Джон Скальци - Последняя колония

— Это же родина человечества! И естественно, что СК не хочет афишировать его местонахождение.

— Чушь собачья! — с искренним раздражением воскликнула Джейн. — Никогда не поверю, что ты настолько глуп, чтобы верить в это. СК прячет Землю вовсе не из-за каких-то сентиментальных соображений, а только потому, что она — его важнейший ресурс. Земля — это фабрика, непрерывно поставляющая колонистов и солдат, но ни один из них не имеет никакого представления о том, что здесь творится. Потому что Союз колоний заинтересован в этом. И никто ничего не знает. Ты же не знал! Точно так же, как и все остальные. Так что не надо мне рассказывать, будто это невозможно. И не то удивительно, что СК скрывал от тебя существование конклава. Удивительно, что тебе вообще позволили о нем узнать. — Джейн снова принялась барабанить пальцами. С минуту она сидела молча, а потом вдруг с силой шлепнула ладонью по столу.

— Провались оно все! — выкрикнула она и уронила голову на руки.

Нетрудно было догадаться, что она донельзя разгневана.

— А теперь мне очень хочется знать, что именно с тобой происходит, — сказал я.

— Ты тут ни при чем. Я сержусь вовсе не на тебя.

— Приятно слышать. Правда, думаю, тебе нетрудно понять, что после того, как ты назвала меня глупым незнайкой, мне очень интересно узнать, правда это или все же нет.

Джейн протянула ко мне руку.

— Подойди, пожалуйста.

Я шагнул к столу, и она положила мою ладонь на столешницу.

— Не мог бы ты сделать одну вещь? — попросила она. — Ударить по столу изо всей силы.

— Зачем? — удивился я.

— Ну пожалуйста. Ударь. Что тебе стоит?

Стол был стандартным — из прессованного углеродистого волокна, покрытый пленкой под дерево. Дешевый, довольно прочный и чуть ли не вечный. Я сжал кулак и треснул по столу. Удар получился не таким уж громким, а вот предплечье у меня сразу же ощутимо заныло. Варвар, как обычно лежавший на кровати, поднял голову и удивленно посмотрел, дескать, что это на тебя нашло.

— Ф-фух, — выдохнул я.

— У нас с тобой сила примерно одинаковая, — без выражения сказала Джейн.

— Думаю, что да, — ответил я и, отойдя от стола, принялся потирать ушибленную руку. — Хотя ты, пожалуй, находишься в лучшей форме, чем я. Так что, может быть, сейчас ты и посильнее.

— Да, — кивнула Джейн и, не вставая со стула, ударила ребром ладони по столу.

Столешница сломалась с резким треском, похожим на винтовочный выстрел. Половина от нее отлетела и врезалась в дверь, оставив на ней заметную царапину. Варвар заскулил и прижался к стене.

От неожиданности я раскрыл рот и уставился на жену, которая с безучастным видом рассматривала остатки стола.

— Ну, Сциллард, ну, сукин сын, — сказала она.

Сциллард был главнокомандующим Специальными силами.

— Он знал о той пакости, которую нам собирались устроить. Не мог не знать. Ведь Стросс — его человек. И отлично знал, с чем нам придется столкнуться. Вот и решил дать мне боевое тело Специальных сил, хочу я того или нет.

— Каким же образом?

— Он пригласил меня на ленч, — объяснила Джейн. — И вероятно, добавил что-нибудь в еду.

Тела, которыми Силы самообороны колоний снабжали своих солдат, до известной степени поддавались усовершенствованиям прямо, если можно так выразиться, по ходу жизни, что и делалось время от времени при помощи инъекций или приема с пищей специальных нанороботов, которые восстанавливали и улучшали ткани. Для восстановления обычных человеческих тел ССК эту методику не применяли, но никаких принципиальных препятствий для этого не существовало. И об изменении обычного тела при помощи нанороботов я тоже не слышал.

— Этой пакости нужно было всего ничего. Главное, чтобы они попали в меня, а там они начали размножаться.

В мозгу у меня словно лампочка зажглась.

— У тебя была лихорадка.

Джейн кивнула. Она упорно продолжала смотреть куда угодно, только не на меня.

— Лихорадка. И еще мне все время хотелось есть, и жажда была страшная.

— Когда ты это заметила? — спросил я.

— Вчера. Я вдруг начала все ломать и портить. Попыталась обнять Зою, а она пожаловалась, что я сделала ей больно. Хлопнула Савитри по плечу, и она спросила, зачем я дерусь. Я весь день чувствовала себя ужасно неуклюжей. А потом увидела Стросса, — Джейн буквально выплюнула это имя, — и наконец-то поняла, что со мной творится. Я не стала неуклюжей, я изменилась. Опять стала тем же, кем была. Я не сказала тебе, потому что сначала решила, что это не важно. Но это засело у меня в голове, как заноза. И я не могу думать ни о чем другом. Я изменилась.

