Время перемен - Евгений Адгурович Капба
Они еще посидели за столом, а потом поднялись наверх — в комнаты. Рему досталась замечательная одноместная каморка под крышей, с кроватью и (о чудо!) огромной бадьей горячей воды в углу. Аркан на ходу сбросил с себя сапоги и одежду и влез в бадью. Это было настоящее блаженство! После сытного ужина его разморило и только осторожный скрип двери заставил парня взбодриться — я даже дернулся за клинком, но потом снова быстро залез в кадку, смутившись.
— Хи-хи! Маэстру нужно потереть спинку? — конопатенькое и миленькое личико девушки показалось в приоткрытой двери. — Дорого не возьму, потому что вы симпатичный!
— Э-э-э… Нет. Я как-нибудь разберусь…
— Ну-у-у… — протянула девушка разочарованно, и дверь закрылась.
— Погодите! — скрип возвестил, что разбитная служанка была всё еще здесь.
Рем потянулся из бадьи за кошельком, вынул сребреник и швырнул его через всю комнату в ловко подставленные женские ладошки:
— Там в комнате напротив — суровый воин, такой высокий, стройный, с холодными глазами… Нужно чтобы в них появилось хоть немного тепла, понимаете? Пусть подумает, что он неотразим! Заплачу еще одну монету, если всё получится. Ты поняла?
— Поняла! Но вы все-таки симпатичнее того воина, молодой маэстру…- дверь захлопнулась, и Аркан полез из воды — спать хотелось неимоверно.
Кровать была выше всяких похвал — без клопов, с теплым шерстяным одеялом, чистыми льняными простынями и дурманящим запахом сена из подушки. Так хорошо он не спал с самого Плато Семи Ветров. А под утро Рему приснилась Сайа. Про что был сон — и не вспомнилось, но проснулся Аркан с идиотской счастливой улыбкой.
* * *
По привычке резко вскочив, Рем напугал какую-то птичку, которая сидела снаружи, на карнизе у окна. Со двора слышался шум, как будто разом вопили десятки человек. Застегивая наручи кожаного доспеха, парень глянул в окно, осмотрелся — и тут же кинулся за мечом: целая толпа, человек сто пятьдесят — двести, выкрикивая невнятные боевые кличи и потрясая странными полотнищами с намалеванными на них символами и буквами, осаждала ворота таверны. Оборону держал хозяин постоялого двора и полдесятка вышибал и слуг. Хозяин угрожал толпе арбалетом, стоя на небольшой деревянной башенке у ворот, и что-то вопил.
Рем оделся и спустился вниз за пару минут. В главном зале уже сновали люди, за столом сидел Флавиан и пил настой листьев Ча из кружки с самым безмятежным видом.
— Что здесь происходит, брат?
— Какие-то местные культисты, — пожал плечами священник. — Пока с ними толкует маэстру трактирщик, но если у него не получится — может быть придется вступить в дело и нам. Что-то витает в атмосфере, что-то нехорошее, чуешь?
Рем чуял. В висках покалывало, дышалось с натугой, воздух стал вязким, а мысли — медленными.
— Магия?
Флавиан замер на секунду, как будто прислушиваясь, а потом покачал головой:
— Нет. Скоре — что-то похожее на миазмы химеры. Придется вмешиваться.
В зал вошел Микке, в полном боевом облачении и с секирой в руках.
— Мы помо-ожем хозяину! — заявил он. — Трактирщик — сторонник Корхоненов! И про-осто, обещал не брать за посто-ой, если мы защитим его заведение. А еще, Рем… Эти-и странные люди за воро-отами… Они мне кого-то напомина-ают! Присмотрись!
Рем кивнул и братья-Арканы вместе вышли во двор. Постояльцы таверны — в том числе и давешние охотнички разбойного вида — готовились дать отпор беснующейся у ворот толпе. Не видать было только Эдгара дю Валье, но сомневаться в том, что он появится в тот самый момент, когда это будет необходимо — не приходилось. Была у обоерукого воина такая особенность.
Поднявшись по скрипучей лесенке на деревянную башенку, в которой во весь рост стоял хозяин трактира, Рем на секунду остановился, услышав очередную порцию проклятий, которые изрыгал этот без сомнения достойный человек на толпящихся внизу культистов:
— Э-э-э… Мнэ-э-э… Свиньи! Чтоб вы сдохли! И чтоб дом у вас сгорел и собака ваша чтоб сдохла! Э-э-э… И чтоб соседи ваши тоже сдохли, сучьи вы дети! И чтоб плешь у вас была и там, и здесь! Чтоб у вас междудушье отсохло!!! У тебя, у тебя и, мнэ-э-э… У тебя тоже!!!
