Адмирал Империи 6 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников
Кавторанг выразил активное несогласие с решением императора и Сената, за что оказался разжалованным и уволенным со службы. Военным трибуналом Жила был признан виновным в попытке мятежа на корабле, которым в это время командовал. Как раз незадолго до этого прогремел инцидент с линкором «Немезида» и кровавыми событиями с этим связанными. Власть боялась повторения подобного и старалась карательными мерами задушить всякое сопротивление недовольных в зародыше.
В общей сложности несколько тысяч российских офицеров и простых космоморяков были навсегда выдворены с флота. Некоторые, наиболее одиозные предводители и зачинатели беспорядков были и вовсе взяты под стражу и осуждены на длительные сроки заключения. Новоизбранный император Константин Александрович не мог позволить ввергнуть космические колонии в гражданское противостояние, поэтому действовал жестко и быстро, невзирая ни на погоны, ни на заслуги и регалии. Головы летели, судьбы ломались…
Так произошло и с нашим отважным Аристархом Петровичем Жилой. Не успел тот поносить погоны капитана второго ранга и покрасоваться электронной планкой с орденами на груди, как был выброшен из действующего флота, без возможности когда-либо вернуться на службу. Жила, обладая взрывным характером и скорый на поступки, действительно, мутил воду на своем корабле и подговаривал к неповиновению других командиров дивизии. От тюрьмы его спасло только то, что Жила совсем недавно получил лично из рук императора Звезду героя, за подвиг, совершенный в последней битве той войны…
Тем не менее, на военной карьере уже бывшего кавторанга был поставлен крест — Жилу в одночасье лишили всех званий и наград. Именно после этого Аристарха Петровича и занесла нелегкая в «Порт-Ройял» — космический полис — пристанище дельцов, корсаров и авантюристов со всех концов Галактической Ойкумены. Так молодой имперский офицер незаметно для себя скатился до уровня пирата…
В том самом «Порте-Ройял» мы с Таисией, когда искали нашего пропавшего императора, наткнулись не только на упомянутого выше — профессора Гинце, но и на этого самого капитана Жилу — старого седовласого космического волка, бывшего некогда одним из лучших командиров кораблей Российского Императорского флота… Единственное отличие было то, что Гинце, я вытащил из беды, а с Аристархом Петровичем мы познакомились, когда именно он помог нам с княжной в критической на тот момент ситуации. Ах, я опять возвращаюсь к той истории…
В общем, после этого приключения наши судьбы стали неразрывны. Тася вообще для Жилы была теперь как дочь. Старик, не имеющий собственных детей и семьи, сильно привязался к девушке. Княжна платила ему взаимной любовью, более того Таисия Константиновна употребила все свое влияние на отца и добилась таки возвращения Аристарху Петровичу звания и орденов, а так же разрешения на восстановление кавторанга в действующем флоте, вернув тем самым старого пирата к жизни. После этого Жила вот уже который год служит в Гвардейской эскадре и командует линкором великой княжны…
Я к чему все это. К тому, что ворвавшийся на мостик Дорохов, несмотря на рост, устрашающий вид и громкий голос, выглядел в глазах храброго кавторанга по значимости не больше чем таракан, которого Жила готов был сейчас же прихлопнуть, чтобы не мешался под ногами. Из всех людей, авторитетом для Аристарха Петровича были: великая княжа и я, которых здесь в данный момент не находилось. Этих «пришлых» «крикливых» офицеров с «Одинокого» Жила терпел только потому, что они прибыли со мной. К Наэме Белло кстати у Аристарха Петровича было не меньше претензий, из-за того случая с так сказать незаконным завладением майором одного из палубных истребителей «Афины»…
— Назад, металлическая башка! — грубо рявкнул на Кузьму Кузьмича, бывший корсар, направляя в его голову дуло пистолета, и видя, что полковник идет прямо на него и не останавливается.
Командный отсек в этот момент был полупустым, большая часть офицеров ушла со мной, но оставшиеся уже были облачены в бронескафандры на случай прорыва на мостик одного из абордажных отрядов «янки». Операторы, наблюдая за реакцией своего командира, повскакивали с мест и защелкали предохранителями винтовок, направляя их на вошедших. Дорохов и морские пехотинцы немного опешили от такого «теплого» приема со стороны экипажа «Афины». Штурмовики хоть этого и не хотели, но тоже автоматически вскинули оружие…
— Ты кто такой, чтобы врываться на мостик чужого корабля и разговаривать со мной в таком тоне⁈ — Жила начинал закипать.
