Московский магический университет (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич

— Телефон ещё работает, поэтому не вижу смысла менять. Все свои функции он выполняет.

— Смотреть в разбитый экран не прикольно… Мы встретимся прямо у клуба или ещё погуляем до этого?

— Прямо у клуба.

— А почему? Погулять немного не хочешь?

— Нет, у меня есть дела.

— Если не пойдешь, то мне придётся гулять по городу одной… Рожи охранников меня уже достали.

— Про покушение месяц назад ты уже забыла?

— Так поэтому тебе и надо пойти со мной! Только ты сможешь меня защитить!

— Какой уровень меланиса у твоих охранников?

— Сам же знаешь, это ещё не показатель силы…

— Какой у них уровень?

— «4,2» и «4,6».

— Это больше, чем у меня.

— Но усиление тела ты держишь лучше! Уровень меланиса говорит о многом, но далеко не всё. Вот, например, взять Мелиссу из нашей группы. Она среднеуровневая, а лечит не хуже меня! А ты так и вообще меня в целительстве обходишь, хотя уровень ниже.

Распиналась Алина про явление, называемое контролем меланиса. Сила мага базируется на трех столпах — уровне, контроле и «превосходной способности». Легче всего было с первой характеристикой, так как её можно чётко измерить. В самом грубом представлении это и было главным мерилом силы.

Уровень меланиса подразделялся на пять групп:

0–1,9 — низкоуровневые.

2–3,9 — среднеуровневые.

4–5,9 — высокоуровневые.

6–7,9 — элитный уровень.

8-10 — богоуровневые.

Ноль — это кровь абсолютно без магии, а десятка — это кровь полностью насыщенная меланисом. Основную роль в уровне меланиса играет генетика, но периодически появляются самородки, равные древним фамилиям. Например, тот же Вова Белов — уже близок к элите, хотя в семье ни единого мага.

Традиционно развитием меланиса занимаются в первые полгода учебы в университете. Маг путем специальных упражнений доходит до предела своего уровня меланиса. У кого-то это получается даже за неделю, но в среднем уходит пару месяцев. Хотя есть и те, кто идет вдолгую, развиваясь годами. Это всё довольно индивидуально.

Достигнув предела, у некоторых магов уровень меланиса прекращает расти полностью, а у некоторых переходит в «медленную фазу». Это в лучшем случае 0,01 в месяц или, если брать средние показатели — 0,01 в год.

Сейчас уровень у меня «3,1». По прогнозу Адели и Жизели я достигну 5,5–6 с дальнейшей «медленной фазой» — это в целом очень неплохо. У родителей было гораздо меньше меланиса в крови, так что меня, как и Белова, можно назвать самородком.

А вот с оценкой контроля, в отличие от развития, не всё так очевидно. В некоторых видах магии сложно или даже невозможно оценить степень контроля, но тем не менее различают пять стадий:

Начинающий.

Практикующий.

Опытный.

Полноценный.

Абсолютный.

Меня ещё с самого начала года ставили на стадию «опытного», но после преобразования крови я тянул на «полноценного» среднеуровневого (преобразования в принципе могут создавать только «полноценные» и «абсолютные»). Как дальше у меня будет с контролем — непонятно, однако пока это моя сильная сторона. После повышения уровня меланиса теряется контроль, так что, возможно, я и не буду больше на стадии «полноценного».

— Какая стадия контроля у твоих охранников?

— Оба «опытные» высокоуровневые…

— Тогда я не особо верю, что держу усиление лучше них. Даже «практикующий» высокоуровневый будет усиливать тело сильнее меня. Если, конечно, «превосходная способность» к этому располагает.

— Но ты же меня в одиночку защитил от шести вавилонских головорезов!

— Мне повезло. Усиливать тело на хорошем уровне мог только один из врагов — остальные полагались на огнестрел. Будь там твои охранники, то справились бы гораздо лучше меня.

— А мне с тобой всё равно спокойнее, чем с ними… Я уверена, ты меня защитишь от чего угодно! — девушка задрала голову немного набок и дотронулась рукой до шеи. — Делай что хочешь, но я всё равно пойду гулять без охраны.

