Иар Эльтеррус - Звездный колокол
Людьми ростом семьдесят сантиметров и весом два килограмма. И Брид, и Тринадцатый ненавидели, когда их называли куклами — хотя, по сути дела, если разобраться, именно куклами они изначально и были.
Уже много лет оба работали наравне с Джессикой в эмпатических командах, несмотря на размеры, эмпатами оба были весьма и весьма сильными. В свое время Барды предложили им от Джессики уйти: у той были тяжелые времена, она подвергалась преследованию, больше чем три месяца на одной станции или планете не жила, но, едва услышав это предложение, оба лишь рассмеялись в ответ.
Любовь? В некотором смысле это она и была. Вернее, не совсем так — Джессика просто стала в какой-то момент для них самым близким существом на свете, и никуда от нее уйти они, конечно, не смогли бы. Ситуация, в которой оказалась Джессика, их вообще убивала: из-за того, что Ри не мог жить с ней постоянно, она переживала безмерно, и мальчишки, ощущая это непроходящее, тихое, как осенний дождь, застарелое горе, едва ли не в депрессию впадали от невозможности помочь и что-то поправить.
Братья, подумалось Иту. За двести лет он никак не мог для себя определить эти отношения, а потом понял — это же братья. Причем младшие. И старшая сестра, которая их любит. И за которую они жизнь отдать готовы, если что. Вся ласка, вся доброта, все самое-самое лучшее в них было — для нее, и только для нее. Эта забота, которую, конечно, видели единицы, буквально выворачивала душу наизнанку…
Он точно знал, к примеру, что мальчишки даже спать предпочитают у нее на подушке — даже видел пару раз эту забавную и одновременно трогательную чуть не до слез картинку.
Ит вспомнил — однажды, когда работали вместе на каком-то совместном выходе, он случайно подсмотрел… Ему для чего-то срочно понадобилась Джессика, и он, недолго думая, сунулся к ней в комнату. И получил. Сполна. Больше всего его рассмешило то, что Брид спросонья показал ему, Иту, кулак, причем на полном серьезе. Показал, а потом прошептал едва слышно:
— Ит, вали отсюда, ты не видишь — устал человек?!
Иту тогда только и осталось, что кивнуть беззвучно и тихонько выйти…
Сейчас Брид и Тринадцатый работали вместе с Джессикой в эмпатической группе Ри. В данный момент группа была нужна для того, чтобы попробовать определить — обитаемо ли пространство, лежащее по ту сторону площадок, которые отрабатывала группа Роберты. Никакой прибор этого сделать не мог, а вот пятеро эмпатов могли. Кроме Джессики, Брида и Тринадцатого, в группу входил луури, которого звали Рокори, маленький, подвижный, немножко похожий на обезьянку, и вечно хмурый пожилой человек, родом из Анлиона, Авед Криди. Авед относился к Ри отечески, всячески опекал и смотрел на руководителя чуть ли не как на святого, но при этом характер имел весьма вздорный, и поворчать, если что, был совсем не прочь. Для него существовало, к примеру, по его же собственным словам, три вида мнений по любому вопросу. Мнение Ри, мнение самого Аведа, и — неправильное. Даже Джессике, и той от него периодически доставалось, а Рокори его так и вообще боялся. Авед требовал, чтобы его называли мастер Криди, так он привык, менять своих привычек не желал и требовал, чтобы относились и к нему, и к его мнениям почтительно и уважительно.
Вот только Брид и Тринадцатый, по их собственным словам, эти мнения вместе с уважением видели в известном месте и в белых тапках. Они спорили с Аведом почем зря, причем даже тогда, когда тот был априори прав, и спорить, в общем-то, не требовалось.
— Ри, вот на кой черт ты таскаешь за собой этого дворецкого? — удивлялся Скрипач. — Когда ты с ним работаешь, твоя жизнь начинает напоминать какой-то анекдот, честное слово!
— Так он и есть бывший дворецкий, — пожал плечами Ри. — Для него так себя вести вполне естественно. Он просто не умеет иначе.
— Ты еще скажи, что тебе нравится, когда тебе подают кофе в постель, — заметил Скрипач.
— Рыжий, ты дурак, да? Или притворяешься? Конечно, мне это не нравится, но проще потерпеть, чем его расстраивать. Ну взял он надо мной шефство, так что теперь? Выгнать его, что ли? Где я еще эмпата такого уровня найду, да еще свободного, да еще настолько преданного?
Кстати, сейчас преданный Авед занимался неблагодарным делом — сначала, как руководитель эмпатов, он расселял группу, а теперь ему предстояла непростая задача. Он хотел обустроить жизнь Ри так, как считал нужным, но условия в «Бору» этому явно не способствовали.
