Тепла хватит на всех – 2 - Сергей Котов
— Я настаивал на кремации. По местным поверьям такие, как Тень возвращаются. И не всегда в прежнем обличье, — добавил Ильтэн.
«Нам нужно посмотреть на тело», — вмешался молчавший до этого Вася.
«Знаю», — согласился я.
— Как давно это случилось? — спросила Лаймиэ.
— Нападение? Да позавчера в ночь, — ответил Минлэр.
— Нам нужно осмотреть тело Тени, — сказал я.
Начальник тюрьмы сжал челюсти и заметно побледнел.
— Некоторые наши будут против, — тихо произнёс Трумбэл.
— Это решаемый вопрос? — уточнил я.
— Решаемый, — ответил он. — Если на месте будешь ты сам. Больше никто не возьмётся держать лопату.
— Могу и сам, — ответил я.
На острове было своё кладбище. Оно находилось возле западной оконечности, на берегу, у подножия высокого утёса, в котором был вход в пещеру. Могил здесь было не так много, как я ожидал, и этому быстро нашлось объяснение.
— Не все предпочитают земное погребение, — ответил сопровождавший нас Трумбэл. — Большинство выбирают море. С ним свыкаешься, когда живёшь тут достаточно долго…
— Честно говоря, меня удивляет ваши отношения с охраной, — сказал я, пользуясь тем, что никого из администрации не было рядом. — Не ожидал такого.
Трумбэл ухмыльнулся.
— Снаружи все думают, что у нас тут что-то вроде древней каторги, так?
В ответ я неопределённо пожал плечами.
— Это социальный изолятор, — сказал лидер. Я сразу уловил, как изменился его тон. Даже взгляд стал каким-то иным, более умным что ли… он выбился из роли недалёкого уголовника.
— Любая тюрьма — это изолятор, — заметил я.
— Да, но здесь особая система. Милосердная. Ты же заметил, в каких условиях мы живём? Сады, библиотеки, термы, собственное хозяйство. Книги. Многие из нас на материке жили хуже. Мы словно укор остальному человечеству. Поэтому и отношение такое. Но для трийан, конечно, стараются нарисовать другую картину…
Я хотел было уточнить, что система гуманная, но вдруг обнаружил, что в эйра нет такого слова.
— Здесь нет женщин, — заметила Лаймиэ.
— Да, женщины не подлежат изоляции, — ответил Трумбэл. — Они более гибкие. Поддаются условиям, внушению. Особенно те, у кого есть дети.
— Я не об этом… как может быть комфортной жизнь — и без женщин?
Заключённый рассмеялся. Мы растерянно переглянулись.
— Многие из нас здесь бывают… были с женщинами чаще, чем в прошлой жизни, — сказал он, успокаиваясь. — Каждый месяц, вместе с припасами и новыми братьями, к нам прибывает корабль. На нём — женщины, которые оплатили специальный тур. На материке намеренно распространяются неофициальные слухи, что наш остров полон неудовлетворённых мужчин. Любительницы острых ощущений и приключений со всего мира ищут возможность попасть сюда, чтобы испытать… в общем, понятно, что испытать. И находят. Система давно отлажена — два дня в декаду, пока тут стоит корабль, наш остров превращается в пристанище любви. Никаких последствий. Никаких обязательств. Никаких слухов вовне. Единственное ограничение для нас — нельзя говорить о своих взглядах. А то можно лишиться доступа на этот праздник жизни на несколько декад.
«Да, Вася… — мысленно заметил я. — Мы определённо не на Земле!»
«Об этом не было ничего в источниках! — ответил он. — Ни одна модель такого не показывала. Уже ради этого стоило лететь… интересно, что нам ещё откроется?»
— Со временем свыкаешься. Понимаешь, что так действительно лучше, — продолжал Трумбэл. — Я даже начинал думать, что есть во всём этом что-то правильное… а потом появился ты.
Он осёкся, посмотрел на меня, потом поправился.
— Извини, никак не могу привыкнуть. Ты не просто похож на него. Ты даже пахнешь так же!
Он демонстративно втянул воздух своими широкими ноздрями, из-за чего шрам на его лице прихотливо изогнулся, будто змея напружинилась, готовясь к прыжку.
Я проигнорировал его реплику. Действительно, за время полёта и хождения по жаре я порядком пропотел. Но принимать душ перед тем, как разрывать могилу, было бы совсем странно.
— Вот здесь, — он указал на небольшой белый камень возле прямоугольного участка рыхлого светло-серого грунта. — Ты… то есть, Тень там. Если ты не против — я отойду.
— Давай, — кивнул я. И взялся за лопату.
Лаймиэ вызывалась помогать, но я был категорически против.
Копать пришлось долго. Я выпил литра полтора воды, обливаясь потом. Ужасно бесили обтягивающие штаны. Но не раздеваться же в таком месте?
Наконец, лопата ткнулась в грубый холст. Всё верно: вместо гробов тут используют саваны. Ещё немного — и вот передо мной лежит зашитое в него тело. Сквозь материю уже пробивался характерный запах, но меня это не смущало.
— Ну что там? — спросила Лаймиэ, заглядывая за край вырытой мной ямы.
— Сейчас посмотрим.
Я достал из специального отделения на ботинке короткий нож и начал вскрывать саван. Запах стал сильнее. Однако тело сохранилось куда лучше, чем я предполагал, если не считать обгоревших от взрыва конечностей и других посмертных ран.
— Ох! — вырвалось у моей спутницы.
И не удивительно: передо мной лежал мёртвый голый я. Сходство было абсолютным, во всех анатомических подробностях. Может, несколько более массивный, больше мышц, но и только. Я очень хорошо знал своё тело.
Подавив неприятное чувство потери реальности происходящего, я опустился на колени и начал обследовать труп на предмет знакомых шрамов. Как назло, там, где был самый свежий из них, от осколка, чернело обширное пятно ожога. Обследование других участков кожи тоже не дало однозначного ответа на вопрос, действительно ли передо мной моя точная копия. Моему двойнику здорово досталось перед смертью. Причём раны располагались будто нарочно так, чтобы максимально затруднить опознание.
«Нужен анализ ДНК, — мысленно заметил я, обращаясь к Васе, — я возьму образец. Отправим зондом».
«Желательно забрать голову», — ответил тот.
«Это ещё зачем?»
«Так можно обнаружить мои следы. В лаборатории, в поместье, есть необходимое оборудование», — ответил Вася.
«Даже так…» — вздохнул я.
— Тейдан, это действительно ты… — тихо произнесла Лаймиэ.
— Вот это мы и выясним, — сказал я, поднимая лопату. Я внимательно осмотрел её кромку, оценивая остроту.
«Чисто не получится, но шею перерубить вполне реально», — деловито заметил Вася.
Ульмир
Выкапывание могилы, отсечение головы и закапывание её обратно заняло порядком времени: больше трёх часов. Так что возвращались мы уже около полудни. Плохо:
