Роман Артемьев - Меч императора
Неизвестный же враг и не думал отступать. Первая ловушка его лишь разозлила, заставила наплевать на скрытность и рвануть прямиком к укрытию Мидара. Даже сквозь сонную одурь Кумил слышал, как тот, рыча и топая, точно бешеный шестилап, ломанулся к дереву и… с размаху налетел на натянутую веревку. Щелкнул запор, шест распрямился и с громким «бамс!» припечатал ночного гостя к стволу дерева.
Как тот заорал! У Мидара внутри все чуть не оборвалось. Сердце ухнуло куда-то вниз, в желудке возникла сосущая пустота. Чтобы сохранять спокойствие, когда рядом так вопят, надо быть черствым как камень и безжалостным как мархуз. Он уже собрался вылезти наружу и добить раненого врага, когда истошный рев прервался треском ломающегося дерева и кто-то, злобно завывая, начал карабкаться по стволу.
Из головы Мидара мгновенно выветрилась всякая жалость. Встав на колени, он судорожно принялся обшаривать пол, проклиная собственную неловкость и нерасторопность.
Кистень нашелся в последний момент. Неизвестный уже шуршал и царапался у входа, когда под руку попалась свернувшаяся змеей цепочка. Чтобы продеть в петлю руку и начать раскручивать било над головой, Мидару понадобилось всего несколько ударов сердца. Так что, когда в дупле появился силуэт то ли человека, то ли демонической твари, он с хэканьем врезал тому по голове. Точнее, попытался врезать. Темнота сыграла с Мидаром злую шутку. Несмотря на то что он до последнего момента оставался незамеченным, Кумил ухитрился промазать, и удар пришелся вскользь, содрав кожу там, где должен был расколоть кость. Впрочем, и этого хватило, чтобы незваный гость взмахнул руками и рухнул вниз. Глухо бухнуло, затем затрещало, и новый тоскливый полувой-полукрик разорвал ночь: сработала вторая ловушка. На этом, судя по удаляющемуся топоту, решимость неизвестного иссякла, и он позорно бежал.
Поле битвы осталось за флористом.
Остаток ночи Мидар почти не спал. Если и впадал на секунду в забытье, то тут же просыпался от кошмаров. Все казалось, что неуязвимый враг вернулся и тянет к нему лапы, после чего Кумил вскакивал в холодном поту. Даже ночевка на земле рядом с пирующими падальщиками вымотала его меньше, чем «безопасный» отдых на старом платане.
Неудивительно, что, едва дождавшись рассвета, он собрал вещи и выбрался из затхлого дупла. Сидеть внутри было уже выше его сил. Однако несмотря на недосып и острое желание убраться подальше от едва не ставшей западней рощи, Мидар не поленился хорошенько обследовать окрестности. Особое внимание уделил сработавшим западням.
Самая хитрая ловушка, с которой он связывал больше всего надежд, сработала как надо. Распрямившийся шест с такой силой вогнал привязанные к нему колья в кору дерева, что Мидар даже не смог их вытащить. В отличие от попавшего под удар врага. Судя по следам на стволе и валяющейся на земле паре окровавленных зубьев, того пришпилило к платану, однако он не просто ухитрился освободиться, но и полез за Кумилом. Мало того, мерзавец еще в двух ямах-ловушках побывал. И, судя по потекам крови, ему неплохо досталось. Мидар даже гордость ощутил. Никогда в эти военные игры не играл, а вот поди ж ты, жизнь прижала — и справился.
Жаль только, проблему с неизвестным это так и не решило. Если верить следам, убегал хфургов сын весьма живенько, и, значит, очень скоро снова следует ждать его в гости. Так что Мидару надо было поторапливаться.
Мелькнула даже мысль забыть про травы и рвануть в селение к старому Фейгуру, благо примерное направление и основные ориентиры он помнил, но помешало природное упрямство. Раз уж забрался Кали знает куда, то стоит довести дело до конца. Вопреки всему.
Дальше Кумил двигался быстрым шагом, периодически переходя на бег, но выбранный темп дался непросто. Шумело в голове, руки-ноги были словно чужие, кололо в боку, да вдобавок ко всему еще и тошнило — сказывались бессонные ночи. Чтобы вернуться в норму, пришлось сделать из заветной фляжки пару глотков настоя корня крикун-травы. Да и тогда полегчало далеко не сразу.
Впрочем, даже несмотря на плохое самочувствие и отвратительное настроение, к подножию похожей на треснувший кувшин скалы Мидар добрался уже через полтора часа. Осмотрелся и, не заметив преследователя, двинул в обход. Цель его путешествия находилась несколько севернее.
