Владимир Молотов - Урал атакует
– Вот и мобила твоя. На-ка, набирай. – Следователь-особист протянул смартфон Косте, но осекся и отдернул руку.
Потому что на аппарате заиграла мелодия звонка – Фредди Меркьюри: «Мы чемпионы, друзья!»
– Опа! – засветились глаза Набокова, поглядевшего на экранчик. – На ловца и зверь бежит. Га-ня. Это и есть твой дружок, да? К которому ты тогда от нас пошел?
У Кости внутри екнуло. Чуть дрогнувшей рукой он принял родной смартфон и сразу метнул взгляд на картинку. И точно, приятель набирал Костю. Что же теперь делать?
– Алло, Костя! Ты где? Почему не отвечаешь на звонки?
– Я в плену, генерал убит, жучок не слушайте, там лажа, – быстро выпалил Костя и зажмурился.
Но сразу выстрела, конечно, не последовало, Костю даже не ударили прикладом. А Ганя, волнуясь, пытался что-то сказать.
– Какая лажа? Да мы просекли подставу! Послушай, Костик, мы…
Набоков выхватил телефон и, прижав к уху, злобно сказал:
– Эй, ты, как там тебя? Ганя? Если сейчас не приедешь сюда, твой дружок будет убит. А коли приедешь и захватишь с собой руководителя «Минипы», я обещаю всем вам жизнь. Записывай адрес.
В следующую секунду следователь скорчил недовольную мину и бросил смартфон на пол.
– Отключился, гад. Ну все, пипец тебе, Костик. – Набоков больно ткнул стволом в висок.
«Я сделал все что мог, – успокоил себя Костя. – Выстрелит или нет? Да, господи, не в первый раз уже. Смерть давно не страшна. Ведь успел пожить нормально, остальное неважно».
– Ладно, подождем, может, одумаются, – вздохнул Николай.
У Кости отлегло. Значит, пока убивать не будут.
На минуту воцарилась странная пауза. Все застыли, и каждый задумался о своем. Костя привел мысли в порядок.
– Архип, давай ремень, надо снова связать этого гаврика, – сказал, наконец, особист.
«Так вот как зовут качка: Архип!» – усмехнулся про себя Костя. Ничего себе имечко! Нарочно не придумаешь. Верно, из тех, кого рожали на стыке веков. Модным было тогда среди русских семей нарекать своих чад подобными именами: Архип, Никита, Артем, Иван и такое прочее.
Архип пошел за ремнем. И тут Костю дернуло – самое время что-то предпринять.
– Не советую выкидывать повторных фортелей. – Следователь словно угадал Костины намерения, поднялся со стула и отступил на шаг, наставляя «Макаров».
Ствол холодно смотрел на Костю. Ничего не поделаешь.
– К тому же сейчас подъедут наши ребята в камуфляжах. Это чтобы твои коллеги не сопротивлялись. Так сказать, для устрашения. Хе-хе, – гнусаво усмехнулся Набоков.
Качок уже вернулся с коричневым ремнем в руке и самодовольной улыбкой на овальном лице.
– Принес? Молодец. Давай вяжи его. – Николай снова сел на стул.
Архип послушно склонился над Костей, каменной хваткой сгреб его руки, мастерским движением обмотал ремень, затянул узел. Муконин не сопротивлялся. Сомнамбулически сидел на полу, уставившись вбок, в бессмысленную точку на стене. Точно больной на приеме у врача, на процедуре измерения артериального давления.
– Ну и че с ним дальше делать? – осведомился Архип, закончив свою грязную работу.
– Муконин, подъем! – вместо ответа бодро скомандовал особист.
Костя безропотно встал. Руки опять заныли – похоже, еще старый-то след не прошел, и снова там же перетянули.
– Вали в угол. Будешь там сидеть. Как школьник.
Следователь опять хихикнул. Костю обожгло внутри: ну подожди, придет мой час, и твоя субтильная морда превратится в месиво!
Качок, больно держа пленника под мышку, проводил его в угол гостиной, тот, что у лестницы. Ребро мешало ходить, отзываясь адскими уколами на каждый шаг. В углу Архип неприятно надавил на плечо и усадил Костю.
– Надо бы ему еще ноги связать, – предложил шестерка следователя. – А то, чего доброго, опять взбредет в голову побегать.
– Не стоит, я посторожу, – умиротворенным тоном произнес Набоков.
Пистолет лег на колени, стволом в Костину сторону. Теперь, в новом раскладе, следователь сидел вполоборота к Косте.
– Да никуда я больше не собираюсь, – обреченно пробурчал Муконин.
Он не видел выхода из сложившейся ситуации. В голову лезло только одно: нужно ждать, как распорядится судьба.
Набоков взглянул на большие старомодные часы, висевшие на стене. Стрелки на классическом круглом циферблате показывали десять минут первого.
– Архип, сходи к воротам, – попросил следователь. – Там щас ребята подъедут. Встретишь, посты расставишь.
