Игорь Николаев - Боги войны
— Воевать устали, — объяснил Малешкин. — Слава богу, слава богу… Неужели война кончилась. Я знал, что она скоро кончится. Но сорок пятый? Это долго. А-а, ладно… Счастье-то какое, ребята…
— А это точно? — вдруг спросил Домешек, пристально глядя на генерала.
— Видите? — тот показал на свои значки. — У меня никогда не будет таких славных боевых медалей, как у вас. Не успел заслужить. Кстати! Расчувствовался и чуть не забыл…
Он спустился вниз, сунул руку в карман кителя, достал оттуда что-то маленькое и блестящее.
— Пускай с опозданием, но Родина вас награждает. Поздравляю, товарищ Малешкин, с высоким званием Героя.
— Служу Советскому Союзу!
— Все, что могу, — буркнул генерал извиняющимся томом. — Ни документов, ни коробочки… Ну, да зачем вам это тут?
Экипажу он раздал ордена, точно так же добывая их из кармана, будто фокусник.
— А вот это, — сказал он, протягивая Малешкину медаль «За отвагу», — передайте десантнику Громыхало. Кстати, он уже нашел коридор и сейчас возвращается. Вы особо не тяните, двигайтесь быстрее.
Домешек непочтительно подбрасывал на ладони Красную Звезду и о чем-то думал.
— Много вопросов?.. — участливо спросил его генерал. — Хорошо. Вижу, без этого не уедете. Значит, мы создали полигон, и нам надо было его оттестировать… Проверить на работоспособность. Для этого мы запустили сюда технику с условными экипажами. И одному из наших товарищей пришла в голову идея… Смею вас заверить, он сурово наказан.
— Идея вызвать нас к жизни, — отчеканил Домешек. — Кто вы такие, черт побери?!
— Сержант!.. — прикрикнул Малешкин.
— Да ладно, — генерал отмахнулся. — Это же сугубо штатский человек, филолог, его даже из офицерского училища турнули.
Домешек поморщился.
— Никто не вызывал вас к жизни. Тут вообще жизни нет. — Генерал заметно посуровел. — И бессмертных душ здесь нет. Были задействованы только ваши имена. Поэтому не злитесь из-за полковника Дея, который с самого начала криво встал… Блин, да как же вам объяснить-то…
— Так кто мы?! — взмолился Малешкин.
— Герои, — жестко и емко ответил генерал.
И добавил:
— К сожалению. А то бы ничего этого не случилось.
— Не герои, — сказал Малешкин. — Я — человек.
— Я слышал, — процедил генерал, а глаза его улыбнулись, и Саня понял, о чем это он.
— Хотите быть людьми — будьте ими. Честно сказать, я вами горжусь. Да мы все гордимся. Вопрос в том, что мы не можем оставить вас на этой карте. И стереть вас с нее не можем. Грохнуть вас вместе с картой наверняка получится, но в нее вложено очень много сил и средств.
— Ага-а… — протянул Бянкин и едва заметно усмехнулся.
— Я бы на вашем месте не особо злорадствовал, товарищ ефрейтор. Вам драпать надо отсюда, пока есть возможность. Сегодня вас отпускают, завтра могут и передумать. Да поймите же вы все наконец! Здесь не рай для танкистов и не ад для танкистов! Здесь игра в танчики! И ее тестирование… ну, отладка заканчивается со дня на день. Пора запускать сюда людей. Проблема в том, что… Проблема в вас. Мы вас прошляпили. Пока мы соображали, отчего движок так глючит… У-у, блин!.. Мы пытались узнать, из-за чего у нас сбоит управление машинами — а это вы здесь набирали силу. Долго никто не верил — и у вас осталось время, чтобы стать еще сильнее и самостоятельнее. Потом мы уже предметно изучали вас. Доизучались… Вон вы теперь какие. Крутые, как яйца Рабиновича по пятьдесят копеек!
Генерал был недоволен, он уже почти кричал, и самоходчики в ответ привычно набычились. Фронтовики не любят, когда на них орут, пусть и по делу, а сейчас они вовсе не чувствовали за собой никакой вины.
— Мы придумали, как вам уйти, — сказал генерал, сбавляя тон. — Никто так раньше не делал, не пробовал даже… Может, и не получится ничего. Но уходить вам надо. Потому что есть и другие мнения. Например, все-таки оставить вас на карте как подопытных крыс и продолжить изучение. Очень, очень перспективно. Это открывает такие возможности… Золотые горы! Всемирная слава! Нобелевка в кармане! К счастью, некоторые считают это решение… Не бесчеловечным, нет, просто лежащим за гранью добра и зла. И пока «некоторые» не остались в меньшинстве — бегите отсюда. Сегодня здесь карта, завтра может оказаться клетка. Так понятно, сержант Домешек?
— А там что? — Домешек мотнул головой в сторону далеких холмов.
