Илья Садчиков - Стальной прилив
Брэдли застонал снова, потом тяжело закашлял, Дин нахмурился.
Пять дней назад, во время высадки на остров, Брэдли выглядел решительно и невозмутимо. «Невидимый» конвертоплан V-24[31] десантировал «котиков» на южной оконечности Бернадотта. Завершив миссию, машина легко оторвалась от земли и быстро ушла в сторону моря. Русская радиолокационная станция, развернутая на Грозовой горе, конвертоплан не обнаружила. Не было ни стрельбы, ни погони, ни запуска зенитных ракет. Русские вообще не узнали о том, что над их островом появлялся враждебный летательный аппарат.
На месте высадки диверсантов встречали тюлени да холодные серые камни. Увидев людей, существа стремительно поползли к океану и вскоре скрылись в грохочущем прибое. Тем вечером десантники съели первую порцию консервированного мяса. Спрятавшись за покатыми поверхностями валунов, они развели в яме небольшой костер. Спали по очереди, сменяясь через каждые два часа.
В шесть часов «утра» «котики» спешно позавтракали, забросали снегом неглубокую яму с углями и двинулись в сторону 72-й высоты. На покатом склоне возвышенности диверсанты должны были поставить три инфракрасных устройства. Машинки предназначались для наведения сверхзвуковых крылатых ракет и работали на автономных источниках питания.
Дорога до цели выдалась трудной. В призрачной полутьме полярной ночи формы объектов были искажены, глаз неверно оценивал расстояния, а маленькие снеговые холмики оказывались острыми черными камнями.
В нескольких метрах от возвышенности «котики» едва не наткнулись на советский патруль. Русские внезапно вынырнули из воющей тьмы, Дин едва успел прижаться к шероховатой поверхности камня. Сняв винтовку с предохранителя, лейтенант замер. Брэдли последовал его примеру. Если бы патрульные подошли поближе к камням, то обязательно увидели бы две цепочки следов, выдавленные на девственной поверхности тундры.
К счастью для диверсантов, патрульные обошли каменистую возвышенность стороной и двинулись в направлении первого зенитного комплекса. Высунувшись из-за укрытия, Дин поглядел на противников через прицел снайперской винтовки. Троица была вооружена «АК-103» – усовершенствованными автоматами Калашникова последней модели. На плече одного патрульного лейтенант углядел «СВД», второй тащил продолговатый цилиндр ручного противотанкового гранатомета, третий нес рацию.
Патрульные шли гуськом и, казалось, не обращали внимания на метель, поднявшуюся между двумя возвышенностями. Увидев, что русские скрылись, Брэдли решительно двинулся вперед. Дин остановил его, похлопал рукой по плечу и указал пальцами на ближайший камень. Рядовой понял лейтенанта без слов. Прислонившись к шершавой глыбе, Брэдли положил на колени штурмовую винтовку и поправил защитный шлем.
Дин вытащил часы и нажал на копку минутного отсчета. Заняв более удобную позицию, лейтенант стал ждать возвращения русских. Патрульные не спешили, в низине, между двумя высотками, они появились спустя полтора часа.
Услышав хруст снега, лейтенант покинул укрытие и поднял оружие. Взирая на противников через прицел винтовки, Дин разглядел обветренные лица патрульных. Первый солдат оказался суровым человеком пятидесяти лет, седые широкие усы его были покрыты крупицами снега. Лицо, испещренное сетью морщин, покраснело от ветра, короткие черные волосы выбивались из-под завязанной ушанки. Второй русский выглядел моложе, на обветренном лице его не было усов. Крепкое широкое тело стрелка было подобно защитной раме авиационного тягача. Последний патрульный шел, склонив голову набок. Он был погружен в свои думы и не смотрел по сторонам.
Когда русские скрылись в буране, Дин остановил таймер и запомнил светящуюся последовательность цифр.
Вновь запустив таймер, лейтенант постучал товарища по плечу и указал пальцем на 72-ю возвышенность:
– Я туда. Поставлю приборы и вернусь. Если патруль появится до моего возвращения – не стреляй. Открывай огонь лишь в том случае, если русские увидят устройства подсветки.
Брэдли понимающе кивнул головой и занял позицию Дина.
Лейтенант пересек открытое пространство в наиболее узком месте «тропы». Пурга мгновенно замела следы, забросав их углубления многочисленными кристалликами снега.
Дин повесил винтовку за спину и стал медленно карабкаться по крутому склону высотки. Арктический ветер, дующий в лицо лейтенанта, обжигал щеки, но снайпер продолжал стремиться к своей цели.
