Василий Горъ - Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.

– Парень в той тройке, что сейчас сменилась, явно был в джуше! – воскликнул Алмеон, непроизвольно сжимая кулаки. – Он чертовски быстр…

– Эти трое – все в нем… – поддакнула Диана. – Неужели нам повезло? Четверо из шести?

– Может, и все шестеро… – улыбнулся Джо и от избытка эмоций от души врезал Алмеону по плечу. – А ведь я был прав!

– Ты молодец… – Алмеон склонил голову, признавая ошибку. – Ну и чего мы ждем? Пока их зарубит вон тот отряд, который спускается по склону?

– Ой, а посмотрите сюда… – Диана ткнула пальцем в соседний экран, показывающий подступы к деревне…

Глава 26

Деревня Скальная Гряда

Смотреть в окно и трястись от волнения за ребят было совершенно невыносимо. Самирчик, сидящий на полу рядом с Хмурым и что-то восторженно рассказывающий мрачному, чувствующему напряжение, царящее в деревне, псу, еще мокрому от спуска с горы вместе с Лейдой, то и дело заливался смехом, заставляя меня вздрагивать. Очередной раз вытерев о штаны взмокшие от напряжения ладони, я вдруг заметила какое-то движение за углом соседнего дома и сместилась в сторону, встав так, чтобы меня не было видно с улицы. Однако предосторожность оказалась излишней – буквально через мгновение в прихожей вылетела дверь, затем с петель сорвалась вторая, и в комнате возникло сразу три грязных, но весьма довольных собою норма. Подзатыльником отправляя сына под кровать, я выхватила мечи и зажмурилась – вид вырванного Хмурым горла у ближнего ко мне воина вызвал у меня приступ тошноты. А потом мне стало не до этого – мое тело, совершенно без участия разума, сместилось в сторону, правый клинок отвел в сторону атакующий меч захватчика и, продолжая движение, воткнулся чуть ниже уха второму. Левый коротко ужалил первого в колено, потом сменил траекторию на восходящую и отделил руку с мечом от тела! Сознание почти померкло от ужаса, а тело вслед за Хмурым выскользнуло в прихожую и продолжило страшный танец – отвело клинок пытающегося зарубить пса воина и развалило его почти до пояса… А потом я вообще перестала что-либо понимать – чувства притупились, и на смену страху пришло какое-то холодное бешенство… Потом в выбитые окна полезли сразу несколько нормов, и я, ногой забросив довольно спокойно комментирующего «удачные» удары мамы Самирчика в кладовку, вместе с Хмурым отступила к ее дверям, понимая, что пришло время умирать…

Меч скалящегося здоровяка вошел мне в бедро после маленькой ошибки в смещении в сторону. Пошатнувшись из-за отказавшейся повиноваться ноги, я тут же почувствовала удар в живот, потом в спину и потеряла сознание…

– Попробуйте встать! – Голос, донесшийся до меня сквозь пелену, окутывающую мое сознание, был мне незнаком. Поэтому я сразу же перешла в состояние движения, скинув с себя одеяло (!), оказалась на ногах, смещаясь в сторону от мужчины, сидящего в кресле в паре шагов от меня, ища взглядом какое-нибудь оружие, и вдруг онемела: я была не дома! И даже не в Скальной Гряде! А находилась в современной больничной палате, рассчитанной на одного человека! И невысокого роста мужичок, с улыбкой наблюдавший за мной, видимо, должен был быть лечащим врачом?! Затравленно оглянувшись по сторонам, я на всякий случай метнулась к дальней от него стене, оставив между нами кровать, и вдруг поняла, что рядом нет сына.

– Где мой сын?! – заорала я, перескочив через кровать и вцепившись в воротник синего халата, надетого на незнакомце. – Где мой сын, я тебя спрашиваю!

– С ним все в порядке, девушка! – улыбнулся он, даже не пытаясь вырваться. – Ожидает, пока вы придете в себя, в соседнем помещении. Как и большинство ваших друзей…

– Большинство? – почувствовав, что внутри у меня что-то оборвалось, испуганно спросила я и, оставив в покое его одежду, закусила трясущуюся от страха губу – как же я могла забыть про нормов?

– Увы, мы не смогли перевезти сюда всех, поэтому все, кто не подходил нам, увы, остались в Скальной Гряде…

– Не подходил? – взбесилась я. – А я, наверное, подхожу?! И чем это? Фигурой? Возрастом? Цветом волос? Наличием груди? – Осмотрев себя, я вдруг поняла, что совершенно голая, но уже не могла остановиться – уперев руки в бока, я танком поперла на продолжавшего улыбаться незнакомца.

– Мда, про вспыльчивость унгов мне рассказывали, но если честно, то я вижу ее проявление в первый раз! – Примирительно подняв вверх ладони, врач ткнул пальцем куда-то в направлении моих ног, и я, опустив взгляд, попыталась понять, что же его там так заинтересовало. – Вам не кажется странным, что вы в состоянии нормально ходить?

– Нет! – рявкнула я. – Я умею ходить с глубокого детства. И даже иногда, представьте себе, бегаю! А если поднапрячься, то могу и прыгать!

– О, замечательно… – расхохотался мужчина. – Наличие чувства юмора мне в вас очень нравится!

– А что еще вам нравится, если не секрет? – не преминула возможностью съязвить я и вдруг поняла: что-то не так на моей ноге – длинного тонкого шрама, пересекающего мое бедро поперек, вчера точно не было!

– Способность думать о других тогда, когда можно вспомнить и о себе… – Поняв по моему взгляду, что я наконец доперла, он перешел на серьезный лад: – Как вы, наверное, уже догадались, ногу мы вам пришили на место…

– А что, ее надо было пришивать? – Чуть не потеряв сознание от ужаса, я еле справилась со ставшими непослушными губами.

– Ну если она вам нужна, то было даже необходимо! Она держалась практически на одной мышце. Кроме того, мы решили, что без дыры в животе и еще четырех в спине вы, скорее всего, тоже прекрасно обойдетесь…

– O-o-об…бойдусь… – Окинув более внимательным взглядом свой живот, я тут же нашла еле видимый шрам чуть выше и правее пупка и снова окаменела. – Если я не ошибаюсь, то после ранения в правое подреберье долго не живут…

– Ну да, вы правы. Вам немного повезло. – Поглядывая на меня со все возрастающим интересом, врач наконец встал на ноги и, показав пальцем на не замеченный мною ранее шкаф, направился в сторону входной двери. – Вот тут вы можете взять одежду и привести себя в порядок. А через пару минут я приглашу к вам ваших друзей и родных… Если вы не против, конечно…

– Не против! – не отрывая взгляда от шрама на животе, крикнула я и вдруг спросила: – А сколько прошло времени? Ну с того дня, когда на нас напали нормы?

– Двое суток! – усмехнулся мужчина и вышел из палаты. – Вы были очень плохи…

– Двое? – Я обессиленно добралась до кровати и, тупо глядя на еле заметную тоненькую полоску шрама на бедре, вдруг поняла, что все происходящее вокруг – полный и законченный бред! И что я сошла с ума…