Вячеслав Шульга - Берег дна
Вернувшись, она обнаружила в комнате Мотю, полностью готового к выходу.
— Все готово, мужики сейчас отвлекут народ. Не шуметь, не чихать, не дышать, если я прикажу. Вопросы есть? — и, не дожидаясь ответа: — Вопросов нет! Пошли.
Мотя не оборачиваясь, совершенно бесшумно двинулся по коридору до конца и в правую дверь, по грязной лестнице два пролета вверх и замер у двери в помещение бара, чуть ее приоткрыв, ровно настолько, чтобы, припав глазом к щели, видеть барную стойку. Минуты две ничего не происходило, но вскоре послышался чей-то грозный окрик и Мотя жестом показал «внимание». И тут бар «взорвался»! Крики, треск ломающейся о чей-то хребет пластиковой мебели, топот башмаков и рев сталкерских глоток. «Все смешалось в доме Облонских», Маша попыталась было понять, почему именно эта фраза возникла в ее голове, но развить мысль дальше ей не дал Мотя. Присев и жестом показав следовать за ним, он открыл дверь и метнулся на четвереньках вдоль стойки к двери в подсобку. Нырнув вслед за сталкером в темный проем, Маша пребольно ушибла плечо об какой-то ящик, вскрикнула и в ужасе зажала рот руками, усевшись прямо на полу. Дверь закрылась и кто-то зажег свет.
— Неаккуратненько как-то, — хозяин подсобки стоял над ней и улыбался, — смотри, не убейся раньше времени, чудо, а не то твой папаша ему вон, — кивнул он головой в сторону Моти, — кое-чего оторвет.
— Барбридж, следи за словами, елки, — осадил бармена Мотя, — не в казарме.
Бармен в притворном ужасе выпучил глаза и поднял руки, якобы сдаваясь на милость сталкера.
— Смотри мне, — Мотя погрозил ему пальцем и протянул руку Маше, — подымайся и пойдем. Не сильно ударилась?
Все это время Маша оставалась на полу и только лишь вертела головой, переводя взгляд с одного мужчины на другого. От страха, что из-за ее вскрика их заметили, она уже и думать позабыла о боли в плече. Мотнув головой и игнорируя протянутую руку, Маша поднялась, поправила рюкзак, потерла ушибленное плечо и, взглянув в глаза Моте, показала поднятый вверх большой палец.
— Тогда пошли. — Сталкер обошел массивный письменный стол с зеленым сукном на столешнице, открыл дверцы шкафа, стоявшего у дальней от входа стены, и шагнул прямо в него. Оказалось, что шкаф был всего лишь декорацией и прикрывал от посторонних глаз дверь, ведущую на лестницу черного хода. На лестнице Мотя посторонился, пропуская Машу, бросил через порог «Веди себя, Саня!» и закрыл дверь.
Осторожно выйдя на улицу, он огляделся и, не обнаружив никого постороннего, махнул рукой, приглашая выходить и Машу. Потом тщательно поправил заросли плюща, закрывавшего ржавую дверь, и разбросал сдвинувшийся мусор.
2
До колодца бывшей системы отопления, через который можно было попасть в подземные коммуникации советских времен, оставалось метров пятьдесят. Но эти метры прекрасно просматривались со стороны входа в бар и пройти их незаметно было практически невозможно. Поэтому сталкер, шепотом напевая себе под нос «Нормальные герои всегда идут в обход», двинулся не напрямик, а вдоль бетонного забора, прячась в его тени и давая большой крюк. Прямые пути не всегда самые правильные и самые быстрые, а в Зоне и подавно. Эту истину Мотя познал еще в досталкерские времена и никогда не шел напролом, особенно если обстоятельства требовали не афишировать свое присутствие.
Обойдя старый полуразвалившийся ангар и выйдя к колодцу с другой стороны, Мотя помог Маше спуститься внутрь и запрыгнул сам.
— Дальше пойдем следующим образом — я иду вперед, проверяю путь, ты смотришь внимательно и запоминаешь. Когда я даю знак, в точности повторяешь за мной шаг в шаг. Чтобы не привлекать внимание возможных местных обитателей, идем без фонарей, так что наденешь ПНВ. Понятно?
— Ага. — Маша кивнула, достала из рюкзака прибор ночного видения и надела его на голову.
— На нижних уровнях аномалии почти не встречаются, разве что «газировка» затечет, ее видно и вляпаться в нее может только слепой. Но и вышагивать, как по проспекту, тоже не будем. Это Зона, и если пока под землей никого не сплющило в коровью лепешку, то это еще не значит, что не сплющит завтра. И нечего смеяться, — Мотя рассердился, заметив, что Маша прыснула в кулак, — когда я твоему отцу предъявлю вместо тебя кусок булыжника на ладони, мне будет не до смеха.
Он строго посмотрел на Машу, снял рюкзак, улегся на живот и пополз по-пластунски в пространство между трубами. Маше ничего не оставалось, как следовать за ним.