— Алина, мне не нравится шантаж, который ты устраиваешь. Если хочешь гулять, бери своих охранников.

— Ну Жень, пожалуйста! — Девушка подошла ближе и обхватила мою руку. — Мы же договорились не просто в клуб, а погулять.

— Ладно… — я выдернул руку. — Но это в последний раз. Я уже тебе говорил, что сейчас хочу сконцентрироваться на учёбе.

— Если не отдыхать, то выгоришь, — голос Алины стал серьёзнее. Она ещё раз взяла меня за руку, склонив при этом голову вниз. — Мне кажется, ты слишком зациклился на последних событиях… Надо жить дальше, хоть и произошло много плохого…

— Есть такое насекомое — подёнка. Оно живёт всего сутки, и главной её целью является размножение. Их выживание напрямую зависит от количества, и потому сразу после рождения они приступают к спариванию. Органов пищеварения у них нет — им это просто не нужно, — я посмотрел в глаза Алине. — Представь на секунду, что это насекомое способно на мыслительный процесс. Как думаешь, оно думает о завтрашнем дне?

— Не знаю… Наверно, да… Они же продолжают свой род.

— Подёнки — типичные обитатели рек и водоёмов. Если бы они задумывались о завтрашнем дне, то следили бы за уровнем воды в своём жилище, дабы в случае засухи куда-нибудь мигрировать. Также они бы следили за своими естественными врагами, и, быть может, пытались их уничтожить. Просто продолжить свой род вполне достаточно для насекомого, но недостаточно для человека. Нам нужно думать о завтрашнем дне. Продолжение рода — это хорошая задача, но только в том случае, если у этого потомства есть будущее. Если оно будет иметь кров, пищу и безопасность. Обрекать своих детей на голод, лишения и рабство — как минимум, подло.

Я снова выдернул свою ладонь из миниатюрных ладошек Алины.

— С такими взглядами и до паранойи недалеко…

Встретиться в итоге договорились возле Чистых прудов, и там же, в ресторане на воде, поужинать. До восемнадцати лет денег я особо не видел, но, как приехал в Москву, стал тратить какие-то баснословные суммы. Исаев хоть подержанный автомобиль купил, а я шикую в ресторанах и хожу по всяким развлекаловкам…

— Может, в кино сходим? — спросила Алина после ужина. — Там сейчас одна интересная комедия идёт.

— А такие поздние сеансы разве бывают?

Девушка хихикнула.

— Конечно! До двенадцати работают почти все кинотеатры, но есть ещё и круглосуточные. Москва — это город, который никогда не спит.

— В Дальнем Константинове самый поздний сеанс был в шесть…

Комедия оказалась неплохой, но больше чем просто улыбку у меня не вызвала. Алина даже подумала, что мне не понравилось, хоть я сразу высказался о фильме положительно.

— А какой момент тебе больше всего запомнился?

— Когда Катамаранов ушел за грибами и, прыгнув в болото, нашёл «стаю подболотников».

— Ой, это вообще коры! А потом ещё выныривает и говорит: «меня ондатра покусала!» Весь кинотеатр смеялся до слёз!… Вернее, все, кроме тебя… Мне кажется, я ещё ни разу в жизни не слышала твой смех…

— Да как-то не до смеха в последнее время.

— Жень, а улыбнись мне! — девушка развернулась в мою сторону и стала улыбаться до самых ушей. — Твою улыбку я тоже не часто вижу.

— Алин, я не клоун, чтобы улыбаться по заказу.

— Ну один разок! И почему ты ко мне всегда «Алина», «Алина»?… Я же говорила, называй меня лучше Линой или Алей. Так мягче.

— Куда мы идём дальше?

— Думаю, можно уже в клуб…

В клубах я раньше не бывал, но конкретно этот выглядел странно. Находился он в подворотне промзоны, рядом с огромным железным складом. Причём нужное место мы никак не могли найти — навигатор приводил нас к забору с колючей проволокой.

Помог в итоге странный парень в спортивном костюме, который тоже шёл в клуб. Выглядел он, мягко говоря, необычно. На голове дурацкая шапка, татуировки на лице и руках, а в ушах тоннели. Как оказалось, мы зашли не с той стороны, и надо было обойти улицу по периметру.