Магические ключи - Алекс Рудин
Рыжий!
Я бросился на голос, на бегу одевая ладони ледяной бронёй.
На дальнем берегу пруда метались чёрные тени. Я не мог разобрать, что там творится, пока не включил магическое зрение. И только тогда увидел, что Рыжего окружила свора бродячих псов.
Чёрт их знает, как они пробрались на ферму! Но теперь эти твари пытались сожрать моего Рыжего.
Жан Гаврилович как-то объяснял мне, что под магические выбросы чаще всего попадают крысы, голуби и бродячие собаки.
Три основных вида городских животных.
И теперь стая бродячих псов каким-то образом пробралась на ферму мастера Казимира и напала на моего лиса!
На помощь лису пришли големы, но толку от них было мало. Собаки ловко ускользали от неповоротливых каменных великанов и сжимали кольцо.
Магическая матрица Рыжего сияла ярким светом. Он стоял, напружинив лапы, и следил за врагами, чуть поворачивая остроухую голову. Один из псов уже валялся на земле — стремительным броском Рыжий разорвал ему горло.
— Рыжий! — заорал я, больше для того, чтобы отвлечь собак.
Я рассчитывал их напугать, но вышло наоборот.
Две чёрные тени метнулись мне навстречу.
Я толкаю энергию в матрицу, и время застывает, словно желе. Пальцы рук взрываются болью — сквозь них прорастают кривые когти. Я снова превращаюсь в оборотня.
Две лохматые твари медленно бегут ко мне. Я уворачиваюсь от острых зубов и на бегу разрываю когтями косматое горло. Пёс мохнатым клубком катится по земле, а я слышу низкий утробный рёв. Краем сознания понимаю, что тварь визжит, но звук замедляется и становится ниже.
Вижу, как голем ударом каменной ноги отправляет одного из псов в полёт. Тварь врезается в ствол яблони, и я слышу хруст собачьих костей.
Второй пёс прыгает на меня. Приседаю и встречаю его ударом когтей в брюхо. Из распоротого живота хлещет кровь. Тварь падает на землю, хрипит, но подняться уже не может.
Моя матрица судорожно глотает магическую энергию умирающих тварей. Для этого достаточно одного прикосновения — неважно, когтями, или ледяной паутиной.
Разделавшись с тварями, которые напали на меня, я бегу к лису. Половина собачьей стаи лежит на земле. Остальным сейчас самое время смыться, но вместо этого они разом бросаются на Рыжего.
Големы застывают в нерешительности. Между ними на земле катается рычащий и хрипящий комок из мохнатых тел.
Я с разбега врезаюсь в него. Не обращая внимания на укусы, разбрасываю тварей. Ломаю хребты и челюсти, и добираюсь до лиса. Он успел схватить за глотку одного из псов, но остальные вцепились в него. Даже умирая, они продолжают сжимать челюсти.
Несколько отчаянных ударов, несколько торопливых глотков — и твари умирают.
А я падаю на колени перед телом Рыжего.
Он ещё жив.
Его бока покрыты кровоточащими ранами, одна лапа вывернута под невозможным углом, а матрица разорвана в клочья.
Я хочу взять его на руки. Но Рыжий неожиданно кусает меня за пальцы, вскакивает и ковыляет прочь.
В нескольких метрах передо мной из темноты проступает наполненный светом тоннель. Магическая линия! Она опять стала видимой, и лис идёт именно к ней. Бредёт на трёх лапах, шатаясь и оставляя кровавый след на мокрой желтеющей траве.
Несмотря на растерянность, я почти успел схватить Рыжего. В последний момент он вывернулся и рухнул в светящийся тоннель. А я, не раздумывая, шагнул за ним и оказался внутри магической линии.
Поток света сбил меня с ног и потащил, крутя и переворачивая. Я словно угодил в течение стремительной горной реки, и оно понесло меня вниз по скалистому склону. Я бестолково размахивал руками и ногами, но уцепиться было не за что. Ничего не осталось вокруг, кроме слепящего безжалостного света, который тащил меня в полную неизвестность.
— Рыжий! — отчаянно закричал я.
Или не закричал, а только подумал. Но в этом потоке света мысль прозвучала, как оглушительный крик. Сверкающее марево вокруг меня задрожало и потекло быстрее.
А затем я почувствовал, что растворяюсь. Моя магическая матрица прорастала прямо сквозь кожу и соединялась с потоком света. Я превратился в немыслимую медузу и ощетинился тысячью щупалец. Магия волнами проходила прямо сквозь меня, сдирая остатки одежды, отслаивая мясо с костей и жадно облизывая сами кости.
Наверное, именно так чувствовали себя твари, когда я разрушал их магические матрицы. Теперь я оказался на их месте и умирал так, как раньше умирали они.
Я стремительно терял себя, растворялся в безжалостном сверкающем потоке, превращался в пятнышко света, неотличимое от остальных.
Только мысль о том, что я должен найти Рыжего, помогала держаться.
— Рыжий! Где ты?
Каким-то непостижимым образом я нащупал в пространстве света тёплый живой комок. Схватил его — не руками, рук у меня к тому времени уже не было — притянул к себе чудовищно разросшейся матрицей.
И вывалился вместе с ним в холодную осеннюю темень.
Глава 11
Я сидел голышом посреди осеннего поля в обнимку с лисом.
Накрапывал холодный дождь. Он шёл не равномерно, а порывами. То усиливался, грозя перейти в ливень, то затихал, превращаясь в мелкую противную морось.
Стебли скошенной травы немилосердно кололи кожу. Ледяной ветер продувал до костей. Меня не просто трясло от холода — колотило так, что зубы лязгали, а губы стянуло в бессмысленный оскал.
Рыжий тяжело дышал, положив голову на мои колени. Я гладил его мокрую шерсть и пытался сообразить, что с нами только что случилось. И что теперь делать.
Фермы мастера Казимира не было и в помине. Светящийся поток внутри магической линии уволок нас, чёрт знает, куда. И выбросил посреди мокрого и холодного пустого пространства. Без одежды, телефона и хоть каких-нибудь ориентиров.
Ну, и как отсюда выбираться?
Магическая матрица внутри шевельнулась, отходя от пережитого шока. Я обрадовался ей, как обрадовался бы первому вдоху или удару сердца.
Матрица загудела, разгоняясь. Одновременно с ней кровь быстрее побежала по венам, согревая онемевшее от холода тело.
Я попробовал разогнать матрицу сильнее. Она подчинилась легко. Словно в пульсирующем сгустке справа от сердца прибавилось сил.
Не поднимаясь на ноги, я превратился в оборотня. Густая шерсть покрыла тело, время замедлилось, а кровь побежала ещё быстрее.
Я почувствовал, что согреваюсь. Не настолько, чтобы забыть о холоде, но достаточно, чтобы подумать о чём-то ещё.
— Рыжий! Как ты, бродяга? Живой?
Не теряя времени, я осмотрел матрицу Рыжего. После драки с бродячими магическими тварями она превратилась в лохмотья. Но сейчас я не заметил никаких повреждений. Плетение матрицы было целым, каждая нить сияла ровным светом.
Чудеса!
Теперь я понимал, зачем Рыжий из последних сил ковылял к магической
