Михаил Михеев - Дальний рейд
Тяжело поднявшись, Виктор, опираясь не трость, вышел из конференц-зала в пристроенную к нему сзади небольшую, уютную комнату отдыха. Остальные, бодро перебрасываясь шутками, последовали за ним – сидеть и пить кофе удобнее на мягком диване, чем в офисном кресле, в котором от кресла только название да подлокотники, а так оно жесткое и неудобное, специально, наверное, так сделано, чтобы не расслаблялись. Периодически то у одного, то у другого Лорда-Адмирала возникала мысль повыкидывать эти кресла на помойку и установить что-нибудь поудобнее, но дальше разговоров дело пока не шло – всегда находились дела поважнее и мысль в очередной раз забывалась до лучших времен.
Виктор конференц-зал вообще не любил, но сегодня он был нужен – доклад ученых требовал хорошего панорамного экрана и некоторых дополнительных прибамбасов, а как раз в конференц-зале было для этого все необходимое. Хотя, если честно, докладом Виктор был недоволен – ученые мужи, как обычно, вместо того, чтобы изложить все коротко и ясно, развели муть на три часа, нагородили кучу формул и взаимоисключающих выводов. Хорошо хоть в главном они сходились, но сквозь их перегруженный паутиной витееватых оборотов и полупонятных терминов языковой барьер Виктор продирался с трудом. Его это откровенно бесило, Айнштейн внешне оставался совершенно спокоен, но что творилось у него внутри сказать было сложно. Остальные Лорды-Адмиралы, не имея такого мощного, как у них, базового образования, как обычно сбросили право разбираться в проблеме старшим товарищам. Такое доверие не могло не радовать, но чисто физически лишь добавляло хлопот. Виктор в очередной раз поймал себя на мысли, что либо следует всерьез взяться за повышение образовательного уровня своих товарищей (а то некоторые, не будем тыкать пальцами, освоили чисто военные аспекты и успокоились, забыв, что любая остановка – первый шаг к деградации), или особым приказом ограничить ученым время доклада, скажем, пятнадцатью минутами – тогда они просто вынуждены будут делать выжимку, удобную для восприятия непрофессионалов. А лучше всего сделать и то, и другое, только вот время, время…
В комнате отдыха Виктор бухнулся в объятия мягкого дивана и с интересом начал наблюдать за Калой. Принцесса, как всегда, начала готовить кофе, он у нее получался изумительный, и Виктор, с интересом наблюдая за точными движениями ее тонких, не по женски сильных рук, подумал, что у каждого есть свой талант. Все мы можем достигнуть в чем-то совершенства, оставаясь во всем остальном лишь ремесленниками. Да, грамотными, профессиональными, но ремесленниками. Не всегда это плохо – порой ремесленники нужнее, чем гении, и история дает тому немало примеров. Вот например генерал Родимцев, отстоявший Сталинград… Никто и никогда не считал его великим полководцем, но знаменитого Паульса он остановил, остановил просто потому, что имел приказ удержаться – и удержался, уперся рогом там, где большинство куда более талантливых спасовали бы, не видя возможности победить. Подобные примеры не так и редки, но все же насколько приятно смотреть на то, как человек делает действительно любимое дело, даже если это просто варка кофе.
– Ваш кофе, командир, – принцесса протянула ему изящную фарфоровую чашечку. Виктор благодарно кивнул, аромат кофе приятно щекотал ноздри. Сцапав с большого круглого блюда, стоящего на столе, небольшую сладкую плюшку, он откусил от нее сразу почти половину и с аппетитом принялся жевать. Остальные не отставали.
– Все же есть в этом мире вечные ценности, – с напускным пафосом заявил Анрэ. Любил он ввернуть что-нибудь такое, что не поймешь, шутит он или говорит серьезно.
– Именно. Взять хотя бы эти плюшки, – хохотнул в ответ Медведь. – От них, мне кажется, куда больше пользы, чем от всех ученых вместе взятых.
– Не могу с тобой согласиться, – Кэвин со вздохом откинулся на спинку дивана и вытянул ноги. С утра он по просьбе Виктора мотался с инспекцией по заводам, производящим оружие, и порядком устал, а тут еще это сидение и слушание малоинтересного ему доклада. – Вечной, и то относительно вечной, ценностью могут быть только люди. Скажешь, нет?
– И что? – не понял Анрэ.
– Люди – не вещь.
Медведь согласно кивнул. Анрэ насупился:
– Если вы шуток не понимаете…
– Стоп! – хлопнул ладонью по подлокотнику Айнштейн. – Вы мне тут еще подеритесь. У нас проблем вагон, а вы тут ерундой занимаетесь.