Тут бой идет по всему периметру, тысяча американцев пытается прорвать периметр и перерезать всех его людей, контр-адмирал Васильков ринулся в бой и куда-то пропал из эфира. А какой-то полуметаллический космопех с искусственным глазом, пусть даже и в звании полковника, (флотские и морская пехота по традиции продолжали друг друга недолюбливать) смеет так нагло себя вести!
— У тебя что, все мозги выжгло плазмой в прошлый раз⁈ — Аристарх Петрович не стеснялся в выражениях, намекая на ранение Дорохова. — Куда ты лезешь! Назад, я сказал, иначе выбью их остатки из твоей пустой башки, так что медикам собирать нечего будет!
Пистолет Жилы уперся стволом в лоб Дорохова.
Не будь Кузьма Кузьмич спокойным и уравновешенным как удав, случилась бы беда. Но командир морпехов пришел не ругаться. Выяснять отношения кто на корабле в данный момент главнее — капитан или старший контрабордажной команды, полковник тоже не намеревался. Великан лишь хотел узнать, где находится его командир и все.
— Я не м-моггу связ-заться с госс-поддд-ином адд… — затянул Кузьма Кузьмич, одновременно рукой приказывая своим ребятам немедленно опустить оружие.
— Не поверишь, но я также не могу с ним связаться, — отрицательно покачал головой кавторанг, следя глазами, как штурмовики выполняют указание Дорохова, и немного успокаиваясь от увиденного. — Если соскучился по командиру, это не означает, что можно врываться куда угодно с криками и визгами, подобно истеричке!
— Неоо-об-ходдимо соок-ккращщать перр-риметр обб… — Кузьма Кузьмич попытался объяснить ситуацию, но Жила его снова перебил.
— Я это и без тебя прекрасно вижу и понимаю, — кивнул кавторанг, убирая пистолет в кобуру и кивая на трехмерную карту наблюдения за внутренними отсеками линкора, на которой горели сотни точек двух цветов, перемещающиеся по кораблю и хаотично двигающиеся в разных направлениях. В тоже время на большом оперативном мониторе, на десятках других экранов поменьше, происходили перестрелки, рукопашные схватки, взрывы и пальба. Некоторые экраны шли, либо с сильными помехами, либо и вовсе не работали.
— Контр-адмирал Васильков вот здесь, — Жила указал пальцем на голографического изображение отсеков в районе кормы, — и как назло мы потеряли визуальную и эфирную связь с его командой, а также с несколькими нашими заградительными отрядами в этом квадрате…
— РЭБ-гллушшш… — попытался вставить слово Дорохов.
— Не трудно догадаться, — Аристарх Петрович чисто в моем стиле, не терял времени на то, чтобы до конца дослушать своего медленно-говорящего собеседника. — Но от понимания, почему пропала связь не становиться легче… «Янки» большим отрядом пытаются прорваться именно со стороны кормовых отсеков. Если Александру Ивановичу с ребятами не удастся их остановить и отбросить — весь периметр обороны рассыплется за считанные минуты! Я примерно знаю, где может находиться контр-адмирал, но этот район площадью как минимум пятнадцать отсеков…
— Господин капитан второго ранга, — молодая девушка-лейтенант уже сидела на своем месте и пыталась наладить связь. — Мы теряем визуальный и радио-контроль над одним за другим секторами…
Она указала кивком головы в сторону тактической карты со схемой «Афины», на которой зеленых и красных точек, обозначающих сражающихся русских и американских моряков, становилось все меньше — «туман войны», оказывается, мог распространяться не только по космическому пространству, но и по кубриками и коридорам боевого корабля…
— Мы практически слепы, — воскликнула она в отчаянии, — противник одновременно включил переносные «глушилки» сигналов! Абсолютно ничего не видно!
— Делайте, что-нибудь! — воскликнул Аристарх Петрович. — Необходимо как можно быстрей наладить связь, иначе…
— Делаем все возможное, но пока безрезультатно, — ответила ему девушка чуть не плача от бессилия.
— Ккк-кка… — каркал за спиной кавторанга полковник Дорохов, — к-ккамерры…
— Сейчас не до тебя, железный человек, извини, — бросил через плечо Жила, пытаясь уже в качестве обычного оператора самостоятельно решить проблему с распространяющимся по трехмерной карте «туманом войны». — Кажется, это начало конца обороны…
— Ккк-амерры наб-блюддения, — не успокаивался Кузьма Кузьмич, положив тяжелую руку на плечо кавторанга и заставив того обернуться и снова машинально схватиться за пистолет. Мало ли что у этого киборга на уме…
— Что — камеры наблюдения⁈ — в нетерпении
