Скотт Джир - Пленники Генеллана (том I)
— Но и стать их союзниками тоже опасно, — продолжал он. — Ведь это зависит только от желания длинноногих. Предложив им помощь, мы теряем преимущество. Если они предадут нас, цена, которую придется заплатить обитателям скал, окажется еще выше. Намного выше.
— Так, может, нам стоит незамедлительно напасть на пришельцев, пока их еще мало? — запальчиво-грубо воскликнул Ботто, охотник. Старейшины зашевелились.
— Вопросом юного воина задается каждый из нас, — торопливо сказал Браан. — Конечно, если мы стремительно и внезапно атакуем пришельцев, то наши шансы на победу возрастут. Но при этом мы лишаем себя всех других вариантов. Мы станем врагами, а такое положение трудно исправить.
— Так что ты посоветуешь? — настаивал Кооп.
— Пока их мало, они не доставляют нам беспокойства. Требуется много времени, чтобы пришельцы смогли угрожать нам. Если же мы собираемся стать их союзниками, требуется проверить их.
— Проверить? И как? — спросил Кооп.
— Я не знаю… пока. Нужно продолжать наблюдение, что-нибудь произойдет. До снега охотники будут настороже. И, возможно, суровая зима избавит нас от трудностей выбора.
Члены совета коротко обменялись между собой мнениями. Кооп встал.
— Браан, вождь охотников, твои планы — наши планы. Вполне вероятно, длинноногие сами решат свою судьбу вне зависимости от наших желаний. Мы встретимся в следующем периоде малой луны.
Браан торжественно поклонился и вывел свою команду из величественного зала в темноту ночи. Дождь потоками лил с небес, порывистый ветер заставлял забыть о возможности добраться домой на крыльях. Браан направился к лифту. Ему очень хотелось поскорее увидеть жену и детей, но охотник вспомнил о своем сыне Браппе, оставшемся на озере. Каково ему сейчас? Воин Крааг позаботится о его сыне — последнем, оставшемся в живых.
* * *Близилась полночь. По-прежнему лил дождь, в облаках танцевали серебристые нити молний, разбрасывая во все стороны хлопушки грома. Макартур вытер лицо и отступил на шаг от результата их совместного с Честеном труда, ожидая, когда очередная молния поможет оценить их творение. Честен, стоявший рядом на коленях, отнюдь не молился, а всего лишь заканчивал стягивать плот веревкой. Он тщательно завязал узел, поднялся и постучал ногой по крестовине.
— Выдержит, — гордо сказал Честен, снова опускаясь на колени.
В непрерывной канонаде молний его лицо светилось бело-голубой призрачной маской. Всего в двадцати-тридцати метрах от них в землю ударило огненное копье, воздух треснул и взорвался прямо им в лица. Уши наполнились звоном, в ноздри ворвался запах озона, кончики пальцев ощутили покалывание пропитавшего атмосферу электричества.
— Святые очаги! — воскликнул пораженный Честен.
— Да уж! — Макартур нервно рассмеялся. — Уж слишком близко. Давай все-таки спрячемся вон за той грудой камней и поставим палатку. Переждем эту кутерьму.
За рекой небо прорезал еще один раскаленный зигзаг. Воздушная волна коснулась их холодных мокрых лиц.
Тянулись часы. Ветер понемногу стихал, гроза уходила на северо-запад, но зато дождь не переставал, пожалуй, он становился даже еще сильнее. Настоящий потоп. Макартур проверил плот. Река поднималась. Вспухший от ливня поток подкрадывался к их самодельному суденышку.
— Пора отправляться! — крикнул Макартур.
Невероятно! Честен устроился на мокрых камнях и вовсю храпел. Макартуру оставалось только позавидовать здоровой натуре товарища. Может, подождать до утра и выспаться, подумал он, но поднимающаяся вода внушала серьезные опасения. Сказать, какого уровня она достигнет в ближайшие несколько часов, было невозможно, но у него возникло предчувствие, что угроза затопления вполне реальна.
Пришлось растолкать Честена. Тот заботливо уложил на плот оба ранца и надежно закрепил их. Макартур хотел было помочь, но у него едва хватало сил двигаться. В висках стучало, голова раскалывалась, нещадно болело плечо. Он снял перчатку и просунул руку под одежду, ощупывая кожу. Пальцы наткнулись на что-то мокрое и влажное, но ведь ему пришлось несколько часов мокнуть под дождем. Капрал вытащил руку и, хотя все еще было темно, понял, что она в крови.
— Ты как, Мак? — спросил Честен.
— Пошли, — ответил тот и ухватился за край плота. Честен сделал то же самое. Они подтащили его к воде и едва сумели удержать — столь сильным оказалось течение. Пришлось войти в реку, и сразу у берега они погрузились по пояс. Холод прогнал сонливость, разогнал кровь, инстинкт самосохранения вызвал прилив адреналина, подстегнувшего измученный организм.
