Дмитрий Лазарев - Руна Гибели
Сперва они ощутили импульсы творимой волшбы. Это уже было плохо, так как означало, что они обнаружены, и враг пытается что-то предпринять. Инквизиторы ускорили шаг, с разгону влетев на лестничный пролет, ведущий к промежуточной площадке между четвертым и пятым этажами. Но едва оказавшись на ступенях, влипли, причем в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова.
Двигаться сразу стало неимоверно тяжело, как если бы они пытались идти по горло в болотной жиже, ибо резко уплотнившийся воздух сопротивлялся каждому движению. Дыхание почти остановилось, как и все остальные естественные процессы. Даже мысли шевелились еле-еле, словно пробиваясь сквозь густую патоку и залипая в ней каждую секунду. Любое движение тут вообще не приветствовалось: не для того эта зона создавалась. Казалось, забастовало само время, устав от бешеного ритма жизни. Впрочем, нет, не забастовало: полная неподвижность для этой великой реки абсолютно противоестественна. А значит, время заставили замереть, насильно запихав в клетку этого странного состояния с помощью магической Силы.
— «Стазис!» — еле двигая губами и языком выдавил из себя Шестаков, первым сообразивший, во что они вляпались.
Слова прозвучали медленно, тягуче и тихо, с трудом преодолевая чуждую магию, которая была направлена на то, чтобы утвердить в зоне действия заклятия полную тишину и неподвижность. Естественно, обычные люди и вообще все прочее застыло тут мгновенно, как только начали действовать чары, но обладающие Силой инквизиторы могли еще сопротивляться. Правда, Шестаков чувствовал, что это ненадолго, и если немедленно не предпринять контрмеры, обездвиживающая все и вся магия скоро одолеет их.
Бороться, во что бы то ни стало бороться! Кажется, пришло время выложить на стол первый козырь из тех, которыми снабдил Шестакова командор перед началом операции с маткой. Заключался он в амулете, висевшем на цепочке и прилегавшем непосредственно к груди Сергея Александровича. Старший инквизитор мысленно сосредоточился на нем и «влил» в артефакт немного Силы, пробуждая его.
Эффект не заставил себя ждать. Краткой обжигающей вспышкой ответив на пробуждающий импульс, артефакт начал излучать, и его излучение словно смывало липкие путы магии кромешника, освобождая от них сначала самого командира группы захвата, а затем и его спутников. Дышать и двигаться сразу же стало существенно легче. Не настолько, конечно, как вне зоны действия чар, но, по крайней мере, теперь инквизиторы уже могли проявить вполне приличную боеспособность.
Разумеется, Шестаков понимал, что вспышка от амулета не осталась незамеченной маткой, которая наверняка поняла, что идея обездвижить противника «стазисом» провалилась. Так что теперь она наверняка готовится применить что-нибудь другое. Главное — не дать ей на это достаточно времени…
— Вперед! — хриплым и даже слегка каркающим от напряжения голосом приказал Сергей Александрович. — Скорее!
Дважды повторять ему не пришлось — инквизиторы и сами понимали, что медлить в сложившихся обстоятельствах смертельно опасно. В результате, два лестничных пролета, несмотря на сопротивление вяжущего воздуха, они преодолели за десять секунд.
Вот и пятый этаж. С площадки в обе стороны вели два коридора, отделенные от лестницы тяжелыми дверями. Но правая была открыта, и буквально в метре за ней застыла на полушаге женщина со стопкой листов бумаги в руках. Один из них, очевидно, в момент активации «стазиса» выскользнул из ее рук, но до пола так и не долетел, зависнув в воздухе в процессе свободного падения. В дальнем конце коридора у кулера стоял мужчина в деловом костюме. Впрочем, сейчас он, скорее, напоминал экспонат музея восковых фигур. Свой кофе он, видимо, выпьет еще не скоро, хотя сам задержки и не почувствует.
Но виновница творившегося безобразия, как четко ощущал Шестаков, находилась как раз в противоположном коридоре, где, собственно, и располагалась комната 55, то есть за закрытой дверью. Последняя выглядела довольно массивной. Такую даже в обычных обстоятельствах двумя пальцами не откроешь. Теперь же это превратится в незаурядное испытание физической силы. Рвать придется, что называется, во всю моченьку: «заморозившись» в закрытом состоянии, дверь будет стремиться в нем же и остаться, а уплотнившийся воздух будет ей в этом всемерно способствовать.