Джейн все же решилась посмотреть на меня. В ее глазах стояли слезы.

— Я этого не хочу, — с отчаянием в голосе произнесла она. — Я отказалась от всего этого, когда выбрала для себя жизнь с тобой и с Зоей. Я так решила и отказалась, хотя мне и было больно. Расстаться, со всем, что было у меня в прошлом.

Она прикоснулась пальцем к голове за ухом — когда-то там находился МозгоДруг, которого теперь у нее не было.

— От всех голосов, которые всегда были со мной. И впервые в жизни осталась одна. Мне было очень трудно привыкать к слабости этого тела, к тому, что очень многого больше не смогу делать. Но ведь я выбрала это! Приняла и привыкла. Научилась видеть красоту там, где прежде и представить не могла. И впервые в жизни поняла, что моя жизнь куда больше, чем то, что непосредственно окружает меня. Я научилась видеть созвездия, а не только звезды. Моя жизнь — это и ты, и Зоя. Мы все. Вместе. И это стоит всего того, от чего я отказалась.

Я подошел к Джейн и обнял ее.

— Все в порядке.

— Нет, не все и не в порядке, — с горьким смешком отозвалась Джейн. — Понимаешь ли, я знаю, о чем думал Сциллард. Он думал, что поможет мне — поможет нам, — сделав меня сверхчеловеком. Вот только он не знает того, что знаю я. Когда кто-то превращается в сверхчеловека, он одновременно делается и недочеловеком. Я так долго училась быть обычным человеком. А он взял и не задумываясь отнял у меня то, что было.

— Но ведь ты — это ты, — сказал я. — И это не может измениться.

— Надеюсь, что ты прав, — вздохнула Джейн. — Надеюсь, что этого будет достаточно.

6

— Эта трава воняет, как потная подмышка, — сказала Савитри.

— Вот и прекрасно, — отозвался я.

Когда явилась Савитри, я все еще обувался. В конце концов я все же зашнуровал ботинки и встал.

— И даже не пытайтесь доказать мне, что я не права, — добавила Савитри.

Варвар соизволил проснуться и подошел к ней. Савитри погладила его.

— Не то чтобы ты была не права, — сказал я. — Мне только казалось, что к совершенно новому миру можно было бы относиться с большим почтением.

— Я живу в палатке и писаю в ведро, — огрызнулась Савитри. — А потом мне приходится переться с этим ведром через весь лагерь к очистной установке, в которой из моей мочи извлекается мочевина на удобрения. Может быть, я и зауважала бы эту планету, если бы мне не приходилось тратить столько времени на перетаскивание взад-вперед отходов моей собственной жизнедеятельности.

— Попробуй писать пореже, — предложил я.

— О, большое спасибо! Вы одной-единственной фразой сразу разрубили гордиев узел. Неудивительно, что вас поставили самым главным.

— Все равно, ведро — это только временная трудность.

— Вы это уже говорите мне две недели.

— В таком случае, Савитри, прошу прощения. Я должен был учесть, что две недели — больше чем достаточно для того чтобы наша колония от трудностей начального периода достигла патрицианской изнеженности нравов.

— Мочиться в нормальных условиях — вовсе не изнеженность, — возразила Савитри, — а один из признаков цивилизации, наряду с прочными стенами. И еще ваннами, которыми, должна вам сообщить, в последнее время в нашей колонии пользуется слишком мало народу.

— Теперь ты поняла, почему на планете пахнет подмышками?

— Здесь пахло подмышками, когда мы только-только высадились, — ответила Савитри. — А мы еще добавили вони.

Я расправил грудь и набрал через нос полные легкие воздуха, стараясь показать, будто наслаждаюсь этим процессом. Но, к великому сожалению, Савитри была права — на Роаноке действительно пахло давно не мытым потным человеческим телом, так что меня хватило лишь на то, чтобы не зажать нос. Но кислое выражение лица Савитри с лихвой окупило неприятные ощущения.

— Ах! — провозгласил я, выдохнув воздух. И умудрился не закашляться при этом.

— Чтоб вы подавились! — пожелала мне Савитри.

— Кстати, мне тоже надо заняться кое-какими личными делами. — Я нырнул в палатку за своим собственным ведром. — Не хочешь прогуляться, составить мне компанию?

— Предпочла бы не составлять.

— Извини, но на самом деле это не предложение, а приказ. Пошли.