено, сделка отменяется.
Владислав отвечает ровным, холодным тоном:
– Напомню, Герасим Станиславович, что Его Величество постановил: граф Данила выполняет ваше поручение, вы передаёте материковые земли боярам бывшей Семибоярщины, а они, в свою очередь, возвращают потомственные земли Филиновых графу Даниле.
После небольшой паузы он добавляет:
– Вы – всего лишь одно звено в этой цепи. Ломать её сейчас – не в ваших жизненных интересах. А уж Царь точно не одобрит, если вы вздумаете поставить под сомнение его приказ.
Буревестник отвечает с явным недовольством:
– Я всё это прекрасно понимаю, Владислав Владимирович, но в таком случае у меня просто не останется мотивации идти вам навстречу.
Владиславу дается большого труда не послать этого зарвавшегося Буревестника благим матом:
– Это ваша проблема, Герасим Станиславович, если у вас нет мотивации быть образцовым подданным. Моя проблема начнётся тогда, когда вы таким перестанете быть.
Он делает небольшую паузу и добавляет:
– Я предупрежу Данилу Степановича. Раз уж вы не смогли достучаться до него самостоятельно, передам, что вы очень просили его поторопиться.
Однако Буревестник не из тех, кто просто скажет «спасибо» и не продолжит испытывать терпение начальника Охранки. Голос князя звучит с обидой, почти укором:
– Телепат должен быть заинтересован в сделке так же, как и я. А получается, что я стою с протянутой рукой.
Владислав отвечает без малейших эмоций, голос звучит словно выточенный из льда:
– Не судите, да не судимы будете. Если Данилу Степановича никто не торопит, значит, так и должно быть. Значит, Царь разрешил. Всего доброго, Герасим Станиславович.
С лёгким нажатием на кнопку он завершает разговор.
На мгновение тишина окутывает кабинет, но внутри Владислава всё кипит. Ему приходится приложить немалые усилия, чтобы не начать подготовительный процесс для ареста князя. Один только этот звонок напряг его сильнее, чем неделя работы с отчётами.
* * *
Целитель стрелой исчезает в другом крыле. А я стою в коридоре и, кажется, только что стал свидетелем олимпийского рекорда по бегу в халате. Тут же появляется каталка с малышом, из-за которого весь переполох. Его везут туда же, куда только что метнулся Целитель. Ну конечно, в реанимацию.
Мы с принцессой Чиликой переглядываемся. Её глаза полны тревоги. Без слов, одновременно устремляемся за каталкой.
Палата реанимации напоминает муравейник, в который сунули палку. Врачи снуют туда-сюда, медсёстры колдуют над пикающим оборудованием. Целитель возвышается над малышом, бормочет под нос, пытаясь понять, куда ткнуть свои целительные руки.
– У него инсульт! – вдруг орёт дипломированный врач. Ну, отлично. Хотя мужика осуждать сложно. Ему в первый раз привезли группу обессиленных инопланетян в коме и сказали: «Лечи!» Не зная ни физиологии, ни энергетики, ни структуры и проводимости каналов, так и лечить методом тыка; и тут один выходит из комы и начинает самоубиваться методом инсульта. Тут невольно заорёшь, странно, что не матом. – Вколоть кубик стабилизирующего зелья!
Я быстро сканирую ребёнка. Всё сходится. Именно так и должно было быть. Артефактная привязка полностью спала, но ушла с фейерверком. Мозг малыша только что пережил мощнейший удар. Прогноз был мной учтён, а теперь надо действовать.
К удивлению Чилики, я делаю шаг вперёд. Голос спокоен, но твёрд:
– Господин Целитель, выплесните энергию в мозг. Плавно понижая градус.
Целитель бросает на меня взгляд, полный недоумения. Как будто я только что предложил ему полечить инсульт розмарином.
– Что, Ваше Сиятельство?! Простите, но вы…
Я вздыхаю и повторяю, на этот раз громче и жёстче:
– Выплесните энергию. Градус снижайте медленно. Это лечение по пункту «Три». Давайте