Тем не менее, выбора особого не было. С глубоким вздохом Шестаков крепко ухватился двумя руками за массивную ручку двери и знаком приказал самому дюжему из своих спутников помочь ему. Взявшись вдвоем, они изо всех сил дернули неподатливую дверь на себя. Открывалась она медленно, словно нехотя, но едва ее удалось оторвать от косяка, как еще двое инквизиторов присоединились к уже сражающимся с дверью товарищам. Под объединенным натиском четверых дверь подалась и раскрылась.
За ней примерно в десяти шагах за порогом, в глубине тускло освещенного коридора стояла темная фигура. Лица ее не было видно, и это вполне мог оказаться кто-нибудь из обычных людей, кого «стазис» застиг посреди коридора, но Шестакову почему-то так не показалось.
— На пол! — резко выкрикнул он, уже падая.
Остальные с похвальной оперативностью последовали его примеру, и не зря, поскольку темная фигура оказалась той самой маткой, на захват которой они сюда прибыли. А с таким серьезным противником успех им могли обеспечить лишь опыт руководителя и беспрекословное подчинение вкупе с мгновенной (в идеале) исполнительностью остальных членов группы.
То, что произошло дальше, наилучшим образом проиллюстрировало вышеозначенный тезис. События понеслись вскачь. Из рук темной фигуры вырвались две черные энергетические «змеи». Первая, миновав вовремя упавших инквизиторов, безвредно рассеялась в пространстве, зато вторая свою жертву нашла. Один из четырех инквизиторов, решивший, по-видимому, сочетать уклонение с постановкой защитного экрана, не успел толком сделать ни того, ни другого. Уйти с «линии огня» кромешника ему не удалось, а не полностью созданный защитный экран остановить «змею» тоже не сумел. Смертоносная энергия «змеи» сквозь нанесенную рану хлынула внутрь организма и достигла сердца в считанные секунды, остановив его биение раньше, чем инквизитор успел осознать, что произошло и предпринять что-нибудь для своего спасения.
Однако его оставшиеся в живых товарищи не растерялись. Понимая, что сейчас не время для скорби, они вступили в бой, даже не успев подняться на ноги: волны золотистого сияния боевой магии Святого Ордена устремились к матке. Та ответила черным энергетическим шаром, который, столкнувшись в воздухе с фронтом заклятия инквизиторов, взорвался. Из него вылетел добрый десяток черных «змей», правда, более тонких, чем две первых, и все они устремились к орденцам.
Сама матка стояла все в той же позе посреди коридора. Вначале ее черная энергетическая суть выходила за пределы физического тела, однако под натиском магии инквизиторов сжалась и укрылась в телесной оболочке. Здесь не получилось противостояния типа «атака против блока». Прошли удары с обеих сторон, и противники сейчас отчаянно пытались преодолеть их последствия. Матка согнулась от боли и всю свою энергию бросила на борьбу с «волной света». Инквизиторы же, «обернув» руки светлым ореолом, яростно отбивались от черных «змей», порожденных взорвавшейся энергосферой. Те же вели себя, словно мыслящие существа: извивались, совершали выпады и уклонения, всячески стремясь добраться до плоти своих противников. Впрочем, возможно, в каком-то смысле так оно и было. Как сообразил Шестаков, матка, похоже, метнула в них полусформировавшимися зародышами кромешников, которых она еще не успела распределить по человеческим телам.
Но зародыши есть зародыши, и инквизиторы, будучи испытанными бойцами, стали своих жутких противников одолевать. Искусно «фехтуя» руками, защищенными своеобразными наручами из света, воины Ордена рассеивали черных «змей» одну за другой. Вот только матка со своей проблемой справилась, все же, раньше и метнулась вперед вдоль стены, явно намереваясь проскочить мимо инквизиторов, еще занятых битвой.
Она двигалась стремительно, куда быстрее обычных людей. Видать, сумела-таки «разогнать» захваченное тело хотя бы в тех пределах, что были доступны кромешникам. Но этого вполне хватало, ибо инквизиторы, также отличавшиеся незаурядными боевыми качествами, за ней фатально не успевали. Во-первых, потому, что до сих пор сражались с недобитыми еще «змеями», а во-вторых из-за действующего «стазиса», который, все же, тормозил их движения, но, казалось, совершенно не мешал матке. Последнему, впрочем, удивляться не стоило — ведь все серьезные маги неизменно придерживались неписаного правила: применяешь объемную магию — умей себя от нее защитить, ибо сам можешь оказаться в зоне ее действия.
