Александр Конторович - Пепельное небо

- Да говорил я уже. Эта парочка пострадавших меня самого ухандокать попыталась, вот и пришлось мне от них отбиваться. Дежурный же на шум и крики вообще никак не отреагировал. Меня оглушить пробовали и заколоть пытались…

- Знаю-знаю! Читал я эти ваши показания. Только вот ничего из того, что вы описали, в камере не нашли… А дежурный как раз в этот момент отошёл в туалет. Подменявший же его помощник дежурного слегка задержался, отвечая на телефонный звонок, потому и припоздал.

- Ага. И, в нарушение всех инструкций, ввалился в камеру с пистолетом.

- За это он уже получил строгий выговор. Да и сломанной руки ему надолго теперь хватит. Будет время осознать свои прегрешения. А вот вам-то теперь каково будет? С таким букетом… никакое УДО теперь точно не грозит. Придется сидеть…

- А что, есть варианты?

- У вас? - удивленно поднимает брови следователь. - Сомневаюсь…

- Рыжов! - окликает меня 'кум'. - Заснул?

- Извините, гражданин начальник… задумался.

- Раньше думать надо было, - назидательно произносит он. - Тогда бы и сюда не попал. Ладно, иди.

Так и началась моя жизнь в этой колонии. Легкой она, ясен пень, не была. После первого, сделанного 'кумом' предложения, он внезапно потерял ко мне всякий интерес. На разводах не замечал и с расспросами не лез. Уж кто там ему на ухо шепнул, бог весть, но он это понял, судя по поведению, правильно.

А вот глядя на происходящее в лагере, я и сам стал подумывать о том, что неплохо было бы потолковать с ним по душам. Уж очень не нравилось мне всё то, что творилось на воле. Конечно, сидя здесь, я многого не знал. Но голова-то на плечах есть! А анализировать даже такую, поступающую по крошкам, информацию я умел. И ничего хорошего в ближайшее время не ожидал. Если предчувствия меня не обманывали, то в воздухе очень нехорошо пахло. Причём, не порохом, а кое-чем существенно похуже…

Так что, когда подохло радио, мои чувства прямо-таки взвыли от напряжения.

Однако искать встречи с 'кумом' не пришлось. Он и сам меня поймал.

В тот день нас припахали на переноску мебели. По слухам, ожидалось уплотнение зоны, часть заключённых уже куда-то вывезли. Теперь в срочном порядке освобождали кабинеты. Туда, опять-таки по слухам, должны были вскоре заехать новые сотрудники. Вот и перетаскивали наши начальники мебель в другие помещения.

Тащим по коридору шкаф и прямиком натыкаемся на 'кума'. Он как раз выходил из кабинета.

- А… Рыжов, - кивает он, - вот и славно. Ты же у нас по металлу работать можешь?

- Могу, гражданин начальник.

- Бросай на фиг эту деревяшку, другие дотащат. У меня замок в столе забарахлил, займись.

- Инструментов нет.

- Чего там тебе нужно? Отвертку, молоток да плоскогубцы? У меня в кабинете автомобильный набор лежит, там всё есть.

Заходим в кабинет. Дверь он не закрывает, и все проходящие по коридору могут видеть меня, присевшего на корточки перед столом.

Замок оказался вполне исправным, и хорошо работал. Не успеваю я раскрыть рот, как 'кум' меня опережает.

- Сиди тихо, Рыжов. Слушай сюда. То, что ты неспроста тут сидишь, я знаю. Как и то, что о твоем поведении и контактах положено сообщать ежемесячно. Причем, заметь, в два разных адреса! Один - насквозь официальный, ну, да ты и сам, небось, его знаешь. А вот второй… тут вроде бы неофициально попросили, человек-то на службе уже и не состоит. Да вот отказывать ему… как-то неправильно было бы. Там сказали, в случае чего намекнуть тебе, что привет Степаныч передаёт, ты поймешь. Так?

- Да. Есть такой человек.

- Добро. Здесь вскорости всё плохо будет. Не спрашивай меня, сам ничего тебе не скажу. Просто не знаю. Короче, пора тебе ноги делать. Отпустить тебя официально не могу. И права такого у меня нет, да и не факт, что от официалов один я за тобой смотреть должен.

- Что ж теперь - бежать?

- Правильно мыслишь. Под столом бумажка лежит. Там описание тайника. Сможешь пару-тройку человек с собою сманить?

- Зачем?

- Один уйдёшь, все прочие что-то заподозрят. Да и мне выгодно, чтобы побег групповой был. Я тогда режим чуток поприжму, как раз повод будет. Только с собою бери тех, на ком кровищи не так много есть. Из 'бытовиков' кого посмотри.

- Стрелять по нам будут?

- Не буду врать - будут. Приказать в тебя не попадать, извини, тоже не могу. Но выучка есть - уйдёшь.

- А те, кто со мною?

- Тут уж, как повезёт. Обещать ничего не могу. Зато, все будет как взаправду, никто ничего не заподозрит.

- Сколько у меня времени?

- Сутки.

- Немного… как сообщить о готовности?

- Ты верующий?

- Ну… есть малость.

- Утром мимо ворот пройдешь, на икону перекрестись.

Точно, в прошлом году там поставили столбик, на котором в застеклённом ящичке установили икону. Специально митрополит приезжал. Служил молебен, потом нас всех в столовой пирожками угощали.

- Понятно.

- Через час я к воротам подойду. Внутрь не пойду, буду с контролерами на КПП разговаривать. Если увидишь меня, действуй, как в бумажке и написано. Время там указано наилучшее. Тайник я три дня назад заложил, еда там есть, ещё кое-что по мелочи. На первое время хватит.

- Спасибо, товарищ майор!

- Не за что. Вот уйдешь, тогда и благодари. Не знаю, что уж там у тебя на воле было, да и знать не хочу. Но если за тебя т а к и е люди просят, значит, есть у них для этого причины.

Проводив взглядом ушедшего зека, Корзун снял трубку.

- Товарищ подполковник? Да, всё прошло, как мы и предполагали. Практически сразу. Да… Ну, в любом случае, у нас теперь будет повод слегка подзакрутить гайки. А то народ уже что-то чуять начал. А тут - побег, вот и не станут удивляться, что мы свирепствуем. Для нас сейчас каждый день важен.

Уж и не помню, кто из классиков писал о том, что 'гладко было на бумаге, да забыли про овраги… а по ним ходить!'. Но дядя явно знал толк в этом вопросе!

Как ни продуман был план 'кума', но при столкновении с реальностью и он тоже полетел ко всем чертям.

Желающих сдернуть отсюда я отыскал сравнительно быстро. Собственно говоря, и искать-то не пришлось. Таковые люди были мною уже найдены ранее и даже поговорить с каждым я успел. Спросите, зачем? Да так… на всякий случай… уж очень я человек предусмотрительный. Всего нас набралось четверо. Нескладный и тощий, как жердь, Уфимцев. По пьянке зарубил топором соседа. Ужаснулся и пошел с повинной. Дали десять лет.

Молчаливый и необщительный Фенхель. Купился на шикарную рекламу, заложил квартиру, собрал наличные деньги и отнес их в преуспевающую компанию, которая обещала немыслимые проценты. Естественно, вскоре после этого руководство компании заявило о банкротстве. Михаил, оставшись без крыши над головой, два года ходил по судам. Поняв бессмысленность своих попыток, скопил денег, приоделся и нанес визит главе компании, который как раз раскручивал очередную пирамиду. В изящном портфельчике у него лежал двуствольный обрез…