Враждебная территория - Артем Лукьянов

– Кровь принцессы творит чудеса! – услышала она нейроморфа у себя в уме. – Не надо бояться меня, Тамара. Мы с тобой поладим… И с твоей подружкой тоже поладим. Мы миролюбильные.

Этот ставший таким жутким и вызывающим боль голос, казалось преследовал ее, двигался по пятам. Тамара замерла. Даже дыхание стало коротким и прерывистым. Она вслушивалась в шипение пара, которое очень быстро затухало. Воздух вокруг приобретал очертания того, что было за ним. Тамара медленно повернула голову налево и посмотрела в бок и назад. Ступня твари коснулась грунта всего в нескольких сантиметрах от ее лица. В нос ударил тошнотворный запах чего-то гнилого или испорченного. У самой косточки на лодыжке нейроморфа Тамара заметила заметный ожог, который источал бурую массу, издающую тот самый противный запах. «Больно тебе, тварь! Будет еще больнее!». Тамара задержала дыхание. Адреналин стучал в висках, заставляя ее сжаться, как пружина, чтобы не выдать себя даже каким бы то ни было слабым поворотом или дерганием. Ей нужно было выиграть совсем немного времени, чтобы дотянутся рукой до фианта и попробовать воспламениться снова. Только сделать это лежа на груди было не так просто. Каждое неловкое движение в такой близи могло привлечь внимание монстра. Тамара медленно выдохнула и максимально втянула живот. Тварь дернулась. Ее нога тут же исчезла.

– Где ты прячешься, моя хорошая? Не хочешь быть первой, тогда начну с твоей подружки.

Правая рука Тамары превозмогая боль от горячего грунта, протиснулась к центру груди и ухватилась за фиант. Медальон был горячим, и обжег ей ладонь так, что из глаз брызнули слезы. «Теперь мой черед!».

Спина Тамары резко выгнулась дугой от жара и пламени, который, словно живой, подобный змее опоясал ее от центра груди во все стороны до макушки головы и подошвы ботинок на ногах. Глаза накрыла полупрозрачная огненная пелена, через которую теперь уже отчетливо просматривался силуэт нейроморфа. Он пытался скрыться в струях водопада. Их разделяли несколько метров воды, глубину которой Тамара не знала, а рисковать снова, идя напролом, не хотела. Она вскинула руку. Язык пламени тут же тонкой яркой струей метнулся прямо к твари. Нейроморф отскочил в сторону, а огонь тут же потух под струями воды. В ответ полетело щупальце прямо из шевелящейся массы, открытой раны живота нейроморфа. Тамара даже не шелохнулась. Щупальце, коснувшись ее огненного кокона, само вспыхнуло ярким пламенем и тут же сгорело. Вопль боли твари звучал теперь как бы приглушенно, будто в стороне и, самое главное, не вызывал никаких болезненных ощущений в голове.

Тамара отчетливо увидела раненого нейроморфа, будто в некоем ореоле или контрастном контуре. Это были все те же ноги, что навестили их в лесу. Зато в свете новообретенной пелены огня отчетливо проступил вылезший из твари окровавленный позвоночник с неким утолщением на конце, который все рос и рос, пока не вырос и не возвысился из месива живота прямо над ногами. Зрелище было жуткое и совершенно не для слабонервных, но Тамару подобное уже не могло ни напугать, ни остановить.

– Иди сюда, тварь!? – крикнула она каким-то грубым низким будто не своим голосом.

Она вспомнила собственные исследования, раскопки, капища Марсианского Культа, поклонения люменам, жертвоприношения. «Это я! … Я – люмен! А ты – тварь мерзкая и неблагодарная!».

– Иди сюда! – снова крикнула Тамара, выпрямившись и встав во весь рост.

Она и дальше продолжила выкрикивать вещи, которые рождались в уме спонтанно, словно и не ее вовсе.

– Иди к тому, кто создал тебя, мелкая дрянь!

Вместо ответа в сторону Тамары полетела новая пара щупальцев с шипастыми наконечниками. Встречный удар огня тут же испепелил их еще на подлете. В голове у Томы снова раздался отстранённей вой нейроморфа, вой полный боли и отчаяния, но теперь уже такой приятный и ласкающий «ухо» археолога. Из живота существа выстрелили еще пара щупалец с крючками. Они потянули тварь куда-то вверх вдоль колодца. Однако грунт был слишком влажным и зыбким. Тамара следила за нейроморфом и отчётливо видела, как тот сорвался и рухнул в озеро ближе к водопаду.

– Иди сюда, мразота, или я испарю эту лужу вместе с тобой! – заревела Тамара, подобно дикому зверю, усилив свой крик умом.

– Нет… Ты не посмеешь… У меня твоя подружка. Ты не хочешь ее убить… Ведь так?

– Выходи! – снова рявкнула Тамара в сторону озерца. – Обещаю, будет почти не больно! Потом пустота! Все, как ты любишь!

Тамара видела, как из-за шипящих паром струй водопада вышла Саннайя. Двигалась она как-то странно. Лицо было перекошено от ужаса и забрызгано кровью. На губах застыли рвотные массы. Тамара заметила щупальце, обернутое вокруг ее талии. Ногастая тварь держалась за спиной и двигалась навстречу Тамары, подталкивая жертву вперед, перед собой. Время будто остановилось. Тамара слышала и физически ощущала свое жаркое испепеляющее дыхание.

Комок огненной злобы подкатился к горлу. «Вот, мразь бесформенная! Тебе это не поможет!». Тамара прикинула расстояние до жертвы по воде, чтобы оценить шанс успеть до нее и не затухнуть снова. Оценив мало-перспективность такого маневра и придумав кое-что получше Тома резко оттолкнулась и прыгнула вверх и вперед. Яркий огненный шлейф прочертил следом за ней дугу и вспыхнул уже на мелководий прямо у самых струй воды водопада. Очередной гидро-удар оглушил ее и вызвал извержение воды и пара. Нейроморф медленно как во сне разворачивался ей на встречу, явно не ожидая такой прыти. Но прежде, чем Тамара успела снова потухнуть, она развернулась на месте, оказавшись прямо за спиной у твари, не ожидавшей такой прыти и видимо решив для себя, что вода для люмена – непреодолимое препятствие. Обе огненные руки ладонями вперед вонзились в половинчатую плоть твари, вырвав позвоночник и все содержимое оттуда. Яркие языки пламени в одно мгновение воспламенили нейроморфа, превратив его в быстро растущий шипящий и стремительно сгорающий факел. Оглушительный вой прозвучал в голове Тамары, нисколько не напугав, но лишь повеселив на прощание. Он продлился недолго и уже через секунду исчез совсем вместе с пеплом и остатками догорающего монстра.

Пелена огня спадала на этот раз медленно и как бы неохотно. Что-то возбуждала пламя в сердце археолога, что-то не давало ему успокоиться. Перед пылающей жаром Тамарой лежала с перекошенным от пережитого ужаса лицом