— Много разных миров. Не знаю, сколько вам до них идти. Не знаю, куда вы попадете. Не знаю, удастся ли эта авантюра вообще. Но если вы упретесь рогом и останетесь тут… Молитесь, чтобы у меня хватило пороху стереть карту. С подопытными не церемонятся, знаете ли…
Угрюмые самоходчики, обступившие генерала, переглянулись. И тут с «нашей» стороны послышался знакомый шум.
— Комбат едет, — буркнул Саня.
— Он все слышал, — сказал генерал. — И все понял. У вас есть шанс, его надо использовать. Я только одно еще скажу: пока люди помнят вас, пока в вас верят — вы что угодно сможете. И безумную затею с побегом отсюда мы сумеем провернуть только благодаря вам. Потому что вы, конечно, считаете себя людьми, но на самом деле вы — бессмертные герои…
Подъехала СУ-100, Малешкин увидел на броне комбата, Теленкова и Зимина. Из люка механика выглядывал Чегничка. А на корме привычно устроился Громыхало.
— Товарищ лейтенант!..
— Да все он знает! — оборвал солдата Беззубцев. — Сан Саныч! Заводи, поехали. Солдат покажет дорогу. А эти… Пускай идут…
И комбат сказал, куда надо идти тем, кто все это устроил.
Генерал даже не поморщился, напротив, усмехнулся.
— Какой сегодня день? — спросил вдруг Домешек.
— Двадцать второе июня две тысячи десятого года, — ответил генерал.
— Опять двадцать второе июня… Слыхал, лейтенант? Может, и правда, ну их к матери, пока снова не началось? — Бянкин отодвинул генерала плечом и зашагал к машине. Вслед за ним молча направился Щербак.
— Пойдем, наверное, Миша, — сказал Саня и взял Домешека за рукав.
— Много разных миров… Бессмертные герои… Как бы мне сдохнуть? — задумался тот. — Я устал, как собака. Я не хочу быть Вечным Жидом, мы так не договаривались.
— С вами будет целая компания Вечных Русских, — напомнил генерал.
— Да пошел ты, — сказал Домешек.
И пока Саня почти волоком тащил его к машине, успел через плечо детально объяснить генералу, куда тому идти.
Некто, назвавшийся «генералом Макаровым», сидел на шаровой установке пулемета Т-34 и обмахивался фуражкой, хотя здесь, «на карте», не было ни ветерка, да и воздуха не было.
Генерал пытался объяснить себе, что все идет хорошо, но чувствовал только усталость. Попробовал сделать доброе дело, а тебя за это мало того что с ног до головы обматерили, так еще и возненавидели замечательные люди. И сколько ни убеждай себя, что ты молодец, а осадок неприятный остался.
Ладно, наплевать, лишь бы они вышли из игры. Вышли из игры и в прямом, и в переносном смысле. Самозародившиеся боги из машины. Боги войны. Смешно — некоторые из них на полном серьезе думали, что боги это мы.
Нет, ребята, боги — это те, кого достаточно назвать по имени, а дальше они сами справятся. Кто бы мог подумать, что подходящие условия создаются так просто: выдуманный мир танков и несколько имен, тоже выдуманных, но культовых.
Вот точное слово — культовых. А мы дурочку валяли. А с культом не шутят.
Жаль, конечно, что стерли полковника Дея, любимого всеми героя. А вот, допустим, будь полковник таким же жизнеспособным, как Малешкин и компания? Подумать страшно, чего бы этот харизматический лидер наворотил на просторах Интернета со своими десятью танками. И нам еще за него отвечать, никто же не поверит, что он бог, просто маленький. Скандал на всю планету — и не объяснишь ничего… К счастью, команда Малешкина попроще. Они будут вечность блуждать по проводам и никому не помешают. Мы сто раз померли, а они все едут, болтают, хохочут над анекдотами, вспоминают войну… Хотя, конечно, есть крошечный шанс, что уже сегодня приедут они к каким-нибудь эльфам и дадут им шороху…
Ну, скоро узнаем…
Две СУ-100 катились к обрезу карты. В машинах и на броне сидели хмурые молчаливые самоходчики. Вход в коридор впереди выглядел круглой черной дырой.
— «Я человек», — подумал Саня.
— «Я человек», — дружно кивнули все остальные.
Машины нырнули в дыру.
— Вот это красота… — завороженно протянул Малешкин.
Вокруг были звезды. И впереди, и сверху, и под гусеницами — звезды без числа, выбирай любую. Малешкин не чувствовал движения машины, но точно знал, что она мчится с беспредельной скоростью и легко за короткий срок долетит куда хочешь.
— Пожалуй, — сказал Домешек, — я все-таки немного побуду Вечным Жидом, черт с вами со всеми!
И рассмеялся. Как в старые добрые времена.
