Баламут 4 - Василий Горъ
…Защитники пиратской столицы сломались часа через полтора после высадки десанта. Большая часть рванула к окраинам, те, кто к этому времени оказался в окружении, начали сдаваться, а несколько придурков попробовали поторговаться, прикрывшись самыми дорогими рабынями-аристократками. С этими умниками разбирались мы. Как правило, подбираясь вплотную под маревами и отправляя к предкам дематериализацией или обезглавливанием. При этом никуда не торопились, так что зацепили всего одну заложницу, которую сами же и вылечили. А после того, как три четверти города перешли в руки союзников, нарезали еще два круга по окрестностям, уничтожили всех беглецов, вернулись к пристани, нашли командира эскадры и спросили, справятся ли его парни с завершением зачистки, сбором трофеев и перевозкой освобожденных пленников на континент.
Мужчина, пребывавший в легкой эйфории, торопливо закивал:
— Конечно, рьё: город, по сути, уже захвачен, пиратские корабли почти не пострадали, а на моих кораблях двойные экипажи!
— Отлично! — кивнул я. — Тогда мы отбываем обратно.
Вояка приятно порадовал — перед тем, как пожелать попутного ветра, от всей души поблагодарил за сбереженные жизни подчиненных и за спасение сотен соотечественников, заявил, что они приплыли на все готовенькое, и пообещал описать ан’рьё наши заслуги в штурме острова такими, какими они были на самом деле.
Признательность Олма Иммера меня нисколько волновала, но говорить об этом я не стал — пожелал собеседнику всего хорошего, запрыгнул на броню «Темриса», скользнул в командирский люк и дал команду начинать движение, а творческий дуэт Язвы и Дарины продемонстрировал союзникам процесс обратного преображения моей «кареты».
Пока летели «к горизонту», я связался с Виталием Михайловичем, дежурившим в Небесном Замке и наблюдавшим за ходом операции, сообщил о том, что мы закончили, и распорядился открыть переход на Землю. А через несколько секунд, оказавшись в боксе «Темриса», уставился на вибрирующий комм.
— Ра-ат, тебе Слава звонил? — донеслось из десантного отсека.
— Да. Восемь раз… — ответил я, выбираясь на броню.
— И мне четырнадцать… — буркнула Бестия. — Надо его набрать.
Я утвердительно кивнул, благо, к этому моменту она нарисовалась в поле моего зрения и уставилась в глаза, открыл «зеркало» в нашу гостиную, загнал в него женщин, в темпе стянул с себя «средневековый камзол» и достал из перстня домашние спортивные штаны, футболку и шлепки.
«Мои» начали переодеваться в том же режиме, а «не моя» отпросилась и умотала к себе. Вовремя — не успел ее силуэт отойти от дверей моих покоев, как комм Долгорукой завибрировал снова, и она, вывесив вместо реального изображения аватарку, устало вздохнула:
— Привет, Слав. Мы зависали на тренировке у матушки Ратибора, а она не любит, когда ее ученики на что-нибудь отвлекаются. Сейчас натяну на себя хоть что-нибудь, доберусь до ближайшего кресла и дам нормальную картинку.
— Привет, мам… — отозвался государь, судя по голосу, вымотанный по самое не могу. — Последние новости, как я понимаю, не смотрели?
— Неа — нам за глаза хватило предпоследних! — буркнула она, влезла в легкое платьице, собрала волосы в хвост и задала напрашивавшийся вопрос: — Что, корхи открыли новые разломы взамен закрывшихся несколько часов тому назад?
— Нет. Уничтожили все население Джайпура и части штата Раджастхан какой-то химией…
— Вот твари! — гневно процедила она, а мы были вынуждены сдержать свои эмоции. И следующие несколько минут слушали весьма эмоциональный рассказ Владислава Мстиславовича о последствиях этой химической атаки, первых результатах исследования остатков примененного вещества, новой вспышке паники, охватившей Землю, и так далее. Потом Даша отыграла мини-спектакль, изобразив, что куда-то идет, «пришла в гостиную», плюхнулась на диван рядом со мной, вывесила перед нами видеосигнал с камеры комма сына, а ему, соответственно, отправила реальную картинку.
