Константин Игнатов - Фантастика Энерджи. Коррозия Бесконечности
У грацев с подачи СССМ, как нельзя кстати, появился вдруг весомый аргумент, чтобы отложить всяческие инспекции на Верхнем Узле – Вызов Чести!
Кстати, на удочку Гросс-Штандарта организаторам Турнира удалось поймать и недовольных Игрою шаков. Ведь землянам и грацам требовалась третья, независимая сторона для объективного судейства Турнира. А от роли Гросс-арбитров отказаться тоже никак нельзя. Ибо это самая большая честь, которую только могут оказать участники Большого Состязания стороннему наблюдателю.
И шакристы, конечно же, согласились принять на себя почетную миссию независимых арбитров Турнира.
Подобный оборот событий их вполне устроил. У шаковских разведчиков появилась замечательная возможность под видом официальных наблюдателей почти что беспрепятственно обследовать внутреннее пространство Верхнего Узла, совать везде свой длинный нос, вынюхивать, высматривать, прослушивать… Делали это многоуважаемые эксперты Турнира весьма странным образом, – обвесив «наблюдателей» с ног до головы оружием совсем не из арсеналов НО, а самым настоящим, боевым. Под «соусом» наблюдателей в частности родилась и поисково-диверсионная группа Бора.
Грацы посматривали на излишнюю активность арбитров пока что сквозь пальцы, никаких официальных протестов шакристам не выставляли. Да, в общем-то, в военной среде дипломатические жалобы и прочие выверты были не приняты. Как бы само собой допускалось наряду с не летальным ограниченное применение и летального оружия, чтобы у соперников (и у наблюдателей) не притуплялось чувство реальной опасности, как в настоящем бою. Если, конечно, подобное отступление от правил Турнира не приводило к слишком уж массовым потерям среди личного состава соперников.
Командование всех трех рас сразу же создало при комендатуре Верхнего Узла совместный Штаб по проведению Турнира. Штаб выработал общий план проведения Состязания, поставил конкретные задачи каждому из исполнителей и на ежедневных заседаниях рассматривал ход выполнения учений. Заседания руководящего органа Гросс-Штандарта отличались завидным дружелюбием и терпимостью. До самого последнего времени никто никому никаких серьезных претензий не предъявлял. Все участники ограничивались в боевых действиях преимущественно легким стрелковым оружием (пули – резиновые); нервно-паралитическими газами пониженных, допустимых концентраций; электрошокерами; генераторами боевых излучений, настроенными на малую интенсивность; условными минными полями (их заряды поражали противника несмываемой краской – знаком символического убийства) и т. д. Одним словом, все в пределах правил. Ну или почти все, почти в пределах – стандартная турнирная обстановка. К взрывным устройствам большой мощности также никто не прибегал. Битва Гросс-Штандарта протекала ни шатко ни валко, без особых перевесов с чьей-либо стороны. На ходе условного сражения явно сказывалась всеобщая заинтересованность в растягивании времени.
Что касается тайного противостояния Кремовых Беретов (Подземных Ящеров) и шаковских диверсантов из группы Бора, то его как будто бы никто не замечал. Складывалось впечатление, что потери с обеих сторон вполне укладывались в обозначенные руководством (и тем, и другим) рамки, и следовательно, не стоило поднимать шум из ничего, раздувать из мухи слона. На ежедневных заседаниях Штаба Турнира представители грацев и шаков неизменно улыбались друг другу, с радостью пожимали руки, словно старые неразлучные друзья. А может, и впрямь вояки, помимо всего прочего, решили выяснить до конца, кто кого – призраки диверсантов или диверсанты призраков; чей уровень мастерства выше?
Правда, на последней планерке участники Гросс-Штандарта все же поинтересовались у шаков:
– Кто такой сержант Бор?
Наверное, союзникам показалось, что оставлять без внимания серию довольно внушительных взрывов, прогремевших в галереях Верхнего Узла, – это уже слишком. Даже лицемерная маска дипломатической терпимости имеет, конечно же, свои пределы невозмутимости.
– Сержант Бор? – растерянно, будто в первый раз услышав эту фамилию, уточнил шаковский майор.
– Цитирую, – ответил с неизменной вежливостью комендант форпоста. Он быстро глянул в свой личный коммуникатор и зачитал данные радиоперехвата, предшествующего взрыву внутри катакомб. – Гвардии сержант шакристов! Двенадцатый штурмовой полк. Дерьмо собачье! Тварь помойная! Ублюдок!
