Комар - Виталий Руан
***
Мне снова приснился всё тот же, случайно убитый мной пленный. Взял я его как языка, отправившись за линию фронта и притащив с собой под страхом выстрела в одно известное место. Оказавшись уже в родном мне окопе, он мне всё о детках своих ныл. Мол, очень ждут они его дома. Кто же без него о них позаботится? Ведь деньги за свои кровавые подвиги, он все, до последнего гроша, домой отсылает. И если я его сейчас же не отпущу, то его тёща, старая, мерзкая ведьма, мне это как пить дать, припомнит. Так достал своим нытьём и запугиванием этим, что я ему снова кляп в рот вставил. Начальству виднее, какие у кого родственники. Пускай и решает. Но кляп, из его же торчащего из кармана носового платка сделал. Потому как старый, потерялся где-то. А в платке том, как назло пару мелких монет были спрятаны. Вот они-то кровавые, детишкам как обещано, всё же не отправленные, и стали гаду поперёк горла…
***
Открыв глаза и как следует проморгавшись, стараясь прогнать дурной сон, я обалдел от открывшейся предо мной картины. Усыпанное звёздами небо было невероятно близко. Подняв руку вверх, я спокойно мог дотронуться до светившей перед глазами, неимоверно яркой точки. Что я не теряя времени, тут же и сделал. Коснулся манившего меня созвездия большой медведицы.
И вдруг, светящиеся контуры большого зверя зашевелились, ожили, превратившись в знакомую мне мать-медведицу. Но не бодро разгуливающую хозяйку леса, а лежащую в беспамятстве от полученных ран, беспомощную, истекающую кровью мохнатую тушу. Вокруг которой совершенно не понимая что им делать, тихо мычали маленькие медвежата, призывая мать поскорей проснутся. Но она беззвучно лежала и почти не дышала. Лишь изредка, выдувая своими могучими ноздрями, очередные кровавые капли.
— Брат! Братик! Помоги! Не бросай нас! — повернувшись в мою сторону, два небольших комка шерсти, умоляюще смотрели в мои, снова наполнившееся слезами, глаза…
Глава 10
— Брат! Проснись!
Я с трудом открыл глаза и сквозь мутную пелену увидел перепуганную рожу Элдака. Склонившись надомной он со всех сил трусил меня за грудки, словно мешок с картошкой.
— Слава Небу! Ты живой! — выдохнул он облегчённо, встав с колен во весь свой немалый, как для его возраста рост. — А то стонал и ногами дрыгал, вроде уже всё… На тот свет отправился. У нас тут такое часто бывает. Не умеют вовремя остановится, потницы переберут маленько и уходят к Тенгри раньше времени. А тебе-то уж точно, много не надо…
— Всё со мной хорошо. — успокоил я двух лоботрясов. — А вы чего припёрлись, в такую-то рань?
— Какая там, рань! — слез с лошадки Келджик и немного прихрамывая подошёл ко мне. — Солнце уже задницу припекает. — и подав мне руку, помог встать. А ноги меня и вправду, плохо слушались. Вроде я всю ночь без устали бежал куда-то, стараясь себя же и обогнать.
— Игды! — увидав своего колдующего над вкусно пахнущим котелком слугу, поманил я его рукой. — Чья это за телега тут стоит, что чуть на меня не наехала? — стукнул я ногой по деревянному колесу, кое-как оббитому ржавым железом.
— Доброе утро хозяин! — низко поклонившись, подошёл он ко мне. — Завтрак уже готов. А это братья Ваши, ещё с рассветом, свежего зайца принесли и лошадок вместе с повозкой вернули. — отчитался предо мной горбун.
— И шкатулку с остальным барахлом! — поправил его Элдак.
— И шкатулку. — согласился Игды.
— Так может уже и позавтракаем, раз готово? — проглотив слюну, предложил Келджик. — А то мне после вчерашней попойки, жрать ещё больше хочется! Да и слуга твой, Комар, очень вкусно готовит.
— Можно конечно. — согласился я. — Только у меня есть одно непреложное правило.
— Какое ещё правило? — не понял Элдак.
— Перед едой, обязательно нужно руки помыть! И никакого кумыса или потницы с самого утра… — скорее недовольно проворчал, когда речь зашла о спиртном, ответил за меня уже насыпая горячий, ароматный супчик, Игды.
— А руки зачем мыть? — не понял Келджик.
— Да и как, без кумыса-то! — опешил от совсем уж странных правил, Элдак. — Не воду же из луж пить, в самом-то деле!
— Отвечаю. — строго проговорил Игды. — Руки мыть, — от бактерий. А вместо кумыса, чай пить будем, с мёдом и мятой. Очень вкусно!
— Каких ещё, бактерий? — чуть ли не хором спросили мальчишки.
— Очень, очень маленьких и страшных! Почти как вчерашний мишка. Только ростом, меньше пылинки. Вы есть-то, хотите? — спросил я ошарашенных полученной информацией, охотников. Совершенно не понимавших, как на такого медведя, охотится-то можно. — Тогда бегом, мойте руки и берите ложки!
— Что ещё за ложки? — снова вылупились на меня пацаны.
— Ах да… — сспомнил я, где нахожусь. Надо бы их всё же сделать. Хотя бы себе. А то все поголовно с ножа едят. Мясо вначале выжрут, юшкой слегка всё это дело разбавят, а затем уже кумысом или потницей, как следует полируют. — тогда тем более, мойте руки! — Прикрикнул я на них. — И не перечьте старшему брату! Пока нагоняй не получили…
— Да ладно… — вдруг поникли два обормота, чего сразу, нагоняй-то? Полей нам Игды на ладони, да побольше! Пока злые, словно наш старший брат Комар, бактерии, руки нам по самый локоть не отгрызли…
После сытного завтрака, вылизав языком тарелку и поблагодарив Игды за великолепную похлёбку, пока названные братья доедали уже вторую добавку, я всё же решил осмотреть содержимое возвращённой мне шкатулки. В резном ящичке размером с кирпич, было почти пусто и достаточно грязно. С десяток серебряных монет, пару облепленных той же грязью вперемешку с глиной, наконечников стрел, пучок аккуратно перевязанных нитью, окровавленных волос и странный амулет на кожаном ремешке с непонятным рисунком в виде дерева и небольшим углублением посредине. Что бы не рыться в грязи, я вывернул содержимое шкатулки на землю. Высыпав при этом немалое количество, тут же унесённой ветром и очень похожей на пепел, серой субстанции. Пару раз чихнув от попавшей в нос пыли, я наконец занялся её содержимым.
Постучав грязными наконечниками по деревянной шкатулке, чтобы избавится от налипшей на них гадости, я также плотно прошёлся ими друг по другу, сцарапывая въевшуюся в метал грязную глину. И каково же было моё удивление, когда из под желто-серых наростов, стали появляться абсолютно чёрные, безупречно выполненные формы наконечников. Их пугающая чернота, очень напомнила мне ту горошину, из сундука