Нарисовавшись перед нами собственной персоной, государь сразу же сфокусировал взгляд на матери, убедился в том, что она цветет и пахнет, а затем уставился на меня. Выглядел он, мягко выражаясь, неважно: лицо даже не побледнело, а посерело и сильно осунулось, глаза воспалились, ввалились и обзавелись приличными черными мешками, «легкая небритость» сменилась «основательной», воротник светло-серой рубашки завернулся внутрь, третья пуговица оторвалась и т. д. Тем не менее, пудовые кулаки были сжаты, плечи — развернуты, нижняя челюсть — упрямо выдвинута вперед, а во взгляде горела готовность сражаться до последнего.
Трудно сказать, почему, но именно это упрямство, а не новый виток противостояния, сподобило меня очередной раз переиграть наши планы, вглядеться в обстановку за спиной самодержца и забить на вежливость:
— Владислав Мстиславович, вы бы не могли перебраться в кабинет своей матушки, провести его полную инструментальную проверку и перезвонить в том же режиме, что и в прошлый раз?
Фраза, почти идентичная той, которую произнесла Даша перед тем, как сообщить о неких подвижках в исследовании Пространства, вызвала именно ту реакцию, на которую я и рассчитывал — самодержец оказался на ногах еще до того, как я договорил, пообещал перезвонить «от силы через десять минут» и отключился.
— Спасибо… — с силой сжав мое бедро, благодарно выдохнула Бестия.
— Он тебе не чужой. И действительно живет своей страной. Поэтому…
Продолжать я не стал — открыл «Око» в ее кабинет, прижал к плоскости сопряжения правую ладонь, «скопировал» обстановку и вывесил иллюзию, а Долгорукая, открыв «зеркало» в центре помещения, продавила его головой, огляделась чувством леса и взором, не обнаружила ничего криминального и доложила об этом мне.
Иллюзия и «Око» тут же были свернуты, и мы занялись подготовкой к спектаклю посерьезнее. Закончили аккурат перед звонком государя, еще раз «заглянули» в кабинет, убедились в том, что Долгорукий там один, и открыли «зеркало». Первым в него прошел я, шагнул в сторону и прижал указательный палец к губам, чтобы обалдевший Император сдержал эмоции. Мгновением позже возле меня возникла Даша, а Язва, продавившая плоскость сопряжения последней, закрыла переход, скользнула ко входной двери и заблокировала замок.
Окон, со стекол которых можно было бы снять звуковые колебания, в этом помещении не было, всю «лишнюю» электронику регулярно уничтожала Даша, а телодвижения ближайших обитателей дворца прекрасно «читались» с помощью чувства леса, тем не менее, я предпочел заговорить очень тихо:
— С момента возвращения с Той Стороны дед не вылезает из мастерской и в том же режиме терроризирует все научное крыло рода. Первый результат их научных изысканий позволил нам переместиться из Забайкалья в Великий Новгород, второй даст вам лишний шанс выжить в экстремальной ситуации, а о третьем я расскажу чуть позже.
Это вступление позволило Долгорукому взять себя в руки, и он плавно повел рукой, предлагая устраиваться поудобнее.
Я благодарно улыбнулся, помог своим дамам опуститься в ближайшие кресла, а сам подошел к столу, аккуратно положил на него жалкое подобие наших браслетов-телепортаторов и прижал палец к примитивному экрану:
— Как видите, тут две пиктограммы. Левая, изображающая человеческое сердце, поможет привязать это устройство к вашей энергетике и пропадет после активации. Правая в случае чего позволит переместиться в наш Замок. Точнее, откроет портал, подобный тому, который вы только что видели, и даст вам пять секунд на перемещение.
Государь прищурился:
— Одному?
— Да! — утвердительно кивнул я, снял с себя «рюкзак», расстегнул верхний клапан и продемонстрировал самодержцу пластину накопителя: — Для создания стабильного портала, способного переместить человека, требуется умопомрачительное количество Силы Пространства. В вашем браслете — три самых емких накопителя, которые можно раздобыть на Земле. В устройстве, использованном нами, часть кристалла, позаимствованного на Той Стороне. Да, она и великовата, и тяжеловата, но в данный момент альтернативы нет.
— Да и плевать! — буркнула Даша. — Главное, что технология работает. Кстати, очень не советую показывать эту штуковину своим артефакторам — Святослав Борисович не любит, когда копаются в его творениях, поэтому озаботился достойной защитой и… второй экземпляр не выдаст.
— Мам, я не соби-…
— Не ври! — рыкнула
