Роберт Маккаммон - Лебединая песнь. Страна мертвых
— Вот он, — сказал Аарон, когда подошла Свон.
Примерно в сотне футов было то, что раньше действительно было очень большим прудом, окруженное мертвыми деревьями. Свон увидела, что в середине его осталось, может быть, на дюйм желто-зеленой воды, а все вокруг — это была тошнотворная потрескавшаяся желтая грязь.
И в этой грязи находились десятки наполовину скрытых скелетов людей и животных, как будто их засосало вглубь, когда они пытались добыть остатки этой испорченной воды. На костях в ожидании расселись вороны. Здесь же лежали кучи замерзших человеческих экскрементов и отходов, и запах, который доносился от этой свалки на месте того, что раньше было прудом, вызвал у Свон спазмы. Это было отвратительно как открытая рана или немытый сток нечистот.
— Примерно на этом месте можно стоять, чтобы не стошнило, — сказал Аарон, — но я хотел, чтобы ты на него посмотрела. Правда, он необычного цвета?
— Боже мой! — Свон боролась с тошнотой. — Почему никто не вычистит это?
— Вычистить это? — спросил Аарон.
— Пруд! Ведь он же не всегда был такой, правда?
— О, нет! Я помню, когда в пруду была вода. Настоящая питьевая вода. Но мама говорит, что она просто кончилась. Говорит, что не может же это длиться вечно.
Свон пришлось отвернуться от этого зрелища.
Она оглянулась в ту сторону, откуда они пришли, и различила на холме одинокую фигуру, набирающую в ведро грязный снег. Получать воду из оттаивающего серого снега было равносильно медленной смерти, но все же это было гораздо лучше, чем ядовитый пруд. — Я уже готова идти обратно, — сказала она ему, и медленно пошла вверх по холму, проверяя дорогу перед собой с помощью Плаксы.
Уже на холме Свон почти споткнулась о тело, лежащее у нее на пути. Она остановилась, посмотрела вниз на небольшое детское тело. Она не могла бы сказать, мальчик это или девочка, но ребенок умер, лежа на животе, одной рукой вцепившись в землю, другая, замерзшая, была сжата в кулак. Она пристально смотрела на эти маленькие ручки, бледные и восковые на фоне снега. — Почему здесь эти тела? — спросила она.
— Потому что они здесь умерли, — сказал он ей, как будто она была совсем тупая старуха с тыквой вместо головы.
— Этот пытался что-то откопать.
— Должно быть какие-то корешки. Иногда в земле можно откопать корешки, а иногда и нет. Когда мы их находим, мама делает суп из них.
— Корешки? А какие корешки?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — раздраженно сказал он и пошел вперед.
— Какие корешки? — медленно, но твердо повторила Свон.
— Я думаю, корешки от злаков, — Аарон пожал плечами. — Мама говорит, что здесь раньше было большое старое кукурузное поле, но все умерло.
— Ничего не осталось кроме нескольких корешков, если, конечно, кому-то повезет их разыскать. Ну, пойдем! Я замерз.
Свон оглядела бесплодное поле, которое лежало между лачугами и прудом.
Трупы лежали как странные знаки препинания, наклоненные на серой дощечке. У нее перед глазами то слабело, то четче вырисовывалось видение, и то, что находилось под толстой коркой нароста, что бы это ни было, оно горело и бурлило. Бледные замерзшие руки ребенка снова привлекли ее внимание. Что-то такое в этих ручках, подумала она. Что-то…
Но она не знала — что.
Ее тошнило от запаха пруда, и она снова пошла за Аароном в сторону хижин.
Здесь раньше было большое кукурузное поле, — сказал ей перед тем Аарон. — Но все умерло.
Она отгребла с помощью Плаксы снег.
Земля была темная и тяжелая. Если здесь и остались какие-то корешки, то они находятся глубоко под коркой.
Они еще шли обратно теми же проулками, когда Свон услышала ржание Мула, это был крик тревоги. Она ускорила шаг, постукивая по дороге перед собой с помощью магической лозы.
Когда они вышли из переулка рядом с хижиной Глории Бауэн, Свон услышала как Мул пронзительно заржал, что означало гнев и страх. Она повернула голову посмотреть, что происходит и наконец выяснила — около повозки толпились люди в лохмотьях и разрывали ее на части. Они кромсали полотняный тент на куски и дрались за обрывки, хватаясь за одеяла, консервы, одежду и винтовки, находящиеся в повозке сзади, и убегали с ними. — Прекратите! — крикнула она им, но они, конечно, не обратили внимания. Один из них попытался отвязать Мула из упряжки, но лошадь брыкаясь и лягалась так сильно, что грабитель убрался. Они попытались даже колеса с повозки снять.
