Владимир Чистяков - М.С.
— Он-то может ни черта не понимал. Зато другие понимали. И кое-что увидели, что Я никак не могу разглядеть.
— Так поймай этих других, да от души поспрашивай. Помочь?
— Как только через океан плавать научишься — пожалуйста.
Дина замолчала. Присвистнула.
— Так вот в чем дело… — протянула она, — я даже и не подозревала об эмиссарах…
— А их и не было.
— А что же было?
— Кто-то из них был за морем. Возможно, и он. Не один.
— Давно?
— Года не прошло.
— Почему молчала?
— Я тебя не кэртерские артефакты искать посылала.
— Да уж, посылать ты умеешь!
— Их суда иногда. Очень редко заходят в один из разрушенных портов.
— Так там же фонит!
— Не настолько сильно. И они не знают о установке трех РЛС.
— А работы на станции пять уже прекращены?
— Давно уже идут только для отвода глаз длинноухих.
— Я так и думала.
— Он честолюбив, прям как и ты, и подобное внимание к его персоне, не оставит человека подобного склада равнодушным.
— Думаешь его расколоть?
— Не очень в этом уверена. Но что-то ценное для нас он может и сказать. Это он ведь думает, что дело в нем любимом.
— А дело в канале за море.
"Что же такое ушастые разглядели, чего не вижу я? Он не знает их манер, но я-то знаю. Принят как потенциальный глава союзного государства, самое меньшее. У своих-то он в подобном почете не хаживал. Что же в нем за океаном разглядели?
Не глуп, харизматичен, популярен… хотя последнее не показатель, СМИ и созданы для создания популярности тем, кто этого вовсе и не стоит.
Что ещё?
Смел, образован…
Рассмотрим подробнее где: явно не в подпольном духовном училище, ибо он при всей своей внешней набожности абсолютно светский человек, более того, атеист. Но считает что темной массе религия полезна в качестве фактора, не дающего возможности прорваться наружу зверю…
Если взглянуть как на военного, то он 100 % обучен кем-то, прошедшим нашу разведывательно-диверсионную школу. Причем старую школу в худшем смысле слова. Сколько народа пропало без вести или легло на дно после войн и революций? Только в звании от майора… Много. Слишком много. С этой стороны искать бесполезно…
Если только его не готовил кто-то из верхушки. Кто-то из прогрессивно мыслящих военных деятелей межпутчевого разлива.
Но даже если так, это все равно никак не объясняет такого пристального интереса к нему колонистов…
А интерес есть… Почему одновременно с тем, как Дина поставила свой капкан последовал запрос от посольства о разрешении организовать экспедицию для розыска останков павших в прошлой войне. И как раз в те районы где действуют повстанцы.
Кто-то мутит воду как раз там, где есть большие запасы сырья. Колонистам выгодно все, не дающее нам возможности должным образом развить промышленность. Выгодно это одно, но не настолько что бы организовать дипломатические осложнения такого масштаба.
Теперь ещё это.
Что же в нем такого, что не вижу я?
С другой стороны… Он не понял, что колонисты в нем заинтересованы. Им он не верит. Канал есть, но не используется для поставки оружия".
Взгляд М. С. буравит Линка. Нечеловеческий взгляд зелёных глаз. От взгляда хочется съёжится, и став как можно меньше, заползти в какую-нибудь щель. Не зря её так опасаются. Человек словно становился слабее, когда она так смотрит. Вправду очень сильна. Жестока. Вовсе не труслива. Хитра. До невозможности хитра, и об этом всегда надо помнить в первую очередь.
А для Линка она ещё и личный враг, убивший его отца и мать. Он знает, что практически обречён. А чего же тогда ей от него надо? Нервы что ли хочется пощекотать, общаясь со смертником? Кто поймёт. Она ведь не вполне человек.
Допрос начался несколько неожиданно.
— Учтите, что с точки зрения закона вы являетесь не военнопленным, а обыкновенным бандитом. А числиться за вами столько, что в принципе вас можно хоть сейчас расстрелять.
— Вызывайте расстрельную команду, я смерти не боюсь.
— А вот и не вызову. У нас государство, а не банда. Сначала должен состоятся суд, который определит степень вины и вынесет приговор.
— Все суды подконтрольны вам. Справедливости в них нет.
— На этом свете всё относительно…
— На том всем воздастся по делам их.
— Я атеист, и в подобное не верю.
Линк заметил, что она как-то странно смотрит ему на руку, и на доставшийся от матери перстень — единственное, что осталось от неё.
— Откуда у вас этот перстень?
— Семейная реликвия.
— Не ври.
— Это правда.
