Андрей Буторин - Осада рая
Люди стали молча расходиться. Лица почти у всех были насупленными и серьезными. Лишь черноволосый Далистянц, подойдя к Нанасу, опять улыбнулся:
— Ну что, боец, давай знакомиться. Меня Андреем зовут, я теперь твой командир, а значит, на время службы, — отец родной. Любить не прошу, а слушаться будь добр.
— Хорошо, — кивнул Нанас, но вспомнил, чему учили вчера, и торопливо поправился: — То есть, слушаюсь! То есть… буду слушаться!
— Гляди-ка, он еще и с юмором! — рассмеялся Далистянц. — Тебя как зовут-то, весельчак?
— Нана… то есть, Николай. Лопарев. Алексеевич…
Новый командир Нанаса опять засмеялся и хлопнул его по плечу:
— Люблю веселых!.. — Впрочем, он быстро спрятал улыбку и стал тоже серьезным: — Ладно, Николай, пошли воевать.
Нанаса, как и велел начальник охраны, Далистянц поставил на стену. Точнее — за стену, на деревянный настил, тянущийся немного ниже ее верхнего края по всей ее длине, между стоящими на высоких прочных бревнах бревенчатыми же коробками пулеметных гнезд с прожекторами. Наверх, к этим расположенным шагах в ста одно от другого гнездам, вели деревянные лестницы. Новоиспеченному защитнику городского периметра и раньше-то, при взгляде снизу, стена казалась очень высокой, забравшись же по лестнице на верхотуру и посмотрев вниз, он почувствовал, как у него закружилась голова. Вообще-то стена вряд ли вздымалась выше третьего этажа обычного жилого дома, но молодому сааму, за всю свою жизнь, не считая последней недели, не видевшему даже двухэтажных зданий, и эта высота казалась чрезмерной. Во всяком случае, вниз без особых на то причин он решил не глядеть. Тем более, смотреть нужно было не столько вниз, сколько вдаль, а расстояние почти полностью скрадывало высоту, и наблюдение за подступами к лесу, что и входило в обязанности охранника Лопарева, неприятных ощущений у него не вызывало.
Между тем уже почти рассвело. Когда первые лучи солнца окрасили скат ближайшей пулеметной коробки, Нанас увидел, как из-за далеких деревьев стали выскакивать маленькие, казавшиеся с такого расстояния совсем неопасными, фигурки людей. Выбегая все дальше и дальше на снежную равнину, поросшую лишь редким кустарником, они поначалу напоминали густой комариный рой. Затем, по мере приближения, — обширный косяк мелких рыбешек. Потом — огромную стаю волков. И наконец стали выглядеть тем, кем и были на самом деле, — полчищем одетых в звериные шкуры дикарей.
Варвары приближались стремительно и совершенно молча, лишь снег визжал, будто раненый зверь, под их быстрыми ногами. И от этой непривычной для Нанаса, буквально заворожившей его ненастоящей, невозможной картины, юноша словно впал в ступор и закричал: «Варвары! Варвары!!!» Почти одновременно с ним и сами нападавшие, словно по команде, издали наконец многоголосый устрашающий вопль, не только поглотивший крики обескураженного саама, но и сделавший почти неслышимой начавшую несколькими мгновениями позже выть сирену.
Нанас все еще продолжал кричать, когда увидел, как от приближающейся толпы к верхнему краю стены полетели стрелы. Очень много стрел, целая туча! К неутихающим, почти звериным воплям и вою сирен добавился и вполне хорошо слышимый свист, издаваемый в воздухе оперенными древками. Нанас невольно присел, и вовремя — сразу несколько стрел пронеслось над краем стены именно там, где только что возвышались его плечи и голова. И лишь тогда способность соображать более-менее здраво вернулась, наконец, к молодому охраннику. Самое главное, он понял, что неверно выбрал расположение — остальные бойцы стояли в тех местах стены, где над ней немного выше ее края торчали неширокие, но способные как раз закрыть человека металлические листы, вероятно для этого как раз и приспособленные. Нанас, как был, на карачках, быстро-быстро перебрался к такому листу и под его защитой выпрямился во весь рост. Лист то и дело звенел и гудел от ударяющихся в него стрел, но было понятно, что им его не прошибить. Юноша сразу успокоился, но быстро понял, что напрасно: по металлу вдруг грохнуло, словно в него запустили булыжником, и парень увидел, что чуть левее и выше его головы в железе появилось маленькое аккуратное отверстие, сквозь которое синело небо. Он догадался о причине его происхождения сразу: дырку явно проделала пуля. Значит, у варваров были не только луки, копья и топоры, но и огнестрельное оружие?!..