– Да какие проблемы? – удивился Медведь. – Разнесем там все вдребезги и пополам, вот и все проблемы.
– Чем? Кувалдой? А нас тем временем с другой стороны шмяк – и все.
– Кто? Нас все боятся, как…
– Никто нас не боится, – прервал его Виктор. – С нами не связываются, потому что это себе дороже выйдет, но, будем смотреть правде в глаза, как только мы дадим слабину хоть в чем-то, нас раздавят. И, поверь мне, на слово, никого не будет волновать, что мы только что защищали интересы их всех, грудью встречая агрессора. Оказанная услуга – уже не услуга.
В его словах было столько горечи, что никто не посмел возразить. Да и то сказать, Виктор был прав и в этом сложно было сомневаться, все присутствующие не раз стояли на краю и прекрасно понимали, что людской подлости предела нет. Хотя бывает и наоборот – нет предела и человеческой щедрости, самопожертвованию и много чему еще. Человек вообще существо противоречивое и непредсказуемое. Тем человек и ценен, тем он и страшен.
Палач три дня без отдыха,
Но все же, черт возьми,
Работа-то на воздухе,
Работа-то с людьми.
Непонятно к чему всплывшие в памяти садистские стишки неожиданно подняли ему настроение. Ну и что, что проблема? Прорвемся, всегда прорывались. Ну, выцарапали из компьютеров трофейных кораблей информацию – отлично, смогли расшифровать чужой язык – замечательно! Страшненькая информация? Ну и что с того? Живем-то в реальном мире, а он опасен по определению. Главное, суметь использовать полученные сведения на благо себя, любимых, а там уж разберемся: кто, кого, когда, за что и в какой позе… Итак, попробуем свести длинные слава чиновника от науки к реально воспринимаемой форме. Первое: с кем столкнулись на этот раз?
С людьми, чего уж там. Только не совсем с людьми. Или, возможно, совсем не с людьми – смотря что под людьми понимать.
Цивилизация, вышедшая в космос и воюющая не слишком умело, но яростно, развилась из цивилизации ацтеков. Точнее, из аналогов ацтеков того мира, до которого импрские разведчики еще даже не добрались. Если отбросить нужные подробности, то в том мире, развивавшемся первоначально почти аналогично Земле, конкистодоры потерпели сокрушительное поражение – не столько из-за того, что имели недостаточные воинские таланты, сколько из-за лучшей организованности аборигенов Нового Света. Больше того, получив такой пинок, европейцы отступили и от активных действий отошли, а вот ацтеки, позаимствовав у них новое оружие, морские корабли и передовые принципы ведения войны, в рекордно короткие сроки покорили обе Америки. Однако на достигнутом они не остановились и вскоре их потомки хлынули за океан. Презирающие смерть и боль, поклоняющиеся жестоким божествам, отлично вооруженные и подготовленные, их воины буквально смели тех, кто пытался им противостоять. Менее чем за двести лет они завоевали всю планету, составив нацию господ и низведя всех остальных до статуса рабов. Где-то в африканских джунглях еще долго сопротивлялись отдельные поселения белых и негров, сплотившихся в трогательном единении перед лицом общего врага, да на бескрайних просторах Сибири иногда попадались отдельные поселения, жители которых, в силу удаленности от остального мира, знать не знали и ведать не ведали о сотрясающих планету событиях, но это все были мелочи, никак не влияющие на общую картину происходящего.
А вот дальнейшее развитие событий оказалось, мягко говоря, не типичным. В истории есть немало примеров того, что происходит с варварами, завоевавшими цивилизованную страну. Будь то солдаты Александра Македонского, завоевавшие Персию, германские воины, захватившие Рим, или монголы, поставившие на колени Китай – все заканчивалось одинокого. Воины, логично полагающие, что они вправе вознаградить самих себя за тяготы дальних походов, кровь и раны, моментально погрязали в роскоши. Богатая добыча останавливала рывок, снимала необходимость воевать дальше. В течение одного-двух поколений победители теряли боеспособность и, в зависимости от собственного везения, или тихо загнивали, или завоевывались другими варварами, пришедшими после них. Самые удачливые создавали потом свои собственные культуры, но могучие варвары постепенно исчезали. Так на Земле произошло с европейцами, чья цивилизация расцвела после веков варварства на обломках античной культуры, частично впитав ее достижения. Уделом прочих было исчезнуть навсегда или утратить свою, пусть варварскую, культуру, раствориться, ассимилироваться среди завоеванных народов, как произошло с монголами в Китае. В истории подобные казусы встречались не раз и не два, поэтому можно было бы смело предположить, что нашествие татуированных дикарей окончится так же, как и все прочие до него. Беда была только в том, что это были не дикари.