Все вопросительно уставились на офицера шаков.
– А… понятно-понятно… – протянул представитель шакристов. Он церемонно поклонился коллегам-чужестранцам. – Должен принести сторонам Турнира официальное извинение за упомянутый инцидент. Но уверяю вас, это чистое недоразумение.
Далее шаковский вояка пояснил, что один бедолага – ефрейтор Кривен – из состава контингента наблюдателей во время предыдущих учебных маневров в открытом космосе воспользовался неисправным антиперегрузочным коконом. Комиссия шаков провела по горячим следам служебное расследование, в результате которого установила, что вся ответственность за работу с некондиционным оборудованием ложится непосредственно на упомянутого ефрейтора Кривна. Он сам не выполнил в соответствии с инструкцией все необходимые предполетные тесты. В итоге нерадивый унтер схлопотал сильное уплотнение и смещение мозговых тканей, что привело впоследствии неудачника к сумасшествию. Будучи не в себе, ефрейтор произвел серию взрывов, а также совершил злодейское вооруженное нападение на собственных сослуживцев. Но в ходе завязавшейся перестрелки виновник беспорядков, по словам офицера, был уничтожен… В заключение представитель шаков заверил союзников в принятии его командованием всех необходимых мер с целью недопущения в будущем подобных происшествий и еще раз попросил извинения за доставленное хозяевам форпоста волнение.
Участники Гросс-Штандарта на удивление спокойно, без придирок восприняли объяснение уважаемого коллеги арбитра; даже посочувствовали шаковскому майору, дескать, всякое бывает, жизнь есть жизнь. На этом инцидент со взрывами в галереях форпоста стороны Турнира сочли исчерпанным.
Каждому из членов Штаба удалось сохранить хорошую мину при плохой игре.
* * *Чтобы вывести свою военно-космическую армаду точно к Верхнему Узлу, расчеты навигаторам и штурманам чужих предстояли суперсложные. Для их упрощения требовался действующий кровомаяк. Сигнал крови ничем не экранируется и распространяется мгновенно во всех направлениях, в том числе и в субпространстве. Он в полном смысле слова вездесущ. Ориентируясь на кровомаяк, хвостоглассы имели возможность подкорректировать свой курс точно на цель и вынырнуть тютелька в тютельку возле форпоста. А дальше – в их руках, считай, все людские владения. Потому что Верхний Узел – настоящий навигационный центр трехстороннего человеческого альянса.
Чужие планировали, вынырнув из субпространства, атаковать при помощи своего супероружия (они ведь тоже не лыком шиты) в первую очередь все человеческие батареи дальнего огня, т. е. разбомбить места дислокации ОС, что позволило бы «хвостатым» затем беспрепятственно вырваться на оперативный простор: космос-воздух-земля.
Итак, человечество стояло на пороге первой галактической войны. Однако знали об этом, по большому счету, пока еще только спецслужбы. От широких слоев населения тревожную информацию удерживали в тайне, чтобы не породить панику.
Глава 8
Пластиковые наручники, удавка, легкий, но прочный клейкий жгут – джентльменский набор гангстера-беспредельщика или… разведчика-диверсанта, отправляющегося во вражеский тыл за Языком. Дело свое Грета знала. Опыта поднабралась – хватит на троих. Сержанта Бора упаковала так – как гусеница куколку. Обездвиженным свертком командир валялся у нее в ногах на полу. В немного выпученных глазах открытым текстом читалось: «Ну ты даешь, крошка… мы же это… враги-то понарошку…» Но до Груни текст из зрачков словно бы не доходил; она его притормаживала. Все должно быть «чики-брики». Люси – стерва глазастая. Распознает подлог – и развязывать не станет. Пулю в лоб – похоронку семье; прощай, сержант Бор, родина тебя не забудет.
Парочка завершающих штрихов, и наконец Груша с выдохом отвалилась от свертка, будто пиявка от донора. Осмотрела свое произведение искусства. Усмехнулась. Чистая работа. Дернула за узлы – раз, другой. Сержант тихо ойкнул. Ребра у него сдавлены на славу. Не обмочил бы пеленки с натуги. Девушка развязно похлопала шефа по щеке. Сдюжит, небось. Чай, не младенец. Бор недовольно поморщился. Диверсантка обворожительно улыбнулась, подмигнула партнеру: мол, можно начинать спектакль для Злюки. Командир чуть кивнул, показывая: согласен. Вернее, попытался кивнуть. Не получилось. Но Грета его поняла. Жестом показала: поехали!
