Денис Ватутин - Легенда сумасшедшего
— Это звучит логично, — вновь вздохнула Ирина, — но я никак не могу понять, как я могу что-то открыть, не зная зачем и не зная как?
— Значит, все гораздо проще, чем мы думаем. — Я обернулся на смену: не подслушивает ли нас кто.
— Как это проще? — удивилась Ирина.
— А что, если вы сами и являетесь ключом от этого объекта? Такого ключа враг отобрать у вас не сможет.
— О боже! — невольно вырвалось у Ирины. — Как это в его духе: он был уверен, что я буду повсюду с ним! Здесь, на Марсе… Но как я могу быть ключом?
— Пока вы проходили медицинское обследование, с вас могли снять отпечатки пальцев, сканировать сетчатку глаза, вживить микрочип…
— Это уже слишком! — Ирина возмутилась. — Он меня использовал?!
— Нет, — ответил я, примиряюще, — он улетал на Марс навсегда — не мог же он вас бросить? А так как вы летели отдельно, он подумал, что сам будет более заметен в этом случае, поэтому так поступил, обезопасив тем самым вашу жизнь. Он считал, что вам нужно всего лишь перелететь с Земли на Марс, а тут он бы вас уже встретил. Видно, он не догадывался о том, что враг в курсе его планов, иначе не поступил бы столь опрометчиво.
— Не знаю… дайте сигарету, пожалуйста…
Это была ее вторая сигарета, и, как ни странно, мне доставляло удовольствие дать ей сигарету: это своеобразно объединяло нас еще крепче.
— Да, — наконец произнесла она, закурив и закашлявшись, как и вчера, — в том, что вы говорите, есть здравый смысл, и скорее всего, так и было на самом деле, я не вижу других объяснений… И что нам теперь делать?
— Ни в коем случае не нервничать, а обострить чутье и наблюдать за всем, спокойно и внимательно, — сказал я. — Вы обещали мне, что будете тренироваться, как чувствовать глюки, вот и тут понадобится такое: я так часто вижу опасность заранее… Не всегда, конечно, но очень часто, как в ангаре с кадавром. Я действительно знал, что за дверью опасность… А кем вы работали на Земле, если не секрет? — решил я сменить тему разговора.
— Не секрет. — Она покачала головой. — Я занималась историей и лингвистикой, изучала древние языки народов Северной Европы.
— Я так и подумал, что вы с историей в ладу. — Я кивнул.
— Почему? — Ирина удивилась.
— Вы, как и наш эрудит Аурелиано, тоже подметили, что стихи современные.
— Надо же, — Ирина опять была удивлена, — все вы замечаете. А вы чем занимались?
— На Земле? — Я закурил. — Мы с вами коллеги, и это приятно: я преподавал мировую историю в университете, занимался археологией.
— Вот почему нам легко общаться, — улыбнулась Ирина, — вы тоже пытались понять человечество, изучив его историю…
— Возможно, — кивнул я задумчиво, улыбнувшись в ответ.
— А почему решили все бросить? — спросила Ирина с любопытством.
— Я нашел один монгольский курган под Алма-Атой — уникальный курган. — Я вздохнул. — Возможно, помощника самого Чингисхана… Но нам отказали в финансировании. Семейные проблемы стали возникать. Перспектив было мало — начался «тибетский кризис». Хотел даже стать наемником — навыки выживания в археологических экспедициях быстро возникают. Не жил я, а существовал, словно во сне, — мне иногда кажется, что меня не было на Земле, и родился я уже здесь, будучи Охотником. Вы правы в том, что на Марсе необычно, — да. Тут начинаешь острее чувствовать, приходят простые и верные мысли. Это трудно объяснить — легко и тяжело одновременно… Когда я встретился с вами, я был так удивлен…
Неожиданно я прервался. В мертвом пустынном безмолвии, нарушаемом только воем церберов и шелестом ветра, я услышал странный лязгающий шум где-то вдалеке. Будто пищали комары, и маленькие гномы били по маленькой наковаленке своими молоточками. Так как я был убежден, что ни комаров, ни гномов на Марсе нет (разве что где-то в секретных лабораториях), я подумал о плохом. Включил локационную антенну и перевел КПК в режим инфракрасного сканера. Примерно в километре от нас по плоскогорью, нам наперерез, двигалась группа точек — одна большая и несколько маленьких. Большая точка двигалась равномерно, а маленькие плясали вокруг нее в механическом ритме маятников. Реактор и разогретые сервоприводы!
Я обернулся на смену и поднял руку, делая знак остановиться, одновременно произнеся в шлемофон на частоте Йоргена:
— Ребята, тревога: прямо по курсу возможен боевой контакт. Предположительно что-то типа АШаТ-5.
Я услышал нецензурную брань Йоргена и его выкрик:
— Группа, стой!
— Что случилось? — спросила Ирина.
— Небольшие неприятности.
Я опустил забрало шлема и включил прибор ночного видения.