Это открытие сильно расстроило Нанаса, хотя автоматов и ружей у врага вряд ли было много — звуки стрельбы доносились, вроде бы, только со стороны защитников города… Парень прислушался. Ну да, стреляли только отсюда. Хотя нет, протрещала короткая очередь и от леса. Щелкнул и одиночный выстрел, потом еще, еще… Но таких хлопков он услышал немного, и раздавались они все-таки редко. Значит, и впрямь огнестрельную мощь варваров можно было в расчет не брать. Тут на глаза Нанасу снова попалась проделанная вражеской пулей в металлическом листе дырочка, и он невольно подумал: как бы мало ни было у них автоматов и ружей, лично ему может хватить и единственного выстрела.
Парень тут же рассердился на себя за подобные мысли. Чем разглядывать дырки и прятаться от пуль и стрел, не мешало бы пострелять и самому — его сюда все-таки не для трусливых размышлений поставили!
Нанас осторожно, одним глазом, выглянул из-за края листа. Варвары были совсем рядом. Но довольно много осталось их и сзади, между основной атакующей группой и лесом. Правда, те неподвижно лежали, уткнувшись лицами в снег, или, напротив, уставившись в небо наверняка уже ничего не видящими глазами. Возле таких снег был забрызган красным.
— Что ж, подкрашу-ка и я снежок легохонько, — проговорил Нанас и поднял над краем стены ствол автомата.
Стрелял он короткими очередями, стараясь экономить патроны, — причем, сначала старательно целился и лишь затем нажимал на спусковой крючок. Потом вспомнил, что можно передвинуть рычажок на одиночную стрельбу, и сразу же сделал это, досадуя, что напрасно профукал несколько ценных патронов. Но сожаление быстро прошло, когда он увидел, что его прицельная стрельба приносит успехи: уже пятеро дикарей зарылись лицами в снег после его удачных выстрелов.
Однако, увлекшись, Нанас совсем позабыл о собственной безопасности и вспомнил о ней, лишь когда с головы слетела пробитая шапка. Парень испуганно отдернулся за лист металла и сразу почувствовал, как холодная струйка пота скатилась вдоль хребта по спине. Отдышавшись и немного придя в себя от испуга, он снова выглянул из-за укрытия, изготовившись к стрельбе.
Варвары атаковали яростно, казалось нисколько не думая о собственной смерти. Можно было подумать, что это понятие им вовсе незнакомо, что у них полностью отсутствовал страх. Впрочем, вспомнив о взятом ими с Киркиным «языке», Нанас припомнил и то, как жутко тот испугался участи оказаться кормом для белого змея. Значит, страх эти люди все же испытывали и, что такое смерть, знали тоже. Просто, возможно, они боялись чего-то или кого-то гораздо сильнее, чем погибнуть от вражеских пуль в бою.
Но как же все-таки их было много!.. Сначала Нанасу казалось, что усилия его и остальных защитников города напрасны, что меньше нападающих, несмотря на жертвы, не становится. Но чем ближе те подбирались к периметру, тем очевидней становилось — силы противника потихоньку слабеют. Главное же — у многих из них подошел к концу запас стрел, да и звуки, производимые огнестрельным оружием, также почти прекратились. Некоторые из дикарей пустили в ход дротики, но те в основном падали, не долетая до стены, или ударялись о нее весьма ниже верхнего края.
Патроны у новоиспеченного охранника закончились, когда ближайшие варвары добрались до первого ряда проволочного заграждения. Оно замедлило их продвижение, но ненадолго — в ход пошли топоры, засунутые до этого за пояса, и проволока была быстро порублена и затоптана в снег. А вот до второго ряда враги добежать не успели…
Сначала Нанас не понял, что же случилось: он услышал сплошной треск очередей откуда-то снизу и увидел, как стали валиться бегущие впереди дикари. Потом до его ушей донеслись крики: «Вперед!.. Ура!.. Бей гадов!!!», и наконец саам увидел, как снизу, из-под стены, в том месте, где располагались ворота, бегут навстречу дикарям одетые в пятнистые и черные куртки люди, поливая врагов непрерывным автоматным огнем.
Он сразу вспомнил, что говорил начальник охраны насчет трех первых взводов. Как и то, что находящимся на стене, то есть и ему тоже, ставилась задача прикрывать их огнем сверху… А у него кончились патроны!.. Он же увлекся и, именно когда настало самое время стрелять, оказался безоружным, нарушив, по сути, приказ командира. Утешало лишь то, что Нанас потратил свои боеприпасы не зря и его товарищам, благодаря ему, противостоит сейчас все-таки чуть меньше врагов. Да и поддержка сверху, несмотря на его вынужденное бездействие, все равно вовсю продолжалась. Особенно много пользы приносили расположенные в бревенчатых коробках пулеметы, косившие противника, словно черную, гнилую траву. Однако для самого Нанаса его первый бой уже закончился.