Россия в том виде, в котором она тут существовала, не предполагала английских церемоний. Вернее, она не предполагала никаких церемоний вовсе. У бедного мастера Криди от таких раскладов глаза лезли на лоб, и сегодня он с самого утра отправился в Москву: покупать кофемолку и одноконфорочную электрическую плитку. Утро без кофе и тостов виделось ему чем-то невообразимо порочным и удручающим одновременно. Скрипач и Ит одолжили ему «Сарепту» (водил Криди замечательно, и с управлением освоился за полчаса) и объяснили, как найти спекулянтов и что им говорить, чтобы не боялись и продали то, что требуется. После вопроса Криди о покупке нужных предметов законным путем в магазине на Скрипача напала икота от смеха, а Ит, едва сдерживаясь, сумел все-таки дать рекомендацию придерживаться того, что они говорили, а не правил, которые тут просто не работают.
— Варварство, ужасное варварство. Совершенно дикий мир, — сетовал Криди, когда в семь утра его провожали на пристань. — Я искренне не могу понять, что вы в нем находите. Нет, я не сомневаюсь в том, что мастер Ри понимает вещи, которые мне недоступны в силу моей несостоятельности…
— Мастер Криди, но вы же сами можете наблюдать те же вибрации, которые есть только тут, и нигде больше, — возразил ему Скрипач.
— Вибрации я могу наблюдать, — согласился тот. — Но если мне придется выбирать между вибрациями и достойным утром, я выберу достойное утро, которое следует начинать с правильного завтрака.
— А как же работа? — ехидно поинтересовался Ит.
— Работать следует таким, как я. И таким, как вы. Вы можете пренебречь… Но мастер Ри не из таких, и он — не может. Следовательно, не могу и я.
Ит и Скрипач уже не реагировали на подобные выпады: привыкли. Раньше это задевало — и то, кем большинство людей считают таких, как они, и подобные слова, и это разделение. Сейчас — привыкли и уже почти перестали реагировать. С точки зрения Криди, они были низшие существа, тогда как Ри был высшим. Первые годы знакомства Криди нет-нет да терялся: все-таки он был эмпат, ощущал их отличность и непохожесть, но потом, по всей видимости, договорился с собой примерно следующим образом. В соответствии с его внутренней иерархией подчинений и связей эти двое были — пусть и очень необычными, но все-таки низшими. И напоминать им про это надо почаще, потому что зарываются.
А дальше все было просто. Ри — высший. Джессика приближена к высшему и может стать с ним рядом, но пока что — подчиненная, хорошая, исполнительная, но ниже, гораздо ниже. Брид и Тринадцатый — подчиненные, которых следует держать в строгости, равно как и Рокори, и спуска им не давать. После этого всего следовал весь оставшийся мир, который надлежало устроить так, чтобы Ри было комфортно, удобно и чтобы ему не приходилось ни о чем заботиться. Ри стонал сквозь стиснутые зубы, но поделать с мастером Криди ничего не мог. Для Криди даже звания в Официальной службе значения не имели — он все разрешал для себя самостоятельно.
«Сарепта» отвалила от берега и вскоре скрылась с глаз.
— А теперь нам следует работать, — мрачно констатировал Скрипач. — Ит, прихвати мне с завтрака чего-нибудь.
— Ты летать?
— Да. Слушай, ну черт-те что… они всерьез считают, что у нас может что-то путное получиться при таких раскладах?
* * *Первый раз очутившись в самолете, оба одновременно подумали, что с самолетами тут швах. Если БЛЗ, которые оба не один год водили, были действительно приспособлены к делу, то это… Это было самоубийство, самое настоящее, взаправдашнее — и явно не из безболезненных.
«Энки», учебные двойки, сначала затаскивали на требуемую высоту антигравами. Потом они переходили в режим планирования, потом включался мотор, и начиналось непосредственно учение, сопровождавшееся нескончаемым потоком ругани от инструктора. После первого вылета Рыжий сказал, что он таким маневром скоро поседеет. Потому что даже когда они учились (а в курс обучения официалов входила авиация миров первого-второго уровней) они и предположить не могли, что придется летать на таких гробах.
Аэродинамика была ниже критики, но если бы дело было только в ней! Собраны самолеты оказались буквально на соплях — Ит и Скрипач решили, что когда придет их машина, тренировочная или постоянная, они переберут ее от и до самостоятельно, вне зависимости от того, будет на это дано разрешение, или нет. Переберут, чтобы хотя бы быть уверенными в том, что машина не развалится на части прямо в воздухе. Дополнительный, разрешенный пактом двигатель, которым можно было пользоваться в пределах страны, был установлен кое-как, и с этим тоже было нужно что-то делать — опять же, чтобы не убиться до срока.
