Григорий Рожков - Американец
Еще меня очень удивил наградной кольт, врученный генералом Брэдли. Идеально черный корпус, темно-коричневые накладки на рукояти, покрытые ровными насечками, и вместо заводской маркировки на корпус нанесены слова на английском «Первому лейтенанту Майклу Пауэллу от генерал-майора О. Брэдли за мастерское владение личным оружием». Казалось бы, пистолет с дарственной гравировкой, а как приятно и почетно. Что-то я о почетности много думаю… Может, мне кажется, но мне, похоже, по-настоящему верят и доверяют.
К полуночи вечеринка закончилась, и все разошлись. Полковник сказал, что завтра весь рядовой и сержантский состав начнет заниматься физической подготовкой по усиленной программе под руководством инструкторов из НКВД и Корпуса морской пехоты армии США. А всех офицеров батальона полковник ждет к двенадцати часам на совещание в штабе. Дерби изложит общий план подготовки рейнджеров на ближайший месяц, а мы, если появятся идеи, внесем что-то новое. Вот и славненько, расскажу свои идеи по реструктуризации подразделений на уровне взвод — отделение. А сейчас спать… Спать!
Вставай, страна огромная,Вставай на смертный бойС фашистской силой темною,С проклятою ордой…
И вам доброе утро… Пробуждение — для меня штука простая. Не умею я спать так, чтобы потом меня было сложно поднять максимум за пару минут. С улицы доносится грозная «Священная война». Как и в нашем мире, эта невероятно сильная и одухотворяющая песня в виде стихов была напечатана в газетах 24 июня, и 26 числа она уже была спета. Американцы, не понимая слов этой песни, все равно проникались ее духом и силой… Интернациональная мощь, не шутки!
Под окном с гулким топотом пробежала группа американских солдат, горланящих очередную строевую песенку-ритм. Сколько времени? Середина июля, восход сейчас часов в пять, но на улице светло не как на рассвете. Часы нужно добыть. Без них — никак.
Так. Я ведь вновь в армии. Но теперь я — рейнджер. Нужно серьезно заняться собой. Силенок во мне не так уж и много, а их надо будет иметь в обязательном порядке. Моя нынешняя работа не простит мне ошибок, если буду слаб физически. Зарядка с утра — залог здоровья. Здоровье — превыше всего!.. Потом завтрак.
Основательно размявшись на спортплощадке, под удивленными взглядами офицеров из штаба, я приступил к основной части моего первого самостоятельного занятия физкультурой. Дал большой круг по базе, дважды сталкивался с бегающими группами солдат, и оба раза сержанты-тренеры заподазривали меня в дезертирстве и отлынивании от занятий. Я ведь не в форме с регалиями бегать отправился. Из обмундирования надел лишь штаны, обувь и на торс большую белую майку. Точно так же были одеты солдаты, что утром пробежали под моим окном. Надо было комбинезон натянуть на себя, да лень переборола. И вышел у сержантов конфуз — бегает непонятный тощий солдатик, значит, отбился от взвода и заслуженно получит звездюлей. Когда же сержанты, вдоволь покричав на меня, включали мозги и узнавали в молчаливом угрюмом солдатике со шрамированным лицом героического первого лейтенанта из первой роты, сваливали быстрее своего визга. Страшно? Бойтесь! Ибо мне самому страшно.
Вернувшись на спортплощадку, провел комплекс упражнений, что давали мне в армии. С неведомой мне ранее легкостью я проделал все упражнения и даже не запыхался. Такой расклад меня удивил и заставил проверить свои новые возможности…
Поочередно подошел почти ко всем снарядам на площадке, и после ряда упражнений я обнаружил, что стал значительно сильнее и выносливее себя прошлого, из прежнего мира. На турнике там я максимум десяток подтягиваний из себя выжимал, а тут с ходу махнул два с половиной десятка подтягиваний и не взвыл от боли в руках. Для проверки реальности своей силы и возможностей тела сделал с легкостью выход силой, и за ним второй, и третий. Фига себе… Визуально-то я несильно изменился, может, пополнел на пару-тройку кило за счет госпитального питания, но мышцы остались прежние. Или нет? Проверим…
Выжимал себя я еще минут двадцать, пока не устал вусмерть, до ломоты во всем теле. Страшно признаться, но силы во мне стало значительно больше! И я абсолютно точно здоров как бык! Странно и при этом… логично. Да, логично! Это уже не первое физическое «усовершенствование» моего организма в этом мире. Голос, язык (то есть его физическая сторона — артикуляция и акцент идеально заточены под английский язык без моего ведома), вестибулярный аппарат не напрягает укачиванием, регенеративные способности идеальные, но не сверхъестественные, зубы все целы и на своих местах, а теперь еще и сила. Что дальше? Хм…
Удивленный до мозга костей новыми физическими возможностями, сначала сполоснулся под душем, установленным за офицерской казармой. Потом, отыскав в сумке с личными вещами «старого» Пауэлла бритвенный набор с отличнейшей безопасной бритвой и десятком сменных лезвий, с превеликим удовольствием побрился. И, смыв с лица остатки мыла, содрогнулся, вспомнив, что пятнадцать минут назад не чувствовал рук и ног от усталости, а сейчас орудовал бритвой и не порезался!.. Чудеса-а.
