Девять смертных грехов. Часть вторая - Антон Дмитриевич Емельянов
— Он мертв! — Монашка просто ткнула пальцем в лежащее у ног тело. — Ему вырвали глотку и сердце. Такое не подделать.
— Надо его обыскать, — Пустышка хотела было присесть над странником, но ее отодвинул в сторону Хомяк. Телохранитель франкиек получил именно такое прозвище от старика за мясистые щеки и бесконечную невозмутимость.
— Я сам, — он провел руками в десяти сантиметрах над телом.
Предосторожность оказалась нелишней. Несколько раз воздух вокруг ладоней Хомяка закипал, и тому приходилось сливать чистоту, чтобы разрядить ловушки. Только через десять минут он решился коснуться самого тела странника. Пока было тихо. Хомяк скинул мешковину, под которой оказалась уже обычная одежда. Прошелся по поясу — чисто, проверил подкладку одежды — там лежал пожелтевший от времени свиток.
Это оказалась наша единственная находка, не считая обгорелого черного браслета на запястье. Хомяк бережно снял его в самом конце.
— Я знаю, что это, — он указал на поврежденное украшение. — Связь учителя и ученика, телохранителя и его клиента. Помогает понять, если кто-то из пары попадет под удар.
— Если этот сгорел, то?.. — голос Монашки дрогнул.
— Ученик странника тоже мертв.
Желания продолжать поиски больше ни у кого не было. Даже свиток, где оказалась записана та самая техника, за которой мы и выходили на охоту, не смог исправить общее подавленное настроение. Я посмотрел на нору… Та девушка сказала, что лиса из нее ушла, я тоже не чувствовал внутри ни капли жизни, но все равно бросать место силы, даже не попытавшись его исследовать, было жалко.
Вот только я идальго. Это не первый раз, когда мне придется делать выбор между защитой людей и силой. И я точно знаю, что выберу.
— Делаем носилки, захватим странника с собой. Уверен, Примера захочет провести расследование, — я убедился, что никто не возражает, и срезал лисьим мечом пару длинных ровных веток.
Закрепив на них мешковину, мы положили на получившиеся носилки мертвого странника и, почти не потеряв в скорости, побежали назад. По прямой до Примеры было около четырех дней. Переживем ли мы их?
* * *
Мы пережили. Уже к первому вечеру все пришли в себя, и мы попытались изучить свиток с техникой Примеры. Мы даже смогли расшифровать древние записи и нарисованные там схемы, вот только воплотить их во что-то реальное ни у кого не получилось. Второй день прошел тоже без успехов, но хотя бы тихо, а вот на третий нас встретил запыхавшийся идальго с красным цветком на черном плаще.
— Стоять! — он выскочил перед нами и вскинул руку. — А ну-ка, объяснили, зачем вы бросились в тот лес и кто использовал завесу, чтобы скрыться от поиска?
— Подозрительно? — спросил я у сердца.
— Согласен, — подтвердило то.
Возможно, кто-то из отряда дал бы мне другой совет, но с остальными учениками так быстро, как с сердцем, не поговорить. А этот наглый тип, нацепивший на себя плащ с королевской эмблемой, вызывал слишком много вопросов. Наглый, опасный… А еще он подтвердил, что следил за нами. В общем, я решил не рисковать.
— Принцесса! — заорал я и вытянул руку.
Незнакомец не удержался и на мгновение скосил взгляд в ту сторону. Уверен, перед серьезным врагом он бы не позволил себе такой слабости, но что для него толпа первокурсников. Я же воспользовался моментом. Лисий меч вытянулся на четыре метра, развернулся плашмя и, пробив щит из чистоты, врезался самозванцу прямо в челюсть. Я убедился, что он рухнул без сознания, и срубил заодно пару молодых деревьев.
— Этого связать и тоже на носилки. Возможно, он замешан в убийстве странника, — я отдал приказ.
— На нем цвета королевского полка, — на всякий случай заметила Монашка. — Может быть, снимем плащ? На всякий случай. Если он враг, то это и так поймут. А если нет, мало ли где он его потерял, и никто не обвинит нас в неуважении к короне.
— Мудро, — только и смог согласиться я. В некоторых делах у франкиек точно было больше опыта, чем у меня.
Вернулись мы по плану на четвертый день, и наше появление запустило немало слухов. Несколько странников с учениками удивленно проводили взглядом наши носилки, растерянно помахала руками парочка старшекурсников, потом словно из воздуха появилась Морган и даже начала что-то высказывать. Кажется, возмущалась тем, что мы так быстро сдались и не смогли добыть технику, опозорив ее.