– Ага, ладно, пойду, – пробормотал бугай и двинулся к выходу.
– А мы тут с Костиком поболтаем за жизнь. – Набоков повернулся на стуле с улыбочкой на лице, пока напарник скрылся за дверями. – Да, Костик?
– Иди ты нах, – сказал Муконин.
– Грубишь, стало быть? Зря, зря. Так о чем ты там с Санычем размусоливал? О патриотизме? Значит, ты считаешь, что мы предатели родины, так? А ты беленький весь, в пушку. Аки ангел небесный.
– Может, и так.
– Ну-ну. Смотри не зардейся.
– А что, ты как-то иначе думаешь? – нехотя спросил Костя.
Ему не хотелось разводить с очередным оборотнем новую демагогию. Но время надо было убить.
– А я не думаю. Я бабло зарабатываю. Мне хорошо там, где хорошо платят. Разве не так нас учила наша почившая родина? Чем мы жили? О чем мечтали? Все в деньги упиралось. Как бы побольше заработать. Только одни хапали немерено, а другие у разбитого корыта сидели, горбатились с утра до ночи за нищенские копейки. А теперь мне шанс представился, понимаешь, Муконин? Шанс срубить свой джекпот. Раз и навсегда. Ты со своей республикой сгниешь в шахтах, а я буду с телками на Мальдивах загорать и трахаться, в курсах?
– Еще один дебил, – кисло бросил Костя.
– Это ты мне? Ну знаешь, ты уже точно сегодня смертишку заработал. Молись, последние часы живешь, понял, гад?
– Посмотрим еще.
– А чего тут смотреть? Вон и ребята подъехали. – Набоков вытянул шею, как гусь, даже приподнялся на стуле, всматриваясь в окно.
На улице мерно загудела машина, что-то оживилось, закопошилось. Послышались отрывистые голоса, смешки, бодрые выкрики, матерки. Наконец дверь раскрылась, и ввалился Архип, а за ним два таких же шкафа, один, правда, поменьше и пониже, рябой, зато второй – почти двойник. Оба были облачены в камуфляжи и с пугающими автоматами на плечах. Вечно популярный «Калашников», с грустью подумал Костя.
– Здравия желаю! – весело выкрикнул рябой. – Чем дышите?
– Кислородом, – усмехнулся Николай. – Посты расставили?
– А як же?
Рябой встал посреди гостиной и огляделся. Второй вальяжно прошел к дивану и сел, с армейской удалью перекинув автомат на грудь. Архип подошел к большому кухонному шкафу и достал бутылку водки.
– Шеф, давай по пятьдесят для согрева?
– А, наливай.
Искоса рябой подозрительно уставился на Костю.
– Этот, что ли, гаврик?
– Ага, он самый, – подтвердил довольный Архип, распределяя в рюмки.
Рюмки стояли на стойке бара и раньше – наверное, из них сегодня уже пили. Рябой удивленно моргнул пару раз.
– Ждем-с его коллег, – добавил новоявленный бармен.
– А Саныч где? – пробасил тип, севший на диван.
В его руке появилась змейка из четок. Она то выскакивала над ладонью, то пряталась между пальцами, постукивая, словно метроном.
– Саныч? – поморщился Набоков. – А Саныч, видишь ли…
Но договаривать следователь не стал, а застыл с раскрытым ртом.
На улице послышалась автоматная очередь.
– Бля, что за хрен! – встрепенулся Архип, едва опрокинувший водку в горло. Остальные даже взять свои рюмки не успели.
Парень с простым русским именем рванул к двери, к нему присоединился рябой. Тип, сидевший на диване, спрятал четки и приготовил автомат. Николай сорвался со стула и подскочил к стене, примыкающей к оконной раме. Выставив вперед пистолет, он осторожно, бочком, выглянул в окно. Послышалась новая автоматная очередь.
– Еп твою мать, накрыли! – прокомментировал он и зашипел на Муконина: – Ну, ты, сучий потрох, обманул нас! Почему они с группой захвата, а? Ты знал?
В эту минуту Набоков находился в двух шагах от Муконина.
– Первый раз слышу, – невозмутимо сказал Костя.
А в душе уже все поднималось.
Послышалась очередная автоматная очередь, кто-то истошно заорал. Раздался столь мощный хлопок, что закачалась люстра в потолке и заложило уши.
Входная дверь куда-то исчезла, а вместо нее появилось облако сизого дыма. Архип и рябой уже корчились поодаль на полу и матерно орали, их вязали комитетчики с «калашами» в более темных камуфляжах. Одновременно звонко хрястнуло, что-то рассыпалось на мелкие осколки, и через дальнее окно у бара запрыгнул еще один боец с маленьким автоматом, похожим на игрушечный. Флегматичный качок, недавно игравший змейкой, прытко перекинулся за диван и с этой позиции начал палить очередью. Тогда человек с маленьким автоматиком метнулся за стойку бара, высунул ствол. Засвистели пули, посыпались осколки рюмок, закапала не выпитая водка.