Как и говорил шаман, за скалой обнаружился живописный овраг с крутыми каменистыми склонами. По дну бежал ручей, на берегах которого зеленела трава с то здесь, то там торчащими желтыми и красными головками цветов. И, кажется, Мидар знал, что это за цветы.
С трудом сдерживая возбуждение, он скинул мешок вниз, натянул на руки перчатки и с осторожностью принялся спускаться. Благо было невысоко — не более трех-четырех саженей — и многочисленные трещины позволяли это сделать без особых проблем.
Как только его ноги коснулись земли, Мидар кинулся к ближайшему островку зелени, упал на колени и, раздвинув заросли сорной травы, нашел ярко-желтый бутон с характерным колючим «ошейником» у основания. Нет никаких сомнений, это именно цветок демонов — основной компонент большинства ядов, смертельных для темных тварей, в том числе и легендарной «Желчи гидры». Добыть даже одну луковицу этого растения было немалой удачей. Мидар же нашел делянку, где произрастали десятки, если не сотни этих редких цветов. Так что домой он вернется состоятельным человеком. Если же вспомнить про слухи о разгулявшихся в Грольде полчищах Тьмы, то прибыль от авантюры обещала превзойти все ожидания.
На этой мысли Кумил себя одернул и приказал не расслабляться. Мечты мечтами, но работу за него никто не сделает, да и о том, где он находится, не стоило забывать. После чего достал небольшой нож и принялся рыхлить землю…
К полудню Мидар стал обладателем полусотни луковиц цветка демонов. Можно было поискать еще, но, взвесив получившийся сверток, он решил не жадничать. Поход и без того обещал принести фантастические барыши, а ему еще мархуз знает сколько идти предстоит. Плюс не стоило забывать о преследователе. Пускай ощущение чужого взгляда и не возвращалось, однако он отчего-то был уверен — подраненный, голодный и злой враг бродит где-то рядом. Так что, с сожалением вздохнув, Мидар умылся в ручье, напился воды с характерным для степных источников привкусом и решительно полез по каменистому склону. Пришла пора возвращаться.
Вот только вместо того, чтобы сразу рвануть к горам Порубежья, он надумал воспользоваться приглашением шамана и навестить поселение гвонков. Конечно, еще была свежа в памяти странная история с сигной Фейгура, которую у него отобрали, но лучше погибнуть во внутриплеменных дрязгах дикарей, чем сдохнуть в желудке какой-нибудь твари. Да и старик не должен дать Мидара в обиду, главное, добраться до него живым…
Чем дальше Мидар удалялся от оврага, тем суше становилась земля, тем чаще попадали под ноги осколки камня, заступали дорогу крупные валуны. На зубах заскрипела пыль, да и как иначе, если каждый шаг поднимал ее целые тучи. Пришлось даже достать из рюкзака тряпку и закрыть ею половину лица.
Постепенно местность начала меняться. Сначала появились невысокие тумбы из известняка и гранита, затем столбы разной высоты и диаметра, пока наконец им всем на смену не пришли здоровенные менгиры. Великое множество менгиров любых размеров и форм, расположенных безо всякого порядка, как деревья в лесу. Кому и, главное, зачем понадобилось создавать столь необычное место, было выше понимания Мидара. Очередная загадка, на которые богато Лихоземье…
До вечера покинуть каменный лес не получилось, и Кумил заночевал в небольшой пещерке, образованной двумя близко расположенными валунами. Причем о ловушках или капканах даже не вспомнил — просто забился в узкую щель, обнял мешок, зажал в руке нож и забылся глубоким сном.
Но на этот раз его никто не беспокоил. Ни хищные твари, ни порождения дикой магии, ни хфургов преследователь. Словно он был единственным живым существом на многие мили вокруг. Может, будь на месте флориста какой-нибудь маг-теоретик, он бы и заинтересовался происхождением таинственного места, но Мидара всякие тонкости не волновали. Выспался, отдохнул и ладно, дальше надо двигать.
Спустя несколько часов после рассвета Кумил вышел к границе каменного леса, где грязный пыльный ковыль внезапно сменялся пестрым разнотравьем. Идти сразу же стало если и не легче, то точно приятнее. Появились насекомые, птицы, зашуршали мелкие грызуны, он словно бы оказался совсем в другой степи.
Подобный контраст невольно настраивал на благодушный лад, заставлял с оптимизмом смотреть в будущее. Мидару постоянно приходилось напоминать себе, что расслабленность и безалаберность в Запретных землях чреваты кучей неприятностей, но помогало слабо. Потому как невозможно все время бояться и быть в напряжении.