— Нет. Этот перстень из государственного алмазного фонда. Их два почти одинаковых. Где находится один, мне известно. А вот второй… С конца войны он в розыске. Он не может быть твоей семейной реликвией. Рассказывай, откуда он у тебя.
Линк молчит.
— При переводе во внутреннюю тюрьму у тебя его всё равно отберут. И положат в мешочек с номером. И он будет лежать, пока тебя не выпустят, а если тебя не выпустят, в чём я почти уверена то он вернётся в алмазный фонд. А прежний владелец этого перстня, насколько мне известно, погиб под бомбёжкой в середине войны. Погиб в столице. Так что ты его только с трупа мог забрать. Да и то, скорее не ты, а твой отец или кто.
Линк решил выплеснуть в лицо ей всё о своей судьбе. Пусть знает, тварь, что перед ней сидит личный враг. Не просто один из главных повстанцев, а именно человек, который ненавидит именно её. Лично, как человека лишившего его семьи. И убившего эту семью.
— Этот перстень- подарок моей матери. Единственный, который сохранился. Мне лет пять тогда было. Я его сначала на цепочке носил, потом только надел. Это подарок той женщины, которую я звал своей матерью, и её мужа, человека, которого я звал отцом. Их убили в самом начале войны. По твоему приказу. По твоему же приказу убита моя сестра. Ты помнишь, тварь, сколько ей было лет? Вряд ли, чудовище. Ты не помнишь всех, кого убила. Руки по локоть в крови. Может и выше. Я ненавижу вас. И убил бы, если мог.
В буравившем взгляде что-то изменилось. Только вот что? Он не может понять. Зато она поняла кое-что и возникли некоторые мысли на тему того, кто перед ней. Он ведь довольно сильно похож на Сергея. А М. С. очень наблюдательна.
— Ты помнишь свою мать?
— Да тварь!
Ну-ну, всё понятно, считает себя без пяти минут мучеником. Однако, попытаемся разобраться, кто он такой. Мысли-то о происхождении того… не очень хорошие. Верить не верила в мелодраматические сюжеты. А один взял да в жизнь претворился.
— Опиши мне её. Кем она была. Я и вправду убила немало людей. Ещё больше было убито по моим приказам. Я действительно знавала женщину, которая могла подарить своему ребёнку такой перстень. Только о смерти той женщины я знаю нечто иное. Сбита в воздушном бою. Муж погиб под бомбёжкой. А дочь их и сейчас жива. Противоречие, не правда ли? И кстати, люди тебя вырастившие, фамилии твоей матери не называли? Ах да, забыла, фамилий-то у вас нет… А одна из фамилий — Еггт. Не правда ли, знакомо?
Линк молчит.
— Не хочешь говорить? Ну и не надо. Я и так прекрасно помню, как выглядела твоя мать и твой отец, и твоя сестра. У меня даже фотографии остались. — Она берёт телефон и что-то говорит. —
Минут через пять принесут. Полюбуешься!
Линк сидит молча. М. С. пристально его разглядывает. Не может быть! Даже если не узнает фотографий, всё равно придётся делать генетический анализ, благо данные на Софи и Сергея сохранились. Да и Дина живёт припеваючи. Если совсем хорошо покопаться, то и на него найдется… кое-что биометрическое. Анализ крови не может лгать. По определению.
Приносят большой пакет фотографий.
— Они все довоенные. Двадцать- двадцать пять лет назад сделаны. Посмотри их. Отбери те, где изображены знакомые люди.
Первые снимки он откладывает в сторону. Они ничего не говорят. Никого из изображенных он не знал.
В следующий он вглядывался довольно долго. Повернул снимок к М. С. и негромко сказал:
— Это она. Моя мама. Помнишь её?
— Ты дальше смотри.
— Мой отец, — сказал он перебрав ещё несколько фотографий… — Сестра… Она с матерью… Мать со своим братом, вроде бы… Она с нами обеими…. Коллекционируешь портреты убитых людей?
— Я сказала. Дальше смотри. Пока пакет не кончится. Потом продолжим… беседу.
Очередной снимок… Линк дёрнулся, как от удара.
— Ты её знала… — простонал он.
— Это ещё не конец.
Он не досмотрел. Схватился руками за голову. Раскачивается из стороны в сторону. Скрипит зубами.
— Это… Этого не может быть… Откуда всё это взялось? Откуда?
М. С. молчит. Сомнений почти не осталось. Анализ только подтвердит то, что и так ясно.
— Вспомни фамилию матери. Вижу, и так не забывал. Хотя и пытались тебя убедить что это не так. А теперь немного подумай, откуда у меня могли взяться эти фотографии, если я тоже отношусь к роду Еггтов. Чёрная Дина, кстати, тоже.