Метров через пять они уткнулись в глухую, как Маше показалось, стену. Но Мотя точно знал, что делает — сантиметров за пятьдесят до стены пол заканчивался ямой в метр глубиной, туда он и нырнул. Более габаритные люди наверняка там и застряли бы, а некрупному Моте и хрупкой Маше удалось довольно свободно добраться до технологического окна.
Включив ПНВ, Мотя по плечи выглянул в коридор и внимательно осмотрелся. На первый взгляд со времени его последнего посещения тут ничего не изменилось — сигналки, оставленные им, стоят невредимые, растяжка неразряжена, свежих следов в пыли не видно. Но что-то тревожно. Как будто схватил кто невидимой рукой за шиворот и не пускает, не дает в лаз спрыгнуть. Мотя всегда доверял своей интуиции и потому до сих пор жив, не пропал в аномалии и не стал обедом какой-то из тварей Зоны.
Вернувшись обратно в колодец, он достал сигарету, закурил и прикрыл глаза, решив прокрутить в памяти то, что только что увидел. Привлечь внимание дымом он не боялся. Те твари, которые могли обитать под землей, особым обонянием не обладали. Кроме того, сами они вокруг себя источали такую вонь, что она по своей едкости могла соперничать с нашатырем.
Так они сидели минут десять, освещаемые головными фонарями, пока Маше не надоело.
— Мотя, а почему Барбридж? Все его Барменом называют, и только ты Барбриджем зовешь.
Мотя приоткрыл один глаз, отчего стал похож на гопника, с полминуты пожевал фильтр, помолчал, обдумывая что-то свое, выплюнул догоревший и уже потухший окурок, закурил новую сигарету и спросил:
— А у тебя какие версии? — и лукаво улыбнулся.
— Ну, наверное, он любит в бридж играть. И баром командует.
Мотя беззвучно рассмеялся, глубоко затянулся и ответил:
— Он «Золотую сферу» ищет.
— Золотую? — в Маше проснулась искательница кладов, — а большую? А какой пробы?
— Маша, «Золотой сферы» не существует, это миф, который давно придумали писатели, а некоторые сталкеры, охочие фантастику читать, с радостью подхватили. Сашка мой древний приятель, когда-то и сам пробовал писать, даже вроде две или три книжки издал. Наверное, потому в зону и подался, что слегка не в себе и верит в сказки. Нормальные люди книжек не пишут.
— А Барбридж тогда почему?
— Так одного персонажа в книге звали, который эту пресловутую сферу нашел. Вот я и зову его так. Он не обижается, а остальным это имя ни о чем не говорит. Выйдем за Периметр — дам тебе почитать.
— Ну так скажи ему, что нет никакой сферы.
— А зачем? Во-первых, он не поверит, пока не увидит, а это все равно что увидеть Бога. Во-вторых, зачем лишать человека веры в сказку? Ну и в-третьих — а вдруг она существует? Я не могу гарантированно утверждать, что ее нет, на том лишь основании, что я ее не видел.
Маша не нашлась что ответить на такое противоречивое утверждение и замолчала.
Разговор немного отвлек, но Мотя, обладающий уникальной визуальной памятью, все это время держал картинку коридора перед глазами и ничего подозрительного в ней не нашел. Тревожность ушла, интуиция молчала и тогда он решился. Проверив оружие, он потушил фонарь и включил ПНВ, сказал Маше сделать то же самое и полез в дыру.
3
В коридоре пахло одновременно пылью и ржавчиной, к тому же откуда-то слегка тянуло тухлятиной. Это был новый запах, раньше тут нечему было тухнуть. Неужели карлики уже и сюда добрались? А вот это уже плохо — одному отбиться от оравы этих недомерков-телекинетиков, умеющих швыряться булыжниками как снарядами, невозможно. Вот тебе и легкий путь, сталкер, получи и распишись. И хорошо был бы один, можно назад повернуть и пройти на «Янтарь» вдоль железнодорожной ветки, а в данной ситуации, когда на тебя охотятся и военные, и бандюки, да с Машей в виде бесплатного приложения, других путей нет. Ладно, будем надеяться, что причина вони в другом.
Мотя огляделся, Маша присела за оружейные ящики, притащенные им сюда и поставленные под лазом в виде подобия лестницы, и не высовывалась. Правильно, девочка, не лiзь поперед батька в пекло, на тот свет еще успеешь.
В коридоре было не так темно, как у негра в ухе, примерно через каждые тридцать метров он освещался лампами аварийного освещения, но этого света для уверенного обзора не хватало. Откуда тут бралось электричество, Мотя не знал, да и не особо интересовался, если честно. За годы, проведенные в Зоне, он и не такое видел и уже перестал чему-либо удивляться. Светящиеся сами по себе лампы — дело привычное и даже обыденное, а вот работающая машина времени, о которой между делом упомянул Шухов, — другое дело, этого он еще не встречал. Вызывает антирес ваш технический прогресс, вы по времени гуляете в скафандре али без? Без.
