Александр Воробьев - Огненный след
Успевший переодеться раньше Заремба уже вошел в крошечный шлюз и сейчас возился, разблокируя внешний люк. Сзади нетерпеливо топтался остальной экипаж. Всем было невтерпеж покинуть опостылевшую коробку. Наконец люк с тихим шипением ушел вниз, образуя пандус, и в лицо пахнуло позабытым свежим, живым воздухом. Полным незнакомыми ароматами воздухом иного мира.
Денис миновал полтора метра шлюза и на секунду даже зажмурился от света полуденного светила. Его четвертая планета, если считать родную Землю.
— Дэн, не задерживай!
Он вздрогнул и торопливо пошел вниз, спускаясь с двухметровой высоты на еще теплый от выхлопа бетон.
— Строимся!
Денис встал слева от командира, машинально выровнялся и строю и замер, ожидая, пока к ним подойдет немолодой, грузный полковник, с нашивками колониальной милиции: комендант базы. Кшиштинский молодцевато приложил руку к виску.
— Экипаж, смирно! Сэр, экипаж ТК-1926 построен. Командир, первый лейтенант Кшиштинский.
— Вольно!
Кшиштинский продублировал команду:
— Экипаж, вольно!
Полковник оглядел четверку, перевел взгляд на черную тушу такшипа.
— Первый раз на Иллионе?
— Так точно, сэр. Мы несли дежурство на орбите. Две недели отдыха на поверхности, сэр.
— Ну, не буду вас держать, понимаю, что отвыкли от тяжести. Лейтенант, через час прибудьте в штаб, а пока располагайтесь, пообедайте, примите душ. Диксон вас отвезет.
Полковник бросил пару слов в коммуникатор, и через минуту к ним подкатил открытый колесный джип, вооруженный тяжелым лазером на турели. Водитель, совсем еще юный сержант, приглашающе махнул рукой:
— Залезайте, домчу с ветерком.
Кшиштинский примостился впереди, справа от водителя, а остальным пришлось кряхтя влезать назад, цепляясь за дуги, и тесниться под турелью. За их спинами такшип уже цепляли к тягачу, готовясь тащить на техобслуживание. Сержант оказался разговорчивым малым и, едва джип рванул, пыля в сторону ближайших скал, поинтересовался:
— План базы есть? Бывали у нас?
— Откуда? Мы впервые на поверхности.
— Да не вопрос, давайте скину на планшет. Там с указателями, так что, когда подключитесь к спутникам позиционирования, не потеряетесь.
— А под землей?
Водитель хмыкнул и с нескрываемой гордостью пояснил:
— А чего под землей? Иллион — развитый мир, под землей у вас планшетка информацию о местоположении из сети получать будет.
Джип подкатил к замаскированным под окружающие скалы воротам, на приборной панели что-то пискнуло, и бронированные створки стали неторопливо раздвигаться. За ними оказался длинный слабоосвещенный коридор, уходящий вглубь. Вход охраняли два модуля огневой поддержки — чутко поводящие стволами магнитных ускорителей двухметровые, напоминающие кошек, киберы. «Пумы», в Лиге давным-давно списанные с вооружения, устаревшие лет сто назад.
Водитель, словно извиняясь, пробормотал:
— У нас есть и более совершенные системы. А эти пусть на охране ресурс дорабатывают.
Вопреки опасениям Дениса «Пумы» вполне успешно распознали в них своих, и направленные на машину стволы ускорителей вновь отвернулись, контролируя подступы к воротам. Джип покатил дальше, в недра горы. Полукруглый коридор был достаточно широк даже для среднего танка, временами в стороны уходили какие-то ответвления, но их проезжали мимо, углубившись уже метров на триста. Наконец коридор закончился еще одними воротами, возле которых оказались две таких же «Пумы», одинаковые в своей маскировочной окраске.
За воротами открылся здоровенный зал, с десятком радиальных выходов, заполненный снующими солдатами колониальной милиции. Джип подъехал к одному из выходов и затормозил.
— Дальше вы уж сами. План базы я вам скинул, следуйте к отметке «Казармы флота», это недалеко.
— Спасибо, сержант!
— Да не за что. Бывайте.
Джип развернулся на пятачке и с шуршанием поехал прочь. Кшиштинский с недовольной миной, задумчиво вглядывался в экран планшета. Денис полюбопытствовал и тут же понял недовольство командира. Судя по масштабу, до казарм следовало топать не меньше километра. Ничего себе — недалеко! Отвыкшим-то от гравитации космонавтам!
