Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)
Однако тем, кто перемещался по воздуху, защитный порошок не смог причинить никакого вреда, и они обрушились на наши головы. Обычное оружие — топор Арсиги, меч Жагридера, дубина Моуса и кинжал Тиметиура — оказались бессильны. Клинки беспрепятственно проходили сквозь тела духов, не причиняя им никакого вреда. Сами же твари пускали в ход когти и клыки, царапали и рвали плоть, били крыльями, хватали и душили щупальцами. Поэтому ничего удивительного в том, что мои друзья побросали свое оружие и в отчаянии пытались избавиться от нападавших голыми руками.
Ритуальные ножи Духоборцев оказались гораздо полезнее остро отточенной стали. Причинить большого вреда они не смогли, но, судя по реакции духов, эти невзрачные клинки причиняли центальским тварям боль, приводили в замешательство и заставляли ретироваться.
Но самым действенным оружием оказался меч, найденный мною в подземелье Лодус. Ох, не простые были знаки, покрывавшие его лезвие! Они вспыхивали всякий раз, когда меч, беспрепятственно проникая сквозь призрачные тела духов, рассекал их пополам. Края срезов начинали искриться и тлеть, неведомое мне «пламя» быстро распространялось по разрозненным частям корчащихся в предсмертной судороге тварей, пожирая их без остатка.
Наконец-то! Наконец-то я оказался в своей стихии! До сих пор я чувствовал себя довольно неуютно в мире, населенном существами, против которых я был абсолютно бессилен. Жаль, конечно, что этот меч не попал в мои руки раньше. Впрочем, лучше поздно, чем никогда. С таким оружием и в Центале появиться не страшно. Хотя…
Я совсем забыл о том, что заботливые блюстители межмирового порядка препроводят меня под белы ручки до места моего заключения, возможно, минуя неприветливый мир Бескрайней пустыни.
И этот чудесный меч, скорее всего, отберут…
Впрочем, до этого дня нужно было еще дожить.
Кажется, теперь я понял, почему пимперианцы, обладая высокими технологиями, отдавали дань уважения холодному оружию. Никакие пули, лучи или бомбы не способны причинить центальским тварям такого вреда, как клинки, украшенные специальными знаками. Возможно, в битве с себе подобными они и использовали навороченные винтовки, базуки, танки (почему бы и нет, при их-то развитии?), но в бою с духами куда сподручнее был старый добрый меч.
Не прилагая серьезных усилий, я рубил центальских тварей пачками и задорно скалился, наблюдая, как тлеют падающие на пол призрачные обрубки. Расчистив пространство вокруг себя, я пришел на помощь товарищам. В то время, как я не получил ни единой царапины, они серьезно пострадали. Тела моих спутников покрывали многочисленные рваные раны, они истекали кровью, но продолжали… пытались отбиться от наседающей орды. Меч в моей руке переломил ход битвы. Уцелевшие духи, подняв страшный визг, обратились в бегство и забились по своим щелям.
Но им на смену пришло новое чудовище.
Сначала мне показалось, что это была огромная змея. Длинное извивающееся нечто ворвалось в зал и, расшвыривая по сторонам улепетывавших духов, ринулось на нас сверкающей в лучах «вечных» ламп торпедой. Однако, приблизившись к нам вплотную, «бревно» остановилось и… распалось на части десятками тонких гибких щупалец. Теперь оно напоминало причудливое сухое дерево с коротким стволом, более длинными «корнями», с помощью которых оно неуклюже, но все же перемещалось по залу, и совсем уж длинными «ветвями», увенчанными прочными шипами и крючьями. Судя по всему, это был один из высших духов — возможно, один из тех, с которыми мне уже приходилось однажды встречаться во время прошлого визита в подземелье. Взметнувшись едва ли не до самого потолка, чудовище раскинуло щупальца и мгновенно атаковало всех, до кого смогло дотянуться. Паиса оно схватило за ногу и оторвало его от пола. Парень повис вниз головой и бессильно размахивал ритуальным ножом, пытаясь нанести урон духу. Жагридер ловко уворачивался от щупалец и, в свою очередь, старался отсечь тянувшиеся к нему со всех сторон конечности. Арсиги замешкался и едва не лишился своего топора. Теперь он, морща лоб и рыча, боролся с духом, не уступавшим ему в силе. Моус отбивался дубиной, в то время как второй Духоборец, опустившись на корточки, рылся в своем мешке. Тиметиур… он куда-то исчез. Я же, оказавшись в момент атаки в стороне, решил обойти центальскую тварь с тыла.