За завтраком пообщался с двумя коллегами-взводными из второй роты. Узнал, что они видели мои спортивные выкрутасы и им не очень это понятно. Зачем офицеру, от которого требуется быть умом подразделения, большая физическая сила? Этот вопрос меня просто убил… Им одного командира-силача — капитана Гримвэя на весь батальон хватает. Конечно, существуют нормативы силовой подготовки для офицеров, но они довольно простые, и чтобы их сдать, нужно быть просто нормально развитым.
Да-а… Это проблема, и очень большая проблема. Пришлось на правах «бывалого» вояки рассказать, насколько это важно для командира взвода — быть сильным физически. Спросил, как они собираются, например, вместе со своим взводом уходить от преследующих врагов. Солдаты во взводе конечно же сильные, выносливые и смогут долго бежать, прыгать, преодолевать препятствия, а взводному на что рассчитывать? На ум? Не прокатит. А вот будет командир сильным — и солдаты за ним как за эталоном тянуться станут, и враги узнают, что все рейнджеры как один сильны физически, а значит, опасны. И даже если офицер не станет сильнее любого своего подчиненного, но просто будет усердно заниматься своей физической подготовкой, то солдат устыдится своей лени или слабости и последует примеру командира.
После этой краткой лекции в глазах коллег читалась глубокая задумчивость. Зацепил, и это очень хорошо: подумают и примут правильное решение. А я вот еще сделал себе пометку для сегодняшнего совещания: рассказать о важности физической подготовки офицеров. Хотя все это бред — будущие рейнджеры тормоза, что ли, и не понимают логичных и важных вещей?.. Странно…
До назначенного времени побродил по расположению базы. Посмотрел, что и где находится. Понаблюдал за тренирующимися под строгим надзором советских инструкторов рейнджерами. И, что главное, нигде не было никаких намеков на качание прав или выражение крутости коммунистического или демократического строя — везде одинаково серьезные и внимательные люди, готовые учить и учиться. Я в шоке от этого мира…
Глава 6
Вопросы без ответов
На совещании полковник Дерби первым делом расписал нам план занятий на ближайшие полтора месяца. Сложная физическая подготовка, обучение диверсионной и разведывательной деятельности в различных природных и, прошу прощения за каламбур, при подходящей погоде погодных условиях, боевая, медицинская, парашютная, партизанская, рейдерская и еще уйма всевозможных полезных подготовок. Но кроме того, через месяц добавятся еще специальные занятия по обращению с различными видами техники, начиная с машин и заканчивая самолетами. Кто-то задал логичный вопрос:
— Нас будут учить управлять самолетами?
Полковник спокойно ответил:
— Из батальона уже выбрали десять солдат и офицеров, имеющих техническое образование и опыт обращения со сложной техникой, их с первого дня будут обучать премудростям пилотирования самолетов. Остальные рейнджеры пройдут общий курс ознакомления с авиацией, а лучшие ученики даже примут участие в боевых вылетах на самолетах фронтовой авиации в качестве стрелков-радистов.
Медленно градус обалдевания в кругу совещающихся возрастал. Я лишь ухмылялся таким крутым загибам в плане дрессуры будущих элитных бойцов специального назначения — для меня, человека, развращенного телевидением и Интернетом, все это не казалось странным и сверхъестественным. Серьезная, тяжелая и глубокая подготовка. Откуда только столько правильных идей? Можно лишь удивляться… Хотя не забываем, что офицерскую подготовку в серьезный список не внесли…
Потом Дерби дал возможность высказаться всем, у кого есть предложения. Раз разрешают — выскажусь. Выдал свои мысли по реструктуризации взводов. За основу взял взвод рейнджеров из моего времени. Взвод состоит из пяти отделений. Первое отделение — управление, состоит из командира взвода, заместителя командира, радиотелефониста, наблюдателя и взводного медика. Три отделения — стрелковые. Состоят из командира отделения, снайпера, четырех стрелков с винтовками, двое из них обязаны иметь винтовочные гранатометы, другие двое нести с собой дополнительный комплект винтовочных гранат. По моему мнению, за счет винтовочных гранатометов каждое стрелковое отделение получает довольно серьезную огневую мощь и при наличии кумулятивных гранат способно бороться с легкой бронетехникой и танками на небольших дистанциях. Также в состав стрелкового отделения должен входить пулеметчик с ручным пулеметом, помощник пулеметчика и пара автоматчиков. И последним штрихом во взводе должно быть отделение тяжелого вооружения — еще десять человек. Командир отделения и три расчета пулеметов или 60-миллиметровых минометов, или ПТР[16] с прикрытием (если таковые появятся и приглянутся командованию), или четыре расчета гранатометов базука. По поводу реактивных гранатометов я промолчал — это был пока личный задел на будущее. Также посоветовал обеспечить каждый взвод автотранспортом, то есть сделать их моторизированными. Техника в этой войне будет править балом… В конце своего монолога я сказал, что это лишь общее и не полностью проработанное видение идеального стрелкового взвода рейнджеров. Полковник посмотрел на командиров рот и встал из-за стола.
