Роман Глушков - Холодная кровь
Кальтер дремал вполглаза, прислонившись к стене, и слушал вполуха сопровождающую выброс безумную какофонию атмосферных шумов. За годы службы в «Мизантропе» он научился загривком чуять, когда за ним следят, и сомневался, что в данный момент кому-то поблизости известно о его присутствии. Разумеется, кроме запертого в катакомбах контролера. Но теперь это орущее чудовище вряд ли могло сорвать планы интрудера.
Кальтеру было невдомек, что он ошибается и Зона давно положила на него свой всевидящий глаз. Майор продолжал непрерывно изучать Зону, а она, в свою очередь, пристально взирала на майора из-под серой вуали небес и явно чего-то выжидала. Огромная коварная тварь славилась своей непредсказуемой переменчивостью, но когда ей было нужно, она могла прикинуться смирной, затаиться и ждать. Правда, недолго. И в случае с Кальтером это «недолго», похоже, подходило к концу…
Глава 5
Вот уж не думал капитан Назар Чупренко, что пришедший к ним в батальон с самого верха приказ о полном прекращении огня по Небесному Пауку позволит капитану наварить на этом обстоятельстве впечатляющий куш! Такой, какой не выпадал Чупренко уже давно – с тех пор, как его бывшего непосредственного командира, полковника Николая Сердобольцева, отстранили от занимаемой должности по подозрению в служебных махинациях и отправили на время разбирательства в длительный отпуск «по состоянию здоровья».
С приходом в Шестой миротворческий батальон нового комбата – подполковника Пушкаря – дела у Назара – командира второй мотострелковой роты – шли не ахти. И хоть Пушкарь тоже был «человеком Сердобольцева», вести бизнес прежними темпами стало опасно (но все равно, спасибо могучим связям Николая Ивановича, который, даже находясь под следствием, не допустил полного краха своего теневого предприятия). Особисты из штаба округа шныряли по гарнизону, как тараканы, и пытались совать свой нос во все, чем занимались в Зоне миротворцы. Но раскопать компромат на Сердобольцева и Чупренко особистам никак не удавалось, потому что за пределами Зоны оба махинатора были чистенькими, как слезы Девы Марии. Всеми преступлениями, в которых подозревались Назар и его покровитель, они занимались исключительно на территории Зоны. Именно там, вдали от любопытных глаз, организаторы схемы по незаконной продаже оружия, являющиеся в ней лишь посредниками, вели переговоры с поставщиками, которые без этого связующего «официального» звена попросту не могли переправить товар через Кордон. А переправлялся он под видом всего, чего угодно, только не оружия: противорадиационных химикатов, научного оборудования, инженерных средств, горючего и прочих материалов, необходимых работающим в Зоне исследовательским группам ученых. Элементарная, но благодаря обширным связям Сердобольцева вполне надежная и прибыльная схема.
Наученные горьким опытом, ищейки из Особого отдела предпочитали не соваться в Зону без крайней нужды. Они знали, что не могут полностью полагаться в тех диких местах на прикрытие солдат. Всему виной была извечная нелюбовь простых вояк к особистам – дознавателям из Отдела внутренних расследований. А на обычном окопном языке – крысам, рыскающим по гарнизонам с единственной целью – выполнить разнарядку сверху по выявлению латентных нарушителей Устава, независимо от их звания и занимаемой должности.
В числе этих нарушителей мог оказаться любой, даже честный служака, стоило ему лишь попасть под подозрение какого-нибудь ретивого особиста. В Зоне патологическая ненависть военных к своим «гнилым» собратьям по оружию проявлялась особенно остро. Каждая пересекшая периметр «крыса» становилась потенциальной жертвой какого-нибудь мутанта или аномалии. В двух случаях из трех спасение от них особистов становилось делом рук самих особистов. А сопровождающая их охрана – обычные солдаты армейского патруля – не больно-то спешила явиться на зов угодившего в передрягу дознавателя. Или того хуже – вставали на сторону какого-нибудь кровососа и помогали тому добыть себе обед в лице опекаемой ими штабной ищейки. Официально таких случаев зафиксировано, естественно, не было, однако и особисты, и вояки прекрасно знали: подобное сведение счетов случалось в Зоне не раз и не два.