На вершине холма стихия немного присмирела.
Вытащив из рюкзака приборы подсветки, Дин быстро подготовил их к работе. Стальные лапки машинок лейтенант зарыл в грунте. На верхнюю часть каждого устройства Дин надел миниатюрный инфракрасный дальномер. Достав из кармашка куртки верный PDA, лейтенант отыскал таблицу с координатами русских систем ПВО. Вбив в навигационные блоки указателей необходимые цифры, Дин проверил работоспособность устройств и включил лазерную подсветку.
Рация зашуршала помехами в тот самый момент, когда Дин заканчивал установку последнего устройства.
– Еще один патруль, сэр, – донесся до ушей лейтенанта слабый голос Брэдли.
– Оставайся на месте. Ни в коем случае не стреляй и не показывайся из-за укрытия, – рявкнул в ответ Дин.
– Так точно, сэр.
Взяв в руки винтовку, Дин побежал обратно по склону холма. Ветер выл так сильно и отчаянно, что лейтенант не слышал скрипа снега под своими ботинками. Следы мгновенно заваливало снегом, видимость сократилась до пяти метров. Высотка, находившаяся за спиной стрелка, потеряла четкие очертания и превратилась в призрачную пирамидальную форму.
Добравшись до очередной каменной глыбы, Дин остановился. Надвинув на глаза тепловизор, лейтенант приподнялся над укрытием и увидел очередной отряд русских. К удивлению «котика», патруль был механизированным. По темно-синей колее дороги катился восьмиколесный бронетранспортер. Двигатель машины медленно синел, масло застывало в его цилиндрах.
С резким пронзительным скрежетом машина остановилась. Щелкнули тяжелые задние дверцы, в носу транспортера открылся наблюдательный люк. Люди, выскочившие из БТР подошли к колесу, а потом начали общаться друг с другом, обмениваясь короткими грубыми выражениями. Завершив разговор, офицер вернулся в машину, тогда как солдаты остались на открытом воздухе. Они явно пытались понять, что случилось с застывшим среди снегов транспортером. Видимая температура двигателя продолжала падать, по его цилиндрам распространялась смертельно опасная чернота.
«Оставаться возле высотки нельзя, – подумал про себя лейтенант. – Камни не защищают от ветра. Надо пройти сотню метров на восток, пересечь дорогу и вернуться к Брэдли. Иначе – верная смерть».
Поставленную перед собой задачу лейтенант выполнил быстро и с минимальным напряжением сил. Дин прокрался под самым носом у русских и вернулся к древним камням. Прячущийся Брэдли приветствовал командира легким кивком головы. Вид у него был неважный.
– Что дальше, командир?
– Поедим и проведем ночь у камней. Завтра направимся к северной части острова. Там подсветим еще два зенитных комплекса и сделаем снежное убежище. В нем и будем дожидаться высадки. Без убежища нам точно не выжить, пять дней на открытом воздухе доконают самого стойкого солдата.
– Синоптики говорили, что ветра не будет! – с надеждой произнес Брэдли.
– Они ошиблись, парень, – коротко отрезал Дин. Продолжать разговор на эту тему «котик» не хотел. Он ясно понимал, что дальнейшее падение температуры поставит под угрозу сам факт их существования. Сражаться с ледяной непогодой было выше человеческих сил. Лейтенант знал, что к Арктике следует приспособиться, одолеть ее нахрапом невозможно.
Конечно же, лейтенант помнил, что спать на голой земле нельзя, но у него и Брэдли просто не было выбора. Остров оказался лишен растительности, костер можно было разжечь только на берегу, так как огонь, разведенный рядом с камнями, мог привлечь внимание русского патруля. Возвращение к океану Дин счел рискованным предприятием, буран был столь сильным, что двигаться в его пелене можно было только наугад.
Альтернативные средства навигации не работали или вышли из строя. Связь с GPS-спутником консорциума пропала через пару часов после высадки, Дин предполагал, что русские сбили космического скитальца. Магнитный компас не работал, стрелка его, как сумасшедшая, крутилась из стороны в сторону. Карта, выданная в центре, оказалась бесполезной – ее ориентиры не совпадали с настоящим рельефом местности.
Прижавшись к камню, Дин положил на ноги винтовку и постарался заснуть. Отдых лейтенанта был коротким и тревожным. Назвать его сном было невозможно. Это была болезненная дрема, полная стонов и непрестанных переворотов. Два часа «отдыха» тянулись целую вечность. Наконец Дин открыл глаза и безропотно заступил на дежурство. Брэдли мгновенно задремал, во сне он стонал и кашлял.
