Охотник на богов. Том 3 - Анна Кондакова
Одной ладонью Луин обхватил амулет, а вторую согнул так, будто собрался черпать воду. В руке образовался сгусток сиреневой туманности. Затем врачеватель приблизил его к моей груди, туман проник через ткань пижамы и похолодил кожу, будто прощупывая меня.
Луин приложил к моей груди ещё и сам амулет, а потом резко отдернул его. За вещицей вытянулся и поток тумана, но уже не сиреневого, а почти чёрного цвета. Он вобрался внутрь амулета, и тот, мигнув, запечатал его в себе.
— Та-а-ак… — протянул Луин, и его глаза стали полностью белыми. Он внимательно осмотрел меня. — Вот теперь никакой фиги не вижу… или… вижу, но не фигу… а что это?
«Это средний палец, дедок! — усмехнулся Годфред. — Фига — слишком по-детски. А средний палец — вполне себе взрослая карма!».
Тут внезапно вмешался Беласко.
— Простите, врачеватель Луин, но я впервые вижу такую карму. На что она влияет?
— Очевидно, на изменение тела. Это мутационная карма. Вы видели изменения на ноге пациента? Там наблюдается смена ткани, кожа зарубцевалась во что-то похожее на рептилий панцирь.
Ситуация одновременно была смешная и грустная.
Они всерьёз обсуждали средний палец Годфреда, и в то же время говорили о моей мутации, которая действительно была и выглядела паршивей некуда. И самое хреновое — что, как бы они ни старались, от мутации меня никто не вылечит.
— Какая неубиваемая карма, — нахмурился Луин и снова принялся избавлять меня от неё таким же амулетом, но уже новым.
Потом присоединился Беласко, уже со своими амулетами. Он так напрягся, что стальные кольца его пирсинга в ноздре и на брови раскалились докрасна.
Оба экзорциста, пожилой и молодой, посылали мне в грудь уже два потока туманной энергии одновременно, а потом оба забирали её обратно, уже почерневшую и запечатывали в амулетах для экзорцизма.
Промучили они меня около полутора часов, пока сами не устали.
— Пятно стало меньше, однозначно, — в итоге констатировал Луин, грузно опершись рукой на стол.
— Подтверждаю, — кивнул Беласко. — Возможно, ещё сеансов пять — и мы справимся.
— Как же я мог тогда пропустить эту карму, ума не приложу, — вздохнул Луин. — Вот мне, старику, расплата за гордыню. Я посчитал, что достаточно опытен и силён, чтобы справиться. А тут вон что…
Они больше не стали меня мучить.
Луин ещё раз внимательно осмотрел мою ногу с почерневшей кожей. Про Артазара он правда больше не упоминал, зато про него тут же сказал Беласко.
— Ещё при первом знакомстве с коллекционером ЛасГаленом я подумал, что с ним что-то не так, — произнёс он грубым голосом. — У него всё точно так же, как было у Артазара. Такая же страшная карма, и я хотел инициировать тщательную проверку в Ордене Тайн, но госпожа Майдере просмотрела его тогда и сказала, что ЛасГалену можно доверять. Но сейчас мы видим, что эта карма сложнее, чем мы думали. Может, всё-таки обратиться за дополнительными консультациями в Орден Тайн? Пусть учёные проверят, пока не стало слишком поздно.
Вот засранец.
Он открыто объявил, что не доверяет мне и ждёт повторения истории как с Артазаром.
— Не стоит лишний раз привлекать Орден Тайн! — тут же осадил ассистента Луин, его тон из добродушного стал категоричным и даже недовольным. — Мне нравится ваша инициативность, господин Беласко, но давайте мы сами попробуем излечить нашего пациента, а уже потом порождать тревогу в обществе. Её и без того хватает.
Тот нахмурился, но кивнул.
— Конечно, врачеватель Луин. Мы сделаем всё возможное. Завтра я прихвачу ещё несколько амулетов посильнее.
Оставив наконец меня в покое они отправились к выходу. Луин вышел первым, а Беласко остановился у двери, обернулся и тихо сказал:
— Я всё равно буду наблюдать за тобой, ЛасГален. И ты не напугаешь меня своими связями в Гильдии. Да, кириос Хан делает на тебя ставку и доверяет тебе, поэтому настоятельно рекомендовала мне не совать нос в твои дела. Но если я замечу, что твоя мутация принимает угрожающие формы, то никакая кириос Хан тебя не спасёт. Потому что второго Артазара наша республика не переживёт, а я не допущу, чтобы это случилось.