— Прекратите! — закричала Свон и спотыкаясь бросилась вперед. Кто-то, натолкнувшись на нее, сбил ее в холодную грязь и почти что наступил на нее. Рядом, в грязи двое мужчин дрались из-за одеяла, и борьба кончилась тем, что третий схватил это одеяло и удрал.
Открылась дверь хижины, — Джош услышал крик Свон, и теперь увидел, как рвут на части повозку фургона «Странствующего шоу». Его охватила паника. Это было все, что у них оставалось в этом мире! Вот побежал человек с охапкой свитеров и носков в руках, и Джош побежал за ним, но поскользнулся в грязи. Грабители рассыпались во всех направлениях, таща с собой остатки парусины, всю еду, оружие, одеяла, все. Женщина с оранжевым шрамом, проходившим через большую часть лица и шею, попыталась стащить куртку со Свон, но Свон согнулась, и женщина ударила ее, закричав от разочарования. Когда Джош встал на ноги, женщина уже убежала в один из переулков.
К этому времени они все уже скрылись, и с ними содержимое повозки, включая и большую часть самого фургона.
— Черт побери! — неистовствовал Джош. Ничего не осталось, кроме каркаса фургона и Мула, который еще продолжал храпеть и брыкаться. Мы прямо как выброшенные на берег, подумал он. Нечего есть, не осталось даже паршивого носка! — Ты как? — спросил он у Свон, подходя, чтобы помочь ей встать. Около нее стоял Аарон и тянулся рукой, чтобы потрогать ее голову, похожую на тыкву, но в последнюю минуту отдернул руку.
— Нормально. — Плечо у нее было слегка поранено в том месте, где ее ударили. — Думаю, что у меня все в порядке.
Джош заботливо помог Свон подняться и встать устойчиво.
— Они взяли почти все, что у нас было! — это его беспокоило. В грязи лежало несколько оставшихся предметов — помятая жестяная чашка, разодранная шаль, изношенный ботинок, который Расти все собирался починить, да так и не собрался.
— Если вы оставляете здесь вещи лежать просто так, то они их обязательно украдут! — сказал Аарон умудренным тоном. — Это знает любой дурак!
— Ну, — сказала Свон, — может быть, им эти вещи нужнее, чем нам.
Джош сначала хотел скептически засмеяться, но сдержался. Она была права. У них-то были, по крайней мере, теплые куртки и перчатки, они носили теплые носки и прочные ботинки, А у этих расхитителей костюм у некоторых отличался от того, в котором они родились, только несколькими лоскутками — и это было единственное сходство с садом Эдема.
Свон обошла повозку, подошла к Мулу и успокоила старую лошадь, тихонько почесав ей нос. Однако и стоя спокойно, он продолжал обеспокоено и угрожающе ворчать.
— Лучше залезай внутрь, — сказал ей Джош. — Снова поднимается ветер.
Она подошла к нему, а потом остановилась, когда Плакса наткнулась в грязи на что-то твердое. Осторожно наклонилась, пощупала в грязи и подобрала темное овальное зеркало, которое кто-то уронил. Магическое зеркало, — подумала она, снова внутренне собираясь. Прошло так много времени с тех пор, как она в него вглядывалась. Но теперь она отерла его о джинсы, чтобы стереть грязь, и держала перед собой за ручку, на которой были вырезаны две маски, смотрящие в разные стороны.
— Что это такое? — спросил Аарон. — Ты в нем можешь видеть себя? Она едва видела смутные очертания головы, и подумала, что она и на самом деле похожа на раздутую старую тыкву. Она уронила руку вдоль тела — и как будто что-то сверкнуло в зеркале. Она подняла его снова и повернула так, чтобы зеркало смотрело в другом направление, она охотилась за вспышкой света и не могла его найти. Тогда она подвинулась направо, на фут или около того, повернулась и затаила дыхание.
Не более чем в десяти футах от нее, находилась фигура, держащая светящейся круг света — теперь уже близко, совсем близко. Свон все еще не могла разглядеть подробно черты. Однако она как-то чувствовала, в этом лице что-то было не так. Оно было искажено и деформировано, но не так, как ее собственное. Она подумала, что это, должно быть, женщина, просто по тому, как она держалась. Так близко, так близко — и все равно, Свон знала, что если она повернется, то там ничего не окажется, кроме лачуг и переулков.
— В каком направлении смотрит зеркало? — спросила она Джоша.
— На север, — ответил он. — Мы приехали с юга. Оттуда. — Он показал на обратное направление. — Почему? — Он никогда не мог понять, что она видела, когда смотрела в эту штуку. Когда бы ее он ни спросил, она пожимала плечами и откладывала зеркало в сторону. Но зеркало всегда напоминало ей о стихах из Библии, которые любила читать ее мать. — Ибо сейчас мы в зеркале видим лишь темноту, а тогда лицо к лицу?