Дождь, не переставая, хлестал по плоту, а продрогшие мужчины никак не могли взобраться на него. Оказалось, что в кромешной тьме это не так-то просто. Пытавшийся взобраться первым Честен чуть не погубил и суденышко, и груз, когда налег на край плота всей своей массой. Наконец, погрузка завершилась, и река помчала их навстречу неизвестности. Некоторое время Макартур еще отталкивался шестом, пытаясь управлять плотом, но вскоре это стало невозможно из-за глубины. Он отложил шест и повернулся к Честену.
— Слишком глубоко. Не могу достать дна — Честен застонал. Макартур, все еще не вполне освоившийся на крохотном пространстве, глубоко вздохнул.
— Поплывем, — сказал он, соскальзывая в воду и цепляясь за плот. Судя по тому, как тот накренился, Честен все еще оставался на борту.
— Н-ну… д-д-давай, Джокко. Я… сам н-не могу, — стуча зубами, пробормотал Макартур, разгребая холодную воду.
— Я не умею плавать, Мак.
— Да перестань, Джокко. Д-давай сюда, — не поверил капрал.
— Нет, Мак, честно. Мне удалось их перехитрить. Я играл в футбол.
Опустив голову на край плота, Макартур несколько секунд молча плыл, обдумывая ситуацию. Ему казалось, что он дрожал всю жизнь, и умрет дрожа. Шелестел дождь.
— Джокко, ты можешь з-залезть в воду и грести или оставаться т-там. М-может, нас отнесет к берегу. Может, нам удастся п-попасть на п-пороги. Т-там помельче, — Макартур замолчал, пытаясь перевести дыхание, и выплюнул воду. — А ты знаешь, что случится, если мы выйдем к порогам? — прошипел он. Как раз в этот момент его уши уловили слабый шум-рокот. Пороги! Их несет на пороги! — Да спусти же свою задницу! — заорал Макартур. — Ты слышишь?
Та сторона плота, за которую держался Макартур, погрузилась в воду — это Честен все же покинул насиженное место и отважно отдался во власть стихии. Плот закружился на месте, великан отчаянно колотил воду ногами и размахивал свободной рукой.
— Не так активно, Джокко! — крикнул Макартур, но Честен его не услышал, слова капрала утонули в грохоте приближающихся порогов. Бег реки ускорился. Несколько раз плот нырнул, вероятно, его несло уже по мелководью, над большими камнями.
— Держись, Джокко! — воскликнул Макартур. Его затуманенный мозг пытался найти выход из создавшегося положения, но грохот разбивающегося потока не давал сосредоточиться. Река сужалась, плот кружился в водоворотах, его захлестывало волнами. Внезапно капрал почувствовал, что они куда-то проваливаются, но даже не успел испугаться. Из темноты стремительно надвигалось какое-то призрачное сияние, оно втянуло в себя плот, подбросило… В следующий миг накатившая волна накрыла путешественников и бросила вперед.
Они снова оказались в спокойной воде. Плот медленно, лениво вращался, грохот доносился приглушенно. Макартур перевел дыхание, подняв лицо навстречу дождю. По сравнению с пронизывающим холодом реки, падающие с неба капли казались теплыми. Он снова задрожал.
— Эй, ты как, Мак? — донесся до него возбужденный голос Честена.
— Держусь, — откликнулся капрал. Ему не хотелось омрачать радость товарища сообщением, что они миновали лишь первую группу порогов. Пытаясь приостановить вращение плота, он подстроился под Честена, но ничего не вышло.
— Сбавь обороты, Джокко, и учитывай течение, — укоризненно бросил он, поднимая голову над водой. Нижняя челюсть онемела от холода и едва шевелилась.
Они гребли изо всех сил, зная, что только так можно согреться. Берега оставались невидимыми, гроза давно ушла, и кромешную тьму, казалось, уже не рассеет никакое солнце. Тихо и монотонно падал дождь, но теперь не сплошной водяной стеной, а отдельными каплями. Интересно, думал Макартур, как далеко по течению их унесло, и сколько еще километров им придется идти. Мужчины почти не разговаривали — зубы стучали так, что любой разговор становился невозможен. К плеску реки и шуршанию дождя добавился еще какой-то звук. Поначалу неясный и далекий, он постепенно набирал своеобразный ритм, в котором чудилось что-то знакомое. Рокот порогов?
— Ш-ш-ш! Подожди! — крикнул Макартур. Он прислушался, пытаясь определить наверняка то, чего ему так не хотелось услышать. Спустя некоторое время капрал громко выругался.
— Подналяг, Джокко! — Они гребли из последних сил в надежде достичь берега до встречи с очередным водопадом, но течение обрекало их усилия на неудачу.