Все это здорово играло на руку капитану Чупренко и его подельникам-подчиненным – бойцам-контрактникам, многие из которых только потому и остались на сверхсрочную службу, чтобы не выходить из доходного бизнеса Сердобольцева. Весь третий взвод роты Чупренко состоял из лично отобранных им «сверчков» – сержантов и прапорщиков, которым комроты выплачивал второе – неофициальное – жалованье, на несколько порядков превосходящее контрактное. Капитан и его верные «чупренцы» чувствовали себя в Зоне практически безнаказанно. Они совершали плановые и внеплановые рейды только в таком, строго определенном составе, объясняя это нежеланием рисковать жизнью обычных солдат-срочников. Со стороны поведение Чупренко выглядело весьма благородно, но особисты давно подозревали, что кроется за этим постоянством. Впрочем, доказать они все равно ничего не могли, а уж напрашиваться в рейд с командиром второй роты не стремились и подавно. Никому из особистов не хотелось пополнить собой статистику погибших либо канувших без вести офицеров работающего в Зоне миротворческого контингента.
Утро этого в целом обычного для Чупренко дня началось строго по расписанию. Верный капитану взвод ветеранов-контрактников расселся по трем БТРам и во главе с комроты выдвинулся в рейд по маршруту Темная Долина – Свалка – «Агропром». Обычное плановое мероприятие по отстрелу мутантов и фиксированию новых очагов аномалий. Правда, сегодня группу Чупренко сопровождали двое ученых на легком грузовике, прибывших вчера из Минска с заданием от своего института установить в Зоне какие-то датчики. Оборудование было довольно громоздкое, и чтобы его не растащили вездесущие сталкеры, датчики следовало разместить на контролируемой военными территории. Именно к такой и относился район бывшего НИИ «Агропром». Там у Шестого батальона имелся форпост – полевая база, где участвующие в многодневных рейдах солдаты могли спокойно поесть, отдохнуть и переночевать.
Точнее, военные удерживали под контролем не всю территорию «Агропрома», а лишь его исследовательский центр, состоящий из главного трехэтажного корпуса, нескольких одноэтажных служебных построек, парочки стальных ангаров и проржавевших топливных резервуаров. Отдаленный от хозяйственного комплекса зданий и железнодорожной станции (разумеется, не функционирующей, как и вся система железных дорог Зоны), научный центр был огорожен высоким бетонным забором, в котором, правда, зияли небрежно заделанные бреши. Зато вся территория вокруг центра просматривалась как на ладони и была отлично пристреляна. Вдобавок военные настроили по периметру забора несколько вышек. На них каждое останавливающееся здесь подразделение отряжало наблюдателей.
Именно Чупренко в свое время и застолбил для Шестого батальона это козырное местечко. С тех пор Назар стал по праву считаться его неофициальным комендантом, а среди батальонных командиров поневоле вошло в традицию спрашивать у него «добро» встать на постой в его крепости. Формально же командование ею принимал на себя тот офицер, чья патрульная группа вступала во владение исследовательским центром. Бывало, что центр и вовсе пустовал по нескольку дней. Но со временем бандиты и сталкеры уяснили, что место это крепко облюбовано миротворцами, а коли так, то не стоит лишний раз рисковать, забредая туда, куда в любой момент дня и ночи могут нагрянуть войска. А если у сталкеров возникала крайняя необходимость укрыться под защитой бетонных стен, они прятались в расположенном километром севернее институтском хозблоке. Вояки забредали туда лишь при проведении зачисток. Все остальное время заброшенные цеха и железнодорожная станция переходили из рук в руки мелких сталкерских группировок, ни одна из которых так и не могла удержать этот объект достаточно долгий срок.
Помимо двух обособленных комплексов зданий, НИИ «Агропром» был также известен своими катакомбами – подземными коммуникациями, соединяющими научный центр с хозяйственной базой. Соваться в глубь мрачных тоннелей не решались даже военные – где-то во тьме катакомб обитал мутант-контролер, чье жуткое завывание то и дело нервировало миротворцев. Чупренко постоянно собирался взорвать от греха подальше выходы из катакомб и постоянно забывал прихватить для этого лишнюю пару килограммов взрывчатки в суете, что обычно предшествовала каждому рейду. Впрочем, обосновавшийся в тоннеле контролер иных проблем, кроме крика, военным не доставлял. Более того, даже помогал охранять форпост от вероятного противника, имеющего шанс проникнуть туда со стороны железнодорожной станции.
