Андрей Левицкий - Змееныш

— «Жизнь после пятидесяти только начинается», — подумал Слон и приказал Заточке налить еще пятьдесят.

Порученец вскинул голову, уставился на сталкеров, но не смог определить, кто рассказал эту байку. А дру­гой голос уже завел:

— Подходит маленький мальчик из поселка у Кор­дона к прапорщику на КПП и спрашивает: «Скажите, дядя военный, а зачем у вас на фуражке вот этот хлястик пришит?» Ну, прапор гордо расправил плечи и отвечает: «Понимаешь, малыш, когда в Зону пытаются прорвать­ся преступники и я преследую их, то бегу так быстро, что приходится на подбородок опускать хлястик, чтобы фуражка от ветра не слетела. Вот». «Понимаю, — гово­рит малыш. — А папа-сталкер мне рассказывал, что хля­стик нужен для того, чтобы у вас хавальник не разнесло, когда в свисток дуете...»

Недовольный тем, что не может присоединиться к шумной компании, Заточка покосился на Колобка. Тот замер у второго шатра, только челюсти равномерно двигались. Заточка в очередной раз подивился, почему молодого увальня окрестили в Зоне не Теленком или Коровой, а всего лишь Колобком? Не такой уж тело­хранитель был и толстый, но вот жевал почти без пере­рыва. Порученец снова кинул завистливый взгляд на общий стол. Там стало тише, сталкеры примолкли, слушая нового рассказчика (анекдоты в Зоне не пере­водились). Из-за частокола доносился слабый стрекот цикады. И ведь не отойдешь, мало ли, вдруг Слону приспичит чего? Кто-то должен до народа указания начальства доносить. Он, Заточка, на боевом посту... а так жрать хочется! Да и просто в теплой компании по­сидеть, поржать от души — анекдоты всегда глупые, но попадаются смешные, и захочешь, да не удержишься. Хотя Заточку и не любят, но говорить про то прямо в глаза опасаются. Он вздохнул, улегшись боком на тра­ву, прикрыл глаза.

Нового взрыва хохота не последовало, и порученец приоткрыл один глаз. Сталкеры сгрудились у дальнего конца стола. Что там такое? Заточка поднял голову, всматриваясь. Интересное что или нет, надо ли узнать, чтоб хозяину доложить? Не замышляют ли против Сло­на или, того хуже, против Оксаны?

Это Заточка уже сам себя накручивал, чтобы возбу­дить в себе ощущение правоты — не зря ушел от палат­ки, не просто так, а по важному делу...

Встав, он подошел к столу — и понял, что чутье не обмануло.

— А ну пропусти, пропусти! — Протолкавшись сквозь толпу, порученец едва не ахнул.

За столом возле пустого котелка сидел Змееныш. Заточка хоть и не видел мальчишку давным-давно, а уз­нал сразу — тот вроде и изменился-то не сильно, разве еще вытянулся да немного шире в плечах стал, возмужал как-то.

— Тебе чего здесь надо? — Заточка в первый миг даже опешил от такой наглости. Слыханное ли дело: этот мутант не постеснялся даже на территорию Слона зайти! Гибкое длинное запястье само собою скользнуло под куртку, в узкий карман на подкладке, откуда торча­ла плоская рукоятка самодельного ножа, того самого, которым он ухайдокал слепую псину.

Змееныш с легкой полуулыбкой поднял на него темные глаза, и порученец почувствовал, как у него за­свербело в солнечном сплетении, помимо воли прижал ладонь к стянутой бинтами груди.

— Да он за солью и патронами, — смущенно пояс­нил Деляга, почесывая белобрысый затылок. — И чё ты вызверился? На артефакты обменять, жалко, что ли?

Сталкеры согласно загомонили. Порученец оглядел собравшихся, поджав губы.

— Хозяйские патроны раздаете? А он потом вас подстрелит из куста! Путсь здесь стоит, я Слону доложу.

И порученец, все еще держась за грудь, припустил бегом к хозяйской палатке. Вон он, звездный час Заточ­ки! Отомстить наглому щенку, Слон разберется с этим сученком!

Хозяин уже сам вышел на шум — выбритый, умы­тый, застегивая на ходу верхние пуговицы белой ру­башки.

— Ну, что? — недовольно спросил он у подлетевше­го Заточки. Порученец только пальцем ткнул в сторону навеса да выдохнул одно слово. Слон потемнел, как гро­зовая туча, прежде чем разразиться молнией с громом, и медленно двинулся к столу. Сталкеры потеснились, пряча глаза, пропустили хозяина.

Змееныш легко поднялся, в руках он держал не­большой контейнер, четыре ячейки из восьми были не пусты.

— Сто патронов и полкило соли, — почти весело сказал он.

Заточка высунулся из-за плеча Слона.

— Ишь чего захотел... Ты нам еще должен! Думал, три года где-то шлялся, так все забыли?

Слон дернул плечом, мохнатые брови его сошлись на переносице, лоб пересекла глубокая морщина. Он не стал кричать, как ждали окружающие.

