Один в поле воин - Виктор Иванович Тюрин
– Туда ездить нельзя, то не снимай. Сплошные запрещения. Слышал, что парни говорили? Все материалы иностранных корреспондентов, предназначенные для публикации за рубежом, проходят через цензоров, так же, как и мои пленки.
– А международные телефонные линии?
– Их тут просто нет, парень. Парням нужно ехать на Центральный телеграф, находящийся рядом с Кремлем, и везти туда текст депеши в письменном виде, в нескольких экземплярах, которые передаются цензору. Потом они сидят и ждут. Когда пятнадцать минут уходит, а когда и пять часов можно просидеть.
– Это плохо, – и я придал лицу сочувствующее выражение.
– Я даже выехать из Москвы никуда не могу без специального разрешения Отдела печати НКИД, – продолжил жаловаться Бен после хорошего глотка виски. – Я свободный художник, Майкл, а мне тут крылья прямо на лету подрезают. Вот скажи, как тут работать, парень?
– В таких нечеловеческих условиях тебе должны давать усиленный героический паек, Бен. По стакану виски утром, в обед и вечером. Исключительно для поддержания твоего американского свободолюбивого духа.
Журналист рассмеялся:
– Умеешь ты насмешить, Майки. Завтра воскресенье, что ты собираешься делать?
– На экскурсию поедем.
– Ерунда. Стандартный набор. Музей Ленина, Ленинские горы, Большой театр, метро. Впрочем, ты тут в первый раз, может, тебе интересно будет, а мы вот завтра с Тейлором на гонки идем.
– Какие гонки?
– Ты про мотокросс на льду что-нибудь слышал?
Я замотал головой:
– Что это за штука такая?
– Русские по льду на мотоциклах гоняют. Мне как-то довелось видеть их тренировку, так скажу я тебе так: подобное зрелище не для слабонервных!
Об этом виде спорта мне приходилось слышать, но не видел и никогда не интересовался.
– Интересно посмотреть, только как там без русского языка?
– Нет проблем, – заулыбался Бен. – Дядя Бен все на свете знает, в том числе и русский язык. Все что надо, расскажу и объясню.
– Ты знаешь русский?! Откуда?
– Представляю в Америке второе поколение русских эмигрантов.
– Это как? Ты наполовину русский? – сделал я удивленное лицо.
Бен снова рассмеялся и сказал:
– Можно сказать и так, парень. Что, удивил?
– Удивил, – сделал я соответствующее лицо.
– Так что? Пойдешь с нами? – Заметив, что я колеблюсь, принялся уговаривать: – Завтра финал чемпионата Москвы будет. Пойдем! Обещаю отличное зрелище! Не пожалеешь. Устроим маленький тотализатор, где проигравший ставит пиво. Так как, Майкл?
– Ну, не знаю, – я изобразил сомнение на лице.
– Так я тебе еще самое главное не сказал! У гонщиков на мотоциклах нет тормозов. Представляешь, парень? Русские парни несутся сломя голову по льду, на полной скорости. Увидишь, на всю жизнь запомнишь!
– Ладно, стой здесь, никуда не уходи. Держи, – я сунул ему в руку свой стакан с остатками виски. – Сейчас вернусь.
Леди Вильсон я нашел быстро. Она разговаривала с двумя женщинами из посольства. Подойдя, я быстро сказал:
– Извините меня. Тетя Мария, можно тебя на минуточку.
Не успели мы отойти в сторону, как последовал строгий взгляд и такой же вопрос:
– Майкл, ты пил?
– Чуть-чуть, для знакомства. У меня к вам просьба. Хочу завтра с ребятами сходить на спортивные соревнования. Там на мотоциклах крутые парни будут по льду гонять. У нас, в Америке, такого не увидишь.
– Ребята, это кто?
– Фотокорреспондент Бен Хаксли и журналист Грегори Тейлор. Кстати, Бен знает русский язык.
– Хорошо, но и когда это будет? Не забывай, что с утра у нас запланирована экскурсия по городу, а вечером мы идем в оперу.
– По городу и так нахожусь, а чемпионат Москвы только один день, завтра. А в оперу я с вами пойду, как и планировали. Так я с ними?
– Что с тобой сделаешь, иди. Только очень прошу тебя, Майкл, будь осторожен. Помни, что ты в чужой стране, поэтому сначала подумай, а потом говори или делай. Договорились?
– Договорились, тетя Мария.
С утра, сразу после завтрака, мы разделились. Вильсоны поехали на экскурсию, а я вернулся в свой номер, дожидаться прихода журналистов. Спустя полчаса пришел Бен и сказал, чтобы я одевался и спускался вниз.
– Жди нас, мы быстро.
Спустившись, они с откровенной завистью стали рассматривать мое теплое кожаное пальто и меховую шапку.
– Ух ты! Пальто здесь приобрел или из Америки привез? – сразу поинтересовался Тейлор.
– Из Америки. Как только прочитал в одном журнале про русские морозы, так сразу и заказал.
– Ты, как я посмотрю, предусмотрительный паренек. Мне хуже пришлось. Я приехал в Москву в середине осени в легкой куртке, и пока не сообразил, что к чему, чуть не отморозил своего драгоценного малыша, – проинформировал меня Бен. – Ладно. Пошли, по дороге поговорим.
Журналисты, разбитные ребята, шутили по каждому поводу, а стоило им узнать, что я боксер, пообещали организовать товарищеский матч на звание чемпиона посольства. Как оказалось, среди журналистов есть еще один боксер-любитель, который частенько хвастается своими победами на ринге.
– Устроим тотализатор. Мы поставим на тебя, ты надерешь этому хвастуну задницу, а нам только и останется, что грести денежки.
– Только нужно правильно донести рекламу до потребителя, – поддержал своего приятеля Бен. – Ты хороший боец, Майки?
– На последнем любительском городском чемпионате в своем весе я стал чемпионом, – не замедлил похвастаться я.
– Об этом кто-нибудь знает?
– Вильсоны. Больше никто.
– Хм. Вполне возможно, что информация может просочиться, – оба журналиста сейчас рассуждали так, словно собирались организовывать тотализатор на каком-нибудь мировом чемпионате.
– Вы как дети. Чемпионат, на котором выступят два бойца. Вам самим не смешно?
– Смешно, но все равно было бы интересно. Что, скажешь, не так?!
– Да что он может понимать, мальчишка! Тонкое чувство интриги доступно лишь тому, кто обладает…
– Конечно-конечно! – перебил я его, смеясь. Мне было легко в общении с этими вполне взрослыми мужчинами, которые порой вели себя как подростки. – Вы самые лучшие… жулики-интриганы!
– Бен! Ты посмотри на него! И это современная молодежь! Грубая, не уважающая, не чувствующая…
– Слушайте, парни, хватит дурака валять. Лучше расскажите мне об этом виде спорта.
– Мотогонки на льду – это ярко и зрелищно! – несколько патетически начал говорить Бен, но потом прервал свою речь. – Нет, Майкл, слова это не то. Это просто надо видеть!
Мы приехали на ипподром за полчаса до начала соревнований. Светило солнце. Ветра совершенно не было, поэтому мороз, несмотря на пятнадцать градусов, не так сильно чувствовался. Нижняя половина трибун, вокруг ледяного поля, была уже занята людьми. Из двух больших черных рупоров, висевших на столбах, по обе стороны от кабины диктора, неслись бравурные звуки военных маршей. Над трибунами торчали шесты с флагами спортивных
