Андрей Силенгинский - Курьер
Прерванный сон — лишь одна из причин, причем не самая важная. Хуже, что меня по звонку могут вычислить. Магия магией, но есть ведь и вполне привычные технические средства. Надо будет, наверное, новую симку купить. После той штуки, что придумал Роберт, отвечать на телефонные звонки мне нежелательно...
Я довольно усмехнулся, при этом брезгливо передернув плечами. Прикрытие мое было одновременно забавным и отвратительным. Отвратительным больше, пожалуй. В общем-то, забавное в этом можно было углядеть только при наличии достаточно извращенного мышления. Но я согласился без колебаний. Только бы сработало.
Додумывал я это, уже забравшись под покрывало.
Проснулся я посреди ночи. Огни ночного города оставляли свои невнятные отпечатки на шторах, не позволяя номеру погрузиться в полный мрак. Продрых я вполне порядочно и чувствовал себя вроде бы выспавшимся, хотя и несколько разбитым. Впрочем, это нормально. Бессонную ночь так сразу не «отработаешь», это я еще по студенческим годам помню. Жрать хотелось. Сильно. Я мысленно обругал себя за то, что по дороге в гостиницу не забежал в какой-нибудь магазинчик и не озаботился приобретением хотя бы колбасы, что ли. Бутерброд, вставший перед моим мысленным взором, выглядел настолько соблазнительно, что я едва не застонал.
Гостиницу я выбирал из числа рядовых, о том, чтобы заказать еду в номер посреди ночи не стоило и думать. В этом моя беда, самокритично, можно даже сказать, покаянно, подумал я. Не могу... или не хочу продумывать на пару ходов вперед. Решаю проблемы по мере поступления. Хочу спать — ищу себе ночлег. А о том, что, проснувшись, буду голоден...
Ничего, успокаивал я себя, не в пустыне проснулся. Какой-никакой ресторанчик в гостинице должен быть. Ужасно не хотелось одеваться, умываться и выходить из номера, но на то я и ношу гордое имя Человек, что в состоянии героически преодолевать самые тяжкие испытания, выпавшие на мою долю.
Умиляясь от собственного мужества, я даже побрился. Минимальный набор туалетных принадлежностей я из дома взял. Нет, чтобы и в холодильник заглянуть. Там у меня пара хвостов копченой скумбрии... И больше половины жареного цыпленка. Рука у меня дрогнула, и я слегка порезался. После этого я постарался выкинуть мысли о еде из головы. Разумеется, у меня ничего не получилось.
Ночное кафе в гостинице было. А вот посетителей в нем не было. Но я совершенно не нуждался в компании, еда в пустом кафе становится моим образом жизни. Мягко говоря, не слишком богатое меню тоже меня совершенно не огорчило. Жив буду, успею еще посибаритствовать. А пока меня вполне устроила картошка фри с отбивной, беззастенчиво подогретые в микроволновке. Порция была достойных размеров, и я милостиво простил этому предприятию общепита все, включая хмурую физиономию официантки. Я даже оставил ей абсолютно незаслуженные чаевые. Кофе пить не стал, потому что ну сколько же ж можно в последнее время... В рюмочке коньяка, чуть поколебавшись, тоже себе отказал — по той же причине. Что ни говори, апельсиновый сок, пусть даже из тетрапака, это гораздо полезнее. Кроме того, говорят, он настраивает на позитивный лад.
В соке ли причина или в чем ином, но, вернувшись в номер, я в целом чувствовал себя достаточно позитивно. Насколько это возможно. Я все еще жив, а это ли не основание для хорошего настроения? Немного человеку надо после четырех покушений на его жизнь... Впрочем, само отсутствие пятого покушения вот уже в течение суток бодрило еще сильнее. Либо меня оставили в покое, либо заклинание Роберта оказалось действенным. Я бы, положа руку на сердце, выбрал первый вариант, но и второй тоже неплох, учитывая все обстоятельства. Мысли о том. что покушавшийся на меня маг просто-напросто взял паузу, я от себя отогнал. Хоть и не без усилий, но решительно.
Времени до утра было еще порядочно, спать мне не хотелось, заняться было решительно нечем, поэтому я разулся, застелил постель и завалился на кровать, в целях как следует поразмыслить над происходящим.
Думал я не над мучительными вопросами кто и за что хочет меня убить — по причине малой продуктивности этих мыслей при имеющихся исходных данных. Всех, кого можно было, я уже успел и заподозрить, и затем от подозрений освободить. А думал я над предложением Роберта.
Хотя по большому счету я себя обманывал. Подсознательно я это предложение уже принял. Еще по дороге в гостиницу, если даже не раньше. Принимать его было страшно — если покушения на меня были каким-то образом связаны с ним. А ничего другого и в голову не приходило. С другой стороны, отвергни я предложение, нет никаких оснований предполагать, что таинственный покуситель от меня отстанет. В конце концов, покушения начались еще до визита Роберта. Напротив, я чувствовал, что, именно начав работать с Робертом, я получу шанс выйти на своего злого гения.