Знать бы еще, где у нее этот тыл…
Моя попытка не принесла желаемого результата. Такое впечатление, тварь обладала круговым зрением. Заметив меня, оно выбросило два щупальца. Одно, пригнувшись, я пропустил над собой, другое успело схватить меня за штанину крюком, но я перерубил его мечом. Кусок щупальца упал на пол и тут же растаял, превратившись в лужицу черной пузырящейся массы. Перебирая ложноножками, клякса устремилась к материнскому телу и слилась с ним в одно целое. А на месте отрубленного щупальца выросло новое.
Тварь мгновенно регенерировала.
Этого только не хватало!
Мое нападение не понравилось духу, и щупальца окружили меня со всех сторон. Одно из них обвилось вокруг моей лодыжки, и я отрубил его, получив временную свободу. Другое, оснащенное острым шипом, попыталось пронзить меня, атакуя с разных сторон, но мне удалось увернуться, а потом отсечь и его. Однако на этом мое везение себя исчерпало. Сразу два щупальца сковали мое движение. Одно захлестнуло руку с мечом, другое опоясало торс, а остальные…
В мое тело со всех сторон впились несколько шипов. Сначала было просто больно. Но когда эта тварь впрыснула в меня какую-то гадость, боль стала невыносимой, и я не сдержался, закричал.
А она начала выкачивать из меня кровь.
Та же участь постигла и подвешенного Духоборца. Мы орали с ним в два голоса, в то время, когда наши товарищи пытались нам помочь. Но тщетно. Чудовище не желало расставаться со своей добычей и не подпускало к себе ни ринувшегося в атаку Моуса, ни осатаневшего от ярости Жагридера. Арсиги потерял-таки свой топор, который дух отбросил куда-то вглубь зала. Его горло захлестнуло прилетевшее сбоку щупальце, но коротышка вцепился в него обеими руками и, взвыв от натуги, разорвал его, вырвавшись на свободу. Кусок щупальца растаял в его ладонях, стек на пол, и черная биомасса устремилась к материнскому телу…
А в это время из своих нор начали появляться разбежавшиеся духи. Теперь у них появилась реальная возможность отомстить нам за понесенное унижение и страх.
Вот так бесславно заканчивался наш поход в подземелье Сандоры…
Неожиданно тело чудовища вздрогнуло и мелко задрожало, а хватка его щупалец ослабла настолько, что оно уже не смогло удерживать меня в вертикальном положении. Мои ноги подкосились, и я упал на пол. Глядя сквозь мутную пелену перед глазами на центальскую тварь, я заметил торчавший из ее тела арбалетный болт. С трудом повернув голову, я увидел стоявшего у колонны Савера. Он поспешно перезаряжал арбалет, приготовив еще один «заговоренный» болт.
— Бейте его, пока он не пришел в себя! — послышался призыв Духоборца.
На него тут же откликнулись Жагридер и Моус. Первый принялся рубить парализованного духа мечом, а второй прессовал стволовидное, осевшее на пол тело дубиной и сбивал вяло тянувшиеся в стороны щупальца. Превозмогая слабость, я поднялся на ноги, один за другим выдернул из тела плотно засевшие шипы и пообрубал щупальца. После чего, пошатываясь из стороны в сторону, направился к чудовищу и присоединился к избиению.
Мы с Жагридером рубили тело центальского духа, куски плоти сыпались на пол, превращались в черную жижу, которая снова стекалась воедино. Тварь шустро регенерировала щупальца, но мы снова отсекали их, не давая возможности пришедшему в себя духу обрасти конечностями и «встать на ноги». К нам подошел бледный и измученный Паис. Черпнув из мешочка серого порошка, он начал присыпать им «раны» метаморфа.
И это подействовало!
«Раны» тут же покрывались плотной коростой, препятствовавшей регенерации. Тварь корчилась, усердно «подбирала» отрезанные куски плоти, но уже не могла снова отрастить конечности. И превращалась в разбухший корявый многогранник, покрытый плотной, словно хорошо пропеченной коркой.
Жаль, порошок у Паиса быстро закончился. Но к этому моменту чудовище, если и не было полностью уничтожено, то, по крайней мере, обезврежено. Уродливая масса лежала на полу, лениво подрагивая, как потревоженный студень. Арсиги не отказал в себе в удовольствии намять ему бока руками и ногами. Да и Моус отметился дубиной на противнике, казавшемся совсем недавно неуязвимым.
— Как мы его, а? — задрал нос до потолка коротышка.
— Надеюсь, с ним покончено, — устало проговорил Жагридер.
А я осмотрел полученные в бою раны. Несколько дыр, пробитых шипами, еще слабо кровоточили и побаливали.