Я поднялся со стула и направился к нему, от чего Беласко сразу напрягся — всё же моя репутация после боя с Богом Ночи серьёзно поменялась.
Он сделал шаг назад, ближе к выходу.
— И не надо меня запуги…
— Если будешь крутиться около моей сестры, то нам с тобой придётся поговорить уже иначе, — сказал я.
Беласко смерил меня напряжённым взглядом. Разница в возрасте у нас была лет пять, и ему очень не понравилось слышать угрозы от «малолетнего неуча», но он всё равно ничего не ответил и молча вышел из комнаты.
«Настырный говнюк, — бросил Годфред. — Может, сожрём его душонку?».
«Может, и сожрём», — процедил я, хотя понимал прекрасно, что вряд ли это решит проблему. Кроме него найдутся и другие люди, которые наверняка испугаются, что я буду походить на Артазара, и начнут «предпринимать меры».
Каждый вечер врачеватель Луин и Беласко наведывались ко мне, чтобы провести очередной сеанс экзорцизма.
И каждый вечер Годфред, как умел, изображал карму. Он намеренно делал так, чтобы экзорцистам казалось, что она уменьшается. Они применяли разные амулеты, проверяли ещё раз и ещё, насколько я чист, и в итоге, на пятый вечер Луин наконец объявил:
— Всё. Он готов. Никакой кармы я не вижу.
Беласко тоже проверил меня досконально, даже очки снял, чтобы, уж точно, ничего не пропустить.
«Пусть только попробует сказать, что что-то не так», — процедил Годфред.
— Вроде, чисто, — наконец кивнул Беласко.
«Ну вот», — одобрил Годфред.
— Но всё равно что-то не так, — добавил экзорцист, будто ему назло. — Почему до этого карма ушла, а потом снова появилась? Не случится ли так на этот раз? Может, стоит подержать ЛасГалена здесь ещё неделю?
Луин покачал головой, явно не одобряя предложение своего молодого ассистента.
— Гильдия все пороги госпиталя обила. Нет, больше они не станут ждать. Им нужен их боец. Мы не можем его тут держать, все сроки вышли. — Он указал на мою ногу с задранной штаниной. — Рубцы не увеличиваются, мутация замерла, мы всё досконально проверили. Возможно, у мальчика останется этот чёрный кусок кожи, но дальше расти не будет.
Он с сочувствием посмотрел на меня.
— Ничего, Тайдер, всё будет хорошо. Ты ещё пробудешь один день в госпитале, на всякий случай. Потом я тебя выпишу, но раз в неделю будешь проверяться у меня. Тоже на всякий случай.
Слушая его, Беласко недовольно нахмурился, но спорить со старшим не стал.
«Выкуси, паскудник!» — прокомментировал Годфред.
Беласко больше ничего мне не говорил, когда уходил. Он даже не обернулся и не посмотрел с подозрением, как обычно, будто действительно поверил в то, что со мной всё в порядке. Но почему-то я был уверен, что так просто он меня в покое не оставит.
Паршивое настроение перед сном мне было обеспечено, но когда внезапно в комнату вошёл ещё один посетитель, то все остальные проблемы моментально отошли на второй план.
Ко мне явилась сама госпожа Сише.
* * *
— Здравствуй, Тайдер, у меня есть пять минут, чтобы всё тебе объяснить, — с порога сообщила она.
Женщина была в привычном длинном платье, в шляпке и кружевных перчатках, чопорная аристократка до корней волос, будто неделю назад она не отправляла в бой целый отряд морфи, не махала мечом и не орала «Добить ублюдков!».
Но её вид меня не сильно интересовал. Меня занимало другое.
— Я уж думал, мне придётся к вам самому наведаться и попросить объяснений, госпожа Сише, — сказал я сухо и холодно.
Она сразу поняла, что я уже догадался, кто поспособствовал тому, чтобы прошение Гильдии о моём гражданстве напоролось на отказ Корпорации.
— Да, это я настояла, — не стала отпираться госпожа Сише. — У меня веская причина, Тайдер. Мы это с тобой уже обсуждали. Праздник Морфи. Ты должен выступить на нём как не-гражданин. Мы должны сделать так, чтобы после твоего выступления не-гражданам республики разрешили владеть морфи. Мы должны вывести производство на новый уровень и снова сделать морфи популярным оружием! Это основная миссия.
Она стремительным шагом подошла ко мне и взяла меня за руку. Её пальцы в кружевных перчатках стиснули мою ладонь.
— Прости меня, Тайдер. Я искренне сожалею, что мне пришлось это сделать.