Пришлось тащиться пешком, ежеминутно сверяясь с картой и пометками на стенах. К концу двадцатиминутного пути Денис чувствовал себя выжатым досуха. Зато размеры подземного комплекса впечатляли. Сейчас они находились относительно неглубоко, метрах в пятидесяти от поверхности, хотя, судя по отметкам на карте, некоторые залы пролегали на глубине более трехсот метров.
Денис никогда не был специалистом в горном деле, но даже он заметил, что там, где своды тоннеля не покрывают металл или пластик, стены кажутся довольно старыми. Так, на одном из поворотов обнаженная скала оказалась густо исчиркана. Это же сколько надо неумелых водителей и покореженных машин, чтобы вот так расписать угол?
Похоже, подобные мысли зародились и в голове Стюарта. Задумчиво глядя в карту, он спросил Кшиштинского:
— Командир! А не слишком велика эта база? Мне не верится, что за два года ее так расширили. Уж не собирался ли Иллион бунтовать?
— Вполне возможно. — Кшиштинский тоже провел кончиками пальцев по многочисленным царапинам на скале. — У Иллиона полно причин желать независимости. Точнее, было полно.
— И правительство Лиги ни о чем не догадывалось? — Стюарт казался изрядно удивленным.
— Да все оно знало. Это политика у Лиги такая: дать гнойнику назреть, а потом его вскрыть. Так что, не будь аспайров, лет через десять бравый десантник Стюарт Бэйн штурмовал бы эту самую базу. А мы с Зарембой прикрывали его с орбиты. И повторил бы Иллион судьбу Большого Шрама.
Возле ворот флотского сектора дежурили незнакомые десантники в полной броне. Грозные, хорошо хоть штурмовые винтовки держали в заплечных зажимах. Денис с легкой завистью вгляделся в эмблемы на плечах: орел, держащий в когтях планету, — Первая десантная. Дивизия, где служил его отец, та, куда после окончания первичных военных курсов хотел подать рапорт и он сам. Если бы ему позволили остаться в училище. Денис невольно сравнил их налитые мускулы со своими. Пусть тоже не слабак, но длительная жизнь при половинной невесомости, упор на математику и пространственное воображение. При всем своем старании он не мог выделять на тренировки достаточно времени. И в рукопашной любой из десантников сломал бы его в считаные секунды.
Один из стражей, мужик лет тридцати со шрамом на левой щеке, шагнул навстречу:
— Приложите ладонь.
Кшиштинский послушно приложил ладонь к сканеру. Тот пискнул и моргнул зеленым, подтверждая полномочия. Десантник отступил на шаг и поднес руку к откинутому забралу:
— Добро пожаловать на базу, сэр!
* * *Как и ожидалось, к вечеру у Дениса разболелось все тело. Зато, к невыразимому удивлению, на базе сыскалась вполне приличная сауна. И как только что сменившимся с орбиты, им полагалось посещение вне очереди. Так что, не дожидаясь ужина, Денис утащил весь экипаж на водные процедуры.
В маленькой, уютно обшитой деревом сауне, он выставил максимальные сто двадцать градусов, чем вызвал возмущенные вопли командира со Стюартом, и хорошенько прогрел отвыкшее от такой роскоши тело. Первым не выдержал Кшиштинский, пробормотав что-то про сумасшедших, командир стремглав выбежал из сухого жара в комнату отдыха. Стюарт продержался подольше, чем вызвал искреннее уважение Дениса. Но в конце концов с ним на пару остался только Заремба. Он, казалось, и вовсе не замечал жары, от которой у Дениса сворачивались в трубочку уши. Лишь обильно выступивший на матово-черной коже пот говорил, что и бортинженеру приходится несладко.
Денис держался до последнего, благо закалка русской баней изрядно в том помогала. И только когда в глазах начало темнеть, осторожно, стараясь не упасть, встал. Заремба насмешливо сверкнул белками глаз:
— Против генетики не попрешь, а, Дэн?
— Здесь сухой жар, из русской бани мне тебя выносить бы пришлось.
— Рассказывай теперь, неженка!
Денис скривился и, открыв дверь, рванул в сторону бассейна с ледяной водой:
— Поберегись!
Бассейн, выложенный голубой плиткой, был едва по грудь, так что Денис прыгнул в него с расчетом попасть в воду задом. Взметнулся фонтан брызг, и сидевшего у бортика с пивом в руке Стюарта окатило ледяными брызгами:
— Какого черта?!
Денис восторженно заорал и тремя движениями наискось переплыл бассейн. Студеная вода вытянула лишнее тепло и довольно скоро начала сковывать холодом тело. Денис терпел, сколько мог, а затем, не давая себе передышки, снова кинулся и парилку.
Так он повторил еще трижды, доведя себя до полного расслабления. А затем, дойдя до выданной экипажу комнаты, уснул, едва успев выпить пол-литра консервированного абрикосового сока.
