Андрей Валерьев - Фаранг (Дилогия)

Босс отвесил челюсть и потерял мысль. Мужики все, как один сделали то же самое, а женщины возмущённо зашушукались.

На собрание пришла Катя.

Полупрозрачная белая мужская сорочка, завязанная узлом на животе, и ниточка вместо трусиков смотрелись на ней просто сногсшибательно. Гоша немедленно побурел и попытался выдавить из себя пару матерных слов, но не смог. Лицо его приобрело крепкий свекольный цвет, а рот открылся в немом вопросе.

"Какого …?"

— Нравится, милый? — Тон Катерины мог приморозить насмерть, — Твой подарок. Хорош, да?

"Ты же, скот, сам хотел меня всему курорту демонстрировать. Получай!"

Женщина показала всем, как хорошо эти ниточки могут оттягиваться и, как ни в чём не бывало, повернулась к Ержану.

— Продолжайте, прошу вас.

Контрольным выстрелом для всех мужчин стала замысловатая татуировка в самом низу живота женщины. Босс с клацаньем захлопнул рот.

— А… Э…

С горем пополам собрание почти удалось завершить. Ержан раздал всем, включая женщин и детей, задания на день, вслух прикинул перспективы, рассказал, что через недельку (не позже!) они будут жить как в раю, а пока надо потерпеть, и уж совсем было собрался объявить собрание оконченным, как со стороны лагуны показалась лодка.

Солнце висело довольно низко над морем и идущее в рассветных лучах судёнышко люди заметили не сразу. Сначала заорал молодой парень, стоявший дальше всех по берегу, за ним, позабыв о том, что они находятся отнюдь не на Мальдивах, радостно закричали все. Толпа ломанулась по кромке пляжа навстречу кораблику, размахивая руками и вопя во всё горло.

— Сюда, а! Сюда!

— Мы здесь!

— Помогите!

— Спасите!

— Уррррааааа!

Лодка, державшая курс на торчавший из моря хвост самолёта, чуть довернула и пошла прямиком к людям.

Слабый и тёплый ветерок лениво гнал на белоснежный песок пляжа со стороны лагуны волны прибоя и едва двигал шедшую под тёмно-серым парусом лодку по воде. Катя вытянула шею и до рези в глазах смотрела на тёмный силуэт. На первый взгляд лодка была похожа на нечто полинезийское. Высокий нос, высокая корма и балансир-поплавок, державшийся на двух тонких жёрдочках. Треугольный парус был натянут меж двух наклонённых в разные стороны мачт, а на самой лодке маячили три или четыре вполне человеческие фигурки.

Катя выдохнула и вытерла пот со лба.

"Люди. Люди!"

На собрание Витька, конечно опоздал. Тем более что весь народ, к его удивлению, куда-то смылся. На пляже остался лишь роскошный след стада бизонов в виде перепаханного песка, а из-за небольшого мыска, густо заросшего пальмами, раздавался радостный гам.

"Чего там?"

Егоров с отвращением посмотрел на солнышко и нырнул под пальму. До укромной бухточки он добирался короткими перебежками от одного клочка спасительной тени до другого, петляя между деревьями. И на открытый пляж, к остальным людям, Витя тоже решил не выходить, оставшись на "опушке" пальмовой рощицы. Место он себе нашёл очень удачное, немного в стороне, на небольшом, в полтора метра высотой, пупыре. Сначала он увидел Катю. Стройная фигура женщины притягивала его внимание как магнит. Виктор не мог оторвать глаз от её… эээ… ног, спины и того места, где они соединяются.

Витька воодушевился.

"Какая ты красивая!"

Затем он обратил внимание на матерящегося Ержана, отгонявшего народ от воды, затем на то, что собственно кричат люди, а потом…

Фраза, которая сама собой вырвалась из груди тридцатитрёхлетнего менеджера по рекламе, могла бы, наверное, заставить покраснеть любого портового грузчика.

"И… и… инопланетяне???"

Прямо перед восторженно орущими людьми, на волнах прибоя покачивалась большая парусная лодка.

Витька хотел заорать и броситься в кучу малу, поприветствовать аборигенов, но он, почему-то этого не сделал. Егоров вцепился в ствол пальмы, спрятавшись за дерево, и, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце, принялся наблюдать за встречей цивилизаций.

Было страшновато. Виктор всегда был очень осторожным и расчётливым человеком и с тем, что ему было непонятно или неизвестно, предпочитал не связываться. В голове вихрем пролетели мысли об инфекциях, радиации, ментальном сканировании и обычном людоедстве. Если бы у Егорова была возможность, он бы просто убежал подальше, а на прибытие аборигенов с удовольствием посмотрел бы по телевизору. Но с острова бежать было некуда, и Виктор остался.

Лодка, или, вернее, пирога (это название почему-то пришло Егорову на ум) была шести или семи метров в длину, имела высокий нос покрытый резьбой и увенчанный скульптурной головой и две мачты, которые как раз в это время сложились вместе наподобие веера, заодно сложив и спрятав между собой парус. Всех подробностей Виктор не видел, потому что до пироги было метров сто, а вот люди, забравшиеся по пояс в воду, как-то неуверенно замолкли и потихоньку стали выбираться на берег.

Витька насторожился и посмотрел на свою палку. Сук в метр длиной из лёгкой и пористой древесины оружием мог считаться очень условно.

— Ко мне, все ко мне. Не расползаться.

Ержан орал так, что у Вити закладывало уши.

"Во даёт!"

Егоров пригляделся и подпрыгнул на месте от радости. Щупалец у аборигенов не было! Как не было хвостов, когтей и прочей лабуды. На пироге маячили три обычные человеческие фигурки. Две покрупнее, со светлой кожей и одна маленькая, тёмнокожая.

Витя нервно выдохнул.

— У-у-ффф. Люди. Человеки.

От восторга мужчина шарахнул пальму кулаком, поплевал через левое плечо и постучал себя по голове.

— Пронесло.

Когда Катя увидела ЧТО украшает нос лодки, ноги сами собой вынесли её из воды, куда она забралась вместе со всеми. За собой она утащила упирающегося Антошку, который рвался посмотреть на кораблик.

На острое навершие носа лодки была насажена человеческая голова. Женщина присмотрелась. Да. Точно. Голова была самая настоящая. Почерневшее раздутое лицо имело европеоидные черты и жуткую посмертную маску боли и страдания. Катерина тоненько взвизгнула и начала пробиваться сквозь толпу, таща за руку сына.

Ержан, наконец, выгнал пинками всех из воды и, закрыв испуганно примолкшее людское стадо своей широкой спиной, заорал.

— Ко мне, все ко мне. Не расползаться.

С лодки, тем временем, за борт полетели каменные якоря, тяжелогружёный кораблик остановился и с него в воду посыпался экипаж.

Катя, остановившись в последнем ряду, вытянула шею, встала на цыпочки и не поверила своим глазам. На белоснежный песок пляжа из воды, отфыркиваясь и мотая спутанной бородой в разные стороны, выбрался неандерталец.