Дмитрий Силлов - Путь якудзы

Он даже не стал пытаться открыть дверь кабины – на это уже не было времени. Он просто со всей силы ударил ногой вперед.

Не выдержав давления с двух сторон, панель лопнула. А Виктор, продолжая инерцию прямого удара ногой, ушел в кувырок и успел проскользнуть в щель между вползающим в кабину бесформенным комом стали и пока еще нетронутой прозрачной крышей. После чего прыгнул вперед, мощно оттолкнувшись ногами и одновременно срывая с плеча автомат.

Пролетая над искореженным «Ханомагом», он успел заметить жуткую картину, так сказать, своеобразный апофеоз войны.

От страшного удара БТМа по стволу пулемета бакелитовый приклад врезался в лицо стрелка и переломал лицевые кости. Теперь искореженный ствол торчал из-под каски пулеметчика, откуда на затвор медленно стекала серо-красная масса.

Виктор приземлился за кучей металла, совсем недавно бывшей бронетранспортером. Удар подошв о кучу щебенки… перекат… еще перекат, уходя от очереди, выбившей из того места, где он только что находился, сноп мелких каменных осколков. Гемоды, похоже, умели быстро реагировать, когда у них в мозгах имелась жесткая программа. Если это, конечно, были гемоды, а не люди…

Он послал очередь вслепую, ориентируясь по звуку, в то место, откуда пришла очередь. И нырнул за массивную серую глыбу, о которую БТМ расплющил «Ханомаг». Теперь охранникам придется повозиться, выковыривая его из укрытия. Справа и слева открытое пространство, а у него еще три с половиной магазина. Хватит на всех с лихвой.

Но, видимо, на подобные ситуации у охраны также имелись инструкции. Одновременно в щебень у ног Виктора шлепнулись три гранаты. Те самые, знакомые по фильмам о войне М24 с длинной ручкой, изготовленной, правда, из пластмассы. Не иначе у арктических фашистов имелись серьезные затруднения с натуральным деревом.

И тут вновь его сознание словно разделилось…

С удивлением и как бы со стороны Виктор наблюдал, как его тело пришло в движение. Как с невероятной для человека скоростью оно рванулось вперед, упало на колени и тремя молниеносными движениями рук побросало гранаты обратно.

Через себя.

Не оборачиваясь.

Туда, откуда они прилетели…

Три взрыва слились в один.

А потом была тишина… Глухая, давящая.

Мертвая…

Виктор осторожно выглянул из-за камня.

Никого. Лишь окровавленные клочья черной униформы и темно-красного подрагивающего мяса. Прочь от Виктора по щебню ползла оторванная нога в сапоге, рефлекторно сокращаясь в колене, словно ее хозяин все еще пытался убежать от неминуемой смерти. А иссеченный осколками хозяин валялся рядом с гусеницей заглохшего БТМа и к своей ноге уже не имел ни малейшего отношения. Как и ко всему остальному на свете.

Ощущение нереальности происходящего пропало напрочь. Если до сего момента Виктора не оставляло знакомое по Японии чувство, что все, происходящее с ним, есть некий вариант осязаемого и озвученного сна, то сейчас пришло четкое осознание.

Не сон.

И не бред.

И далеко не «Алиса в стране чудес».

Это война!

Его война с системой, после полного уничтожения в прошлом веке сумевшей возродиться на шестом континенте…

Две прямоугольные тени, павшие на останки охранников концлагеря, отвлекли его от созерцания поля боя. Он поднял голову.

Черт!!! Как он мог забыть, что «автозаки» фельдполиции летают абсолютно бесшумно?

Последней мыслью, которая промелькнула в его голове, была фраза, когда-то очень давно сказанная Александрой: «Он слишком много думал там, где надо было действовать. Нет ошибки страшнее, нежели недооценивать противника».

Потом была молния, швырнувшая его на камни.

И еще одна.

И еще…

Часть вторая

Арена бессмертных

В третий год правления циский Сюй Фу подал доклад на высочайшее имя, в котором говорил о трех чудесных горах в Восточном море. Эти горы носят название – Пэнлай, Фанчжан, Инчжоу и являются «сянь жэнь» – обителью бессмертных… По этой причине император повелел Сюй Фу отправиться в море на поиски эликсира бессмертия…

Двенадцатый год правления императора Цинь Ши-хуан-ди[26], страна Ямато[27]

Воздух был влажным и спертым. Солнце пекло немилосердно, а острые камни то и дело пытались пробить сандалии и вонзиться в стопу. Казалось, будто сами боги не хотели, чтобы человек шел дальше. Но он шел, опираясь на деревянный посох, разлохмаченный у основания ударами о бесчисленные дороги и оттого похожий на перевернутую метелку.

Жара не особенно беспокоила человека – остроконечная шляпа с широкими полями вкупе с густой шапкой спутанных волос, отросших за время путешествия, защищали его от солнечного удара. Легкие уже привыкли к влажному островному воздуху, камням пока не удавалось справиться с выношенными, но все еще крепкими подошвами сандалий. А от усталости и скуки спасали стихи, которые человек слагал прямо на ходу:

Обитель бессмертных в Восточном море,на острове Янфути,Но может бессмертный в печали и гореплоть себе обрести.

Он может предстать пред тобой на пути,Если ты не свернешь с него,Если ты ищешь и хочешь найтиСекрет бессмертных богов.

Вершина горы, к которой он стремился последние два дня, неумолимо приближалась, что также добавляло сил страннику. Он успел повидать множество гор, но ни одна из них так и не оказалась той, которую он искал…

Много лет назад императору Цинь Ши-хуан-ди приснился сон о прекрасном острове, на котором у подножия горы Пэнлай живет святой даос, владеющий секретом бессмертия. Император очень хотел жить и поэтому счел сон пророческим.

– Ты единственный, кто сможет найти то, что мне нужно, – сказал тогда Ши хуан-ди. – Я дам тебе армию.

– Мне не нужна армия, – усмехнулся человек и погладил свой посох. – Ты же знаешь, что этот посох называют «Восемь тысяч воинов». И он вполне соответствует своему имени. В любой момент я могу поднять из земли армию своих терракотовых телохранителей – главное, чтобы под ногами была земля.

– Ты прав, – согласился император. – Тогда я дам тебе флот.

– Зачем мне флот? – удивился человек. – Для того чтобы путешествовать по морю, вполне достаточно одного корабля. А от пиратов и бурь меня защитят морские драконы.

– Тогда я дам тебе много золота и драгоценных камней! – воскликнул Ши хуан-ди.

Человек поморщился.