Аркан, восхищенный красноречием маленького северянина, не смел прервать эту тираду, но когда трактирщик немного выдохся, то спросил:
— У вас нет брата на ярмарке Дымного Перевала? Рябого?
— Рябого? Мнэ-э-э… А че-орт его знает! У меня восемь братьев, мн-э-э-э… Или девять? Они бы тут пригодились, бить по голове этих, э-э-э-э… Свинских собак! Уже третий раз приходят, и каждый раз их все больше и больше! Э-э-э… Раньше угрожали мне постоялый двор сжечь, а теперь — вон, от слов к делу перешли. Видите, видите: там у них бочки со смолой, а вот у этих под плащами оружие. Если они ворвутся, то все здесь разгромят! Мнэ-э-э…
— А в чем тут, собственно, проблема? — удивился Рем. — Чего они хотят?
— А че-орт его знает! Да вы сами послушайте!
Аркан прислушался к невразумительным крикам, раздававшимся снаружи. Культисты вопили что-то о поругании святынь, «проклятом коротышке» хозяине и все больше — о том, что они сожгут таверну. Флавиан вдруг широко, никого не стесняясь благословил толпу и прогремел:
— Сказал Сын Человеческий: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным!
Сквозь тучи пробился луч света, и те из собравшихся у ворот, кто был без шапок и капюшонов, вдруг заверещали будто обожженные, и Рем увидел, как они пытаются спрятать от света черные, без белков глаза. Так вот кого напоминали Микке эти типы!
— Что вам здесь нужно, заблудшие души⁈ — зычным, чистым голосом выкрикнул священник
В защитников постоялого двора полетели снежки, куски льда и камни. Рем услышал, как несколько человек вопило: «Верните святого Ягенария!». Одна ледышка таки попала парню в ухо и он с воплем спрятался за ограждение.
— Кто такой этот Ягенарий? — спросил Аркан, потирая ухо.
Какая ирония: давеча он ударом в ухо победил Джошуа Буттера, а теперь и сам пострадал точно таким же образом!
— Да жил тут такой… э-э-э… лет двести назад, — ответил трактирщик. — Вроде колдуна-самоучки или чернокнижника. Мнэ-э-э… Писал что-то, а они нашли его писульки, начитались, впечатлились и мнэ-э-э… Чудеса начались. Вот и давай поклоняться… Вот такая вот у нас, э-э-э ситуация.
— А почему они именно у вас требуют его вернуть?
— Мне почем знать? Культисты ж все как один — дурацкие свинособаки! — пожал плечами почтенный северянин.
То ли культисты внизу услышали, как трактирщик на них обзывается, то ли просто — чаша их терпения преисполнилась, так или иначе — толпа пошла на штурм. Притащив огромное бревно, одни принялись долбить в ворота, а другие, поочередно обмакивая какие-то палки в бочку со смолой, поджигали их и перебрасывали через частокол. Кое-где заплясали языки пламени, прислуга тут же принялась забрасывать огонь снегом. Охотники с крыши начали выпускать стрелы, тщательно выбирая цели — их запасы в колчанах стремительно таяли. Крики за тыном возвещали — стрелками эти ребята были очень и очень неплохими!
Ворота трещали под ударами тарана культистов.
— Тащите сюда эту коло-оду! — скомандовал Микке.
Слуги схватили огромную колоду для рубки мяса, которая стояла тут же, во дворе, и приволокли ее к воротам. Деревяшка эта была массивная, больше человеческого роста, объемистая, с какими-то буграми и наростами. Подперев ею ворота, народ побежал за таверну — лучники сверху просигналили, что культисты приставляют там лестницы. Рем спустился к воротам, и, вместе с парочкой вышибал, принялся укреплять их досками, бочками и жердями. Хотя колода держала крепко, удары импровизированного тарана сектантов грозили сломать воротную раму — ею-то и и занялись защитники подворья.
За самим зданием таверны уже разгоралась битва, и непонятно было, кто одерживает верх — лязг и грохот стояли сумасшедшие. Вдруг послышался грохот, и сквозь слюдяное окно на мансардном этаже на крышу ласточкой вылетел полуголый Эдгар — в одних сапогах и подштанниках, но с двумя мечами в руках. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы высмотреть обоих молодых Арканов и сориентироваться в обстановке.
— С тыла, дю Валье! Они атакуют с тыла! — крикнул
