Западный Дарфур - Дмитрий Леонидович
– Так это же деньги какие нужны…
– Ты сначала реши, чего хочешь, как видишь свою роль. После этого о деньгах можно будет говорить.
Конец разговора привел меня в состояние шока. Я надолго завис, пытаясь представить, как это вот всё возможно сделать.
***
Минут пять я просидел, глупо хлопая глазами, потом мысли упорядочились и свернули к конструктиву. «Это же дохрена денег!» – конвертировалось в: «А дохрена – это сколько конкретно?».
Кто может сказать, сколько стоит шахта? Ну… управляющий этой шахты… или бухгалтер. Хоть примерно.
Вызвал бухгалтера, пожилую полную женщину по имени Мария Павловна. Мы с ней имели дело, когда платежи из бюджета охраны шахты обсуждали.
– Ну что у вас там еще? – устало спросила она.
Я к ней вечно с какими-то глупостями лезу. То местным туземцам за руду прошу заплатить, то массажисткам, по статье «Лечение и восстановление», притом, что у меня на лице написано, что я робот и для восстановления мне слесарь нужен, а не массажистка. То ей прилетает счет за военную технику и боеприпасы, превышающий весь наш бюджет…
– Добрый день. Я вот хотел узнать, сколько наша шахта со всем имуществом может стоить, если ее выкупать…
Женщина замерла, потом оживилась:
– Вообще, в центральном офисе вашим филиалом не очень довольны, так что будут только рады хотя бы вложения по остаточной стоимости вернуть. К филиалу, кроме шахты, относится еще гараж и склад в городе Мокамбо. И погрузочная эстакада на его железнодорожной станции. Производственное оборудование и здания по остаточной стоимости в сумме чуть больше пятисот унции стоят, транспорт и военная техника – еще около тысячи шестисот.
Я попрощался и опять завис. Две тысячи унций. Двести тысяч монет. Из них только четверть – то, что нужно непосредственно для производства. Дороговато военная техника нам обходится. Неудивительно, что владельцев филиала не радует его рентабельность.
Потом мысль проскочила: «А если мы станем частной компанией, так это же еще и тела наши надо выкупать? А сколько стоит механическое тело?» Отправил записку с этим вопросом Санитару.
Получил ответ: «Если договоримся с производителем на выкуп по себестоимости – шестьсот унций за штуку. Должны согласиться, те тела, которые уже находятся у вас, обратно везти им себе дороже. А военным они вчетверо дороже продают, так что в будущем такой щедрости не ждите. Можно оформить выкуп через лизинг, получится по десять унций в месяц в течение десяти лет. За штуку».
Тут у меня вообще переосмысление ценностей наступило. Комплект тел на всю команду – девять штук. Мы, как запасливые хомяки, себе на шахте и в двух деревнях по два комплекта, основной и запасной, оставили, и еще по два резервных робота, не настроенных ни на кого персонально. И еще один комплект в деревне Безымянной. Итого – в Конго у нас семьдесят тел. При выкупе – сорок две тысячи унций. Сорок две! Тысячи! Унций! Это больше тонны золота. При лизинге – семь сотен унций в месяц. Всё оборудование шахты стоит меньше месячного платежа за аренду тел. Кошмар какой-то…
***
Понял, что у меня вот это вот всё в голове не укладывается. Несообразно всё получается. Санитар – человек серьезный, явную глупость обсуждать не стал бы. Значит, я чего-то не понимаю.
Решил собрать всех наших за ужином, обсудить. Все равно всей командой надо решать, если команда развалится – мы не то, что новые задачи выполнять, мы и существующее положение не удержим.
Собрались. Рассказал всем. О том, что Санитар предлагает создать частную военную компанию, которая либо будет услуги по охране оказывать, либо вообще постепенно все дела вести начнет в регионе. Озвучил цифры стоимости шахты, военной техники и наших тел. Честно признался, что не понимаю, что с этим делать.
Все впали в глубокую задумчивость. Только Дедун пробормотал: «Феерично!»
Потом Будда нос почесал и высказался:
– Оно так и бывает. Когда просто воюешь – решаешь, как лучше задачу выполнить, в срок и без потерь. А когда начинаешь деньги считать – приоритеты совсем другие получаются. Я крайний контракт в частной военной компании числился. Там с этим серьезно, стоимость каждого патрона имеет значение. А уж что-то из тяжелой техники купить – никакой прибыли не хватит. Тот же танк – стоит много, нужен редко, в эксплуатации дорог, а если попался противник такой, что реально танк понадобился – через десять минут боя его подобьют. Так и у нас. Тел набрали, они дорогие. Чтобы их окупить, доходов от охраны шахты не хватит. Даже если мы наладим массовую скупку руды у местных, все равно не хватит. Такая группа, как у нас, должна что-то очень-очень ценное захватить и контролировать, чтобы окупаться. Что-то вроде большой урановой шахты. Но такое мы захватить не сможем, потому что такой объект будет защищать целая армия из местных, с тяжелой техникой и современным оружием. Живые люди дешевле роботов. Мы нерентабельны.
– Что, считаешь, совсем никак?
– Если мы не только охранять будем, а возьмем под себя шахту, тогда чуть лучше получится. Шахта недорого стоит по сравнению с роботами, надо ее брать. Вообще, считать это всё надо, я не умею.
Толстяк очнулся:
– Я экономику проходил, могу посчитать. Цифры только дайте: сколько шахта руды дает, по сколько ее покупают после переплавки, какие расходы. Но я и без подсчетов могу сказать – на выкуп оборудования и механических тел доходов от шахты не хватит. Деньги нужны большие. Где такие брать – не представляю.
Малышка ручкой махнула:
– Ой, Санта, если нужны деньги, я бы на твоем месте с Пупсом поговорила. У него точно есть. Он еще и советом поможет, как бизнес организовать. Он как раз сейчас ничем интересным не занят, будет рад поучаствовать, если идея понравится.
Поговорили, разбежались.
Толстяк взял контакты бухгалтера, пошел рентабельность оценивать.
Малышка растворилась в дымке перехода, ушла в реал. Перед этим сказала, что Пупса предупредит, что мне с ним поговорить надо, но без конкретики.
Будда о чем-то своем задумался, потом с Пинком и Сусликом начали шептаться в углу. Наверное, прикидывают, как превратить нашу перегруженную хайтеком банду в сбалансированную по затратам и возможностям военную компанию.
***