А вот любопытство... любопытство — штука мощная. Роберт прав. Не знаю, как у нашего черного мага, а я любопытствовал не по-научному, просто по-человечески, почти по-детски. Сколько раз я ходил к Белому шару, сколько раз, пройдя Тоннель, касался руками этого невероятного Нечто... И ни разу не попытался поискать ответ на такой простой и естественный, казалось бы, вопрос: что это? Не потому, что мне это было неинтересно, а от какой-то четкой уверенности, что ответ этот принципиально недостижим. Белый шар стоял настолько за гранью понимания для человеческого разума, что подавлял любые мысли о собственной природе, вернее, оставлял их на уровне «Ух ты! Вот это да...».
К Роберту я испытывал нечто вроде зависти. Он этот барьер преодолел, оказавшись не то любопытней, не то упорней меня. В какой-то степени ему помог случай... но ведь и случай не приходит к кому попало. Ведь, скажем, его отец испугался — ничуть, к слову, не утратив по этой причине моего уважения.
Насколько продвинулся Роберт на этом пути, не знаю. Я даже не уверен, что этот путь ведет не в пустоту. Но я составлю черному магу компанию.
О чем там еще Роберт говорил? Тщеславие... Да, сказать-то он явно хотел не совсем это. но смутился. Хочется ему осчастливить человечество. А кому не хочется? И я, в принципе, против ничего не имею. Не для того, чтоб тебе памятников в каждом уголке планеты понатыкали... Хотя — и для этого тоже, себе-то можно не врать. То есть, совсем без тщеславия в этом вопросе все-таки никак не обойтись. Да и перед самим собой весьма не противно будет хвост распустить. Выглянуть эдак утречком в окошко, вдохнуть полной грудью окружившую все вокруг благодать и усмехнуться самодовольно — чьих рук дело? — моих... Кто у нас герой? — ну так понятно, кто...
Этот пункт программы — глобальное осчастливливание — я себе пока не очень внятно представлял. Что может дать людям Белый шар, так сказать, в промышленных масштабах — не могу придумать. То есть, придумать-то я могу все что угодно, фантазией Бог не обидел, а вот поверить в реальность... Все сведется к избитому «джентльменскому набору» — долголетие (в скобках — бессмертие), материальное благополучие (каждому по рогу изобилия) и скачок научно-технического прогресса до уровня фантастических романов? Так стоит всеобщее счастье понимать? А если по-другому — то как? Научите, люди... Быть может, я напрасно взял крен в область материальную? Расскажите мне про духовное развитие, я послушаю с удовольствием. Про высокие моральные устои, про идеалы и новую систему нравственных ценностей. Мы от этого точно счастливыми станем? А если да, то останемся ли мы сами собой? Я попытался представить себе это новое счастливое общество — получалось очень хреново. Как это — кругом сплошь чопорные джентльмены целуют ручки благородным леди? Или нимбы вокруг головы и арфы в руках? А, может, как-нибудь попроще — просто р-раз! — и исчезнут где-то все подонки. А также мерзавцы, негодяи ну и жлобы, например, — для комплекта. Только вот меня вопрос «где» все-таки интересует. И кто будет агнцов от козлищ отделять тоже любопытно. Я себе бы не доверил, кому другому — тем более. Белый шар? Да пусть он там у себя, на тау Кита или еще где порядки наводит...
Настроение начало понемногу портиться, и я поток своей философской мысли оборвал. Во-первых, разговоры пустые — пока никто от Белого шара ничего кроме мелких фокусов не видел. Ну, кроме Роберта, разве, да у него все равно те же фокусы, чуть помассивней только. Чего загадывать-то. А во-вторых, если жизнь у людей чуть полегче станет — в самом обыденном, примитивном материальном смысле — то это, может, и не счастье с большой буквы, но неплохая штука в любом случае. Так что отбросим сомнения. Или отложим, по крайней мере.
Ну, а насчет третьего аргумента — страха, тут, по-моему, Роберт снова чуток слукавил, но уже в другую сторону. Я-то, пожалуй, недалек от истины был, когда предположил, что не хочет он такой инструмент как Белый шар в чужие руки отдавать. Осознавать, что им вертит кто-то другой — когда мог бы ты — обидно до невозможности. Но тут я Роберта не осужу, сам бы на его месте нечто подобное испытывал. Да почему на его месте? Я и на своем... Нет уж, если у Роберта действительно есть какие-то методы исследования Белого шара, меня долго агитировать к нему присоединиться не надо. Меня пинками не отгонишь. Я ведь откажусь — потом всю жизнь жалеть буду. Даже если у Роберта ничего не получится — стану думать, что с моей-то помощью могло получиться...