Обшаривая взглядом плоскогорье справа, откуда и двигалась боевая машина, я заметил один отлогий склон, который шел вдоль стены плоскогорья прямо от нас, — преимущество небольшое, но все же…
— А что такое «ашат-пять»? — вновь спросила Ирина с тревогой в голосе.
— Автономный шагающий танк, — сказал я как можно спокойнее, чтобы не выдать волнения в голосе. — Это такой военный патрульный робот.
— Может, отойти подальше, и он нас не заметит?
— Радиус действия его сканеров — от шести до четырех километров, в зависимости от местности, он уже нас засек. Ирина, отходите с группой как можно дальше назад.
— Йорген, — крикнул я в шлемофон, — оставь Сибиллу с отдыхающими и дуй ко мне с РГК, Сибилле дай приказ отводить группу, хотя бы на километр. Как понял?
— А почему он собирается на нас нападать? — Ирина взяла в руки поводья.
— Потому что он тупая машина, которая патрулирует эту тупую пустыню, Ирина! Я сказал — назад! К группе!
— Не надо кричать на меня. — Она обиженно нахмурилась и тронула дромадера шпорами. — Будьте осторожны, — крикнула она, отъехав на несколько шагов.
Прибежал спешившийся Йорген с портативным ракетным комплексом на плече. Я тоже спрыгнул с седла и, развернув верблюда, похлопал по заду: Чемба послушно затрусил к удаляющимся туристам.
— Йорген, давай так, — сказал я. — Я возле склона его отвлекаю, а ты дуй вон в ту яму напротив — ты ведь неплохо с этой штукой управляешься?
— Странный, ты псих, что ли? — Йорген свободной рукой покрутил у виска.
— У него вариатор целей: я начну по нему шмалять из автомата, он до меня по углу не дотянется, а ты долби его в аккумуляторный отсек, только не по лбу. Помнишь, как тогда, под Пелопонессом?
— Тогда расклад был другой. — Йорген сплюнул на песок. — А если он примет группу за скопление живой силы врага и попрет напролом?
— Так тебе на кой эта пукалка на плече? — не выдержал я. — Долби его в корму — и дело с концом!
— Ты все-таки с приветом, Странный. — Йорген покачал головой.
Звуки зудения мощных сервоприводов и лязг суставов ходовой части машины стали заметно громче, отражаясь эхом от барханов и плоскогорья.
— Некогда спорить, Йорген! Я побежал.
И мы разбежались в разные стороны: я — к спуску с плоскогорья, Йорген — к яме. Пока я бежал, мне даже удалось увидеть его макушку, сверху, над камнями. Я поднажал (бег давался на Марсе легко), и вот несколько прыжков, потом кувырок — я подкатился к каменистой, засыпанной песком и пылью стене. Наверное, когда-то здесь хотели сделать спуск с горы. Я посмотрел в сторону ямы: Йорген тоже успел занять позицию — только верх шлема торчал над песчаным холмиком. Его позиция была опаснее моей: в зоне прострела танка, но моя задача опаснее его: отвлечь этого болвана на себя.
Камень, к которому я прижался спиной, стал мерно вздрагивать: «Вз-з-з-з-з — бух! Вз-з-з-з-з — бух!» Шагал стальной голем, выискивая свою жертву. Надрывно завывали сервоприводы, и вдруг шаги смолкли. Или его электронный мозг просчитывает цели, или… Вновь раздалась тяжелая поступь — хвала богам! Я заледенел при мысли, что он пошлет в сторону нашей группы одну из своих ракет.
Я имел уже дело с танками-роботами, но не так часто, чтобы считать эту задачу плевой, к тому же эти электронные мозги зачастую вели себя не совсем подвластно человеческой логике. Вдобавок этот бронированный цыпленок имел на вооружении крупнокалиберный пулемет, одну мелкокалиберную скорострельную пушку, пушку Гатлинга (пулемет с вращающимся блоком стволов, известный в народе как «мясорубка») и реактивный ракетный комплекс. Вот поэтому Йорген и крутил мне пальцем у виска: эта мощная мобильная огневая точка представляла угрозу даже для бронетехники, а мне хватит и пары пулеметных пуль. Но с другой стороны, грозная и смертельная машина на дальних дистанциях вблизи была более уязвима, появлялся шанс попасть в «мертвую зону» стрельбы. Да и я был в выгодной позиции.
Сердце бешено стучало, попадая в такт тяжелой поступи бронированного чурбана… Вот сейчас… сейчас я его увижу, над камнями спуска… И вот на фоне слегка фосфоресцирующих бордовых облаков тусклой марсианской ночи показался раскачивающийся стальной купол башни с песчаным камуфляжем… Как уши, торчали по его бокам две ракетных установки. Это действительно оказался АШаТ-5, модель называлась, кажется, «Овод». В народе его аббревиатуру исказили до слова «шатун». Так называли почти все шагающие танки. Над камнями уже показались триплексы видеодатчиков, которые шли по периметру кабины. Я понял, что он и так меня засечет, буквально через секунду, да и инфракрасный сканер уже меня засек, просто я пока не представляю угрозы. Ну что же? Сейчас буду…