Вот только почти сразу ей пришлось замолчать. Откуда-то с верхних этажей — я опять не заметил с каких-именно — спланировал директор. Карл Арагонский хмуро осмотрел лежащие на носилках тела. Коснулся мертвого странника, нахмурился, потом подошел к пленному идальго. Тот промычал что-то яростно-возмущенное — не зря мы ему рот заткнули.
— Все живы? — взгляд директора вернулся к нам.
— Все, — я сделал шаг вперед. — Нашли мертвого странника и его сгоревший браслет ученика, сражались с теми, кто, скорее всего, его убил. А этот подозрительный тип, — я кивнул на связанного идальго, — просто попался по пути и признался, что следил за нами. Мы решили, что будет лучше, если вы сами его допросите.
— Я смотрю, вы достойные маленькие ученики и подданные короны. Уверен, вас ждет большое будущее, — директор впервые с момента появления улыбнулся. — А пока, позвольте, я заберу вашу добычу. Вы же идите, умойтесь, потом вас покормят и… Как и в прошлый раз, некоторые учителя захотят с вами поговорить. А завтра вы сможете продолжить тренировки, уверен, молодая Морган с радостью поможет вам освоить найденный свиток.
Ученица старика изобразила улыбку. Мы сделали это гораздо искреннее. Директор же коснулся лежащей на носилках парочки, и те поднялись в воздух, удерживаемые его чистотой. Потом взлетел и сам Карл, по пути он закинул мертвеца во второй корпус, а пленника захватил собой выше… В небе что-то сверкнуло, и опять я не увидел, где он исчез.
Так я в очередной раз вернулся в Примеру.
Потом были допросы, меня заставили посекундно повторить все детали сражения с лисьей девушкой. Про мой вклад в ее бешенство я, впрочем, умолчал. Только рассказал, что прорвался, она перенапряглась и пошла вразнос. Кажется, такая теория всех устроила. Меня в итоге отпустили, и я целых пять минут отмокал в душе, потом пришлось уступить место следующим желающим. Ванная комната во всем нашем корпусе была только одна.
— Тебе бы подкачаться, — мимо, покачивая бедрами в полотенце, прошла Монашка. Длинные огненно-красные лохмы скрывали всю верхнюю половину тела, заставляя гадать, есть что-то под ними или нет.
— Опять приглашаешь? — я сделал шаг в ее сторону. Девушка гордо расправила плечи, но на этот раз не отпрянула и даже приоткрыла губы, словно ожидая продолжения. — Вижу, что угадал, — я остановился в сантиметре от ее лица. — Вот только это совсем не то, что меня интересует. Не повторяйся, не разочаровывай меня.
Я развернулся и двинулся к выходу, из-за спины раздалось возмущенное шипение, но на что-то большее Жанна из рода Монтегю не решилась. Я только улыбнулся. Теперь точно засыпать буду легко и крепко.
— Ты на самом деле собрался спать? — сердце решило нарушить мои планы.
— Сначала вечерняя разминка, а то я так до конца и не осознал свои новые возможности. А потом да, спать! Знаешь, нам, смертным, без этого никак.
— Не сегодня, — сердце было предельно серьезно. — Неужели ты не почувствовал?
— Что именно?
— Тот труп странника, что вы тащили сюда. Когда его коснулся директор, его душа дернулась.
— И что это значит?
— Что он очень не хочет умирать, пока не выполнит свое предназначение. Директор и остальные даже не поймут, что происходит. А ты мог бы сходить и допросить его. Те люди были опасны, надо узнать о них побольше.
Я чувствовал, что сердце говорит не все, но и так…
— Ты думаешь, я смогу допросить мертвеца? Считаешь, что я умею поднимать мертвых?
— Идиот! Хочешь стать настоящим повелителем смерти, съешь меня! — сердце немного успокоилось. — А пока… Ты не поднимешь мертвеца, но ты показал, что можешь разрушать связи души и тела. Как у той девицы с духом лисицы. А те, кто могут разрушать, могут и восстанавливать. Главное, выбрать правильный цветок, понимаешь?
Я понимал. Сердце только что рассказало, что именно я сотворил во время сражения с лисьей девушкой, и теперь оно предлагало провернуть что-то похожее с трупом странника.
— У нас могут быть неприятности.
— Как будто ты об этом не думал,