— Ну что, как жизнь? — громко спросил Слон. — Где пропадал?

Заточка, ошалело глянув на налившийся кровью затылок хозяина, выскочил у него из-за спины, чтобы заглянуть в лицо.

— Он хочет обменять артефакты на ваши патро­ны! — пожаловался он, с изумлением поняв, что Слон смущен.

— Ну так что, убить я его теперь должен? — рявкнул Слон, оборачиваясь.

Змееныш выкатил на пропитанную бензином тря­пицу две «капли», «слизь», обернутую подсохшими ли­стьями кровянки и завязанную обрывком волчьей лозы, а потом... Тут у всех перехватило дыхание — следом появился «кристалл»!

— Ого! — вырвалось у Емели. — Это что?

— Ты «кристалл» никогда не видел? — спросил у него Деляга, но Емеля не ответил, разглядывая редкий артефакт.

— Сто патронов и полкило соли — это ж забесплат-но, ты чего, Змееныш? — пробормотал кто-то.

При виде артефактов Слон будто очнулся. Встрях­нулся, грозно глянул на улыбнувшегося парня.

— Короче, ясно, ты процветаешь. Ну так и мы не бедствуем. — Он приказал Заточке: — Артефакты ото­брать в счет долга. Соль и патроны выдать, не разорим­ся. И выгнать в шею с глаз моих!

Слон обернулся — и наткнулся на полный любо­пытства взгляд Оксаны. Он не заметил, когда дочка вы­бралась из своего шатра — наверное, вышла вслед за ним на шум. За девушкой маячил жующий жвачку Ко­лобок.

— А ты к себе иди! — повысил Слон голос, но тут же опомнился и осторожно взял девушку за руку. — Ничего интересного, просто один бродяга принес артефакты, такие тут десятками шастают. Идем, у Варвары ужин стынет, я проголодался... — И Слон глазами указал по­рученцу на Змееныша: гони его быстрее отсюда.

Заточка тут же выскочил вперед.

— А ну расходись, чего встали, чего не видели? Тут вам не цирк, пожрали и разошлись, давай, давай, шеве­лись! — Он стал подталкивать ближайших сталкеров. Пожимая плечами, те начали разбредаться, и скоро под навесом опустело.

Змееныш смотрел на Оксану, Оксана смотрела на него.

— Ты Змееныш? — звонко спросила она. — Я слы­шала, что ты по минам прошел и не взорвался?

Он молчал. И," казалось, не дышал.

— Эй, ты меня слышишь? — сказала девушка, улы­баясь. — Язык проглотил?

Змееныш перевел взгляд с нее на Слона, а тот не­терпеливо потянул девушку за руку.

— Хватит с бродягами болтать, идем уже, — велел он не терпящим возражений тоном.

— Но, папа, я хочу...

— Мало ли чего хотят девушки в твоем возрасте, — откликнулся Слон. — Я твой отец, и ты будешь меня слушать.

Лицо Заточки потемнело — он видел, как смотрят друг на друга Оксана с незваным гостем. Порученец шагнул к Змеенышу, едва сдерживаясь, чтоб не ударить, и пихнул плечом.

— Ну, чё вылупился, уродец лесной?

Змееныш будто не заметил его. Еще несколько се­кунд он глядел вслед девушке, которую отец вел за руку, будто маленькую, к большой палатке в центре поляны, затем повернулся к столу. Артефакты все еще лежали там. Подошли Деляга с Игнатом, принесли пачку соли и жестянки с патронами. Оксана позволила Слону увлечь себя в шатер; Варвара стояла возле откинутого полога, глаза ее были мокрыми от слез, но она не решилась по­дойти к Змеенышу или хотя бы окликнуть его.

Как только хозяин с дочерью скрылись в палатке, Заточка толкнул Игната, который протянул Змеенышу коробки.

— Соль пусть берет, а патронов фиг ему!

— Ты чего? — удивился Игнат. — Хозяин ведь сказал...

— Тебе сказал, а мне подмигнул, — отрезал пору­ченец и вдруг выхватил из кобуры на ремне завхоза большой старый браунинг. — Шуруй отсюда, мутант, пока я...

Он не успел договорить: Змееныш ужом скользнул к навесу, схватил «кристалл» голой рукой и сунул в кон­тейнер.

— Гнида! — выдохнул пораженный Заточка. Писто­лет взлетел, и порученец нажал на спусковой крючок.

Змееныш нырнул под стол. Пуля, выбив щепку из столешницы, застряла в досках. Мальчишка выкатился из-под скамейки с другой стороны стола, ожег Заточку взглядом темных глаз — и длинным, звериным прыж­ком перемахнул через частокол. Заточка выстрелил еще раз, но рука под взглядом Змееныша дрогнула, и он вновь промахнулся. Матерясь на чем свет стоит, пору­ченец рванулся к ограде, вставил ствол между кольями — но стрелять было уже не в кого: мальчишка тенью рас­творился в кустах.