Тишина и Покой - Артемис Мантикор
— А ты почему не боишься? — решил я перевести разговор подальше от этой темы. Некоторые вещи лучше просто не знать.
— Хороший вопрос, — охотно ответила белая. — Но лучше, как говорится, один раз увидеть. Кстати, я Механический Филин. Можно просто Фил.
При этом девушка сама неожиданно ловко ухватила мою ладонь и стала трусить в рукопожатии. Хрупкая маленькая ладошка девушки на ощупь оказалась неожиданно холодной. Не то, чтобы совсем ледяной, но градусов на десять меньше, чем положено человеку точно.
Вот же, никак не отвыкну от привычки все возможности сравнивать с возможностями людей. Вроде бы говорилось, что это скоро пройдет. Про привычки там тоже было? Не помню.
Кстати, что-то я совсем забыл самое главное. Слово силы инфо.
Механический филин, фрезия, искатель, уровень 62.
Дворф-пленник, уровень 11
Фрезия? Где-то я уже слышал краем уха об этой расе. Вот только что именно? Впрочем, не важно. Уровень девушки превышает наши с Терми. Примерно столько же было у Ласки, после полученного за резню в форме саарны опыта.
Ладно, одно хорошо. По крайней мере, слова силы они не могут заблокировать.
— Мяасо. Рааботаа, — проблеял тяжелым неповоротливым басом пещерный тролль. Таким же, как и вся его огромная зеленая туша, не помещавшаяся в нашей конуре. Мы были словно кролики, замурованные аборигенами в норе на будущее съедение.
Не переставая скулить, первой бросилась в открытую троллем дыру рыжая несчастная. Я долго провожал ее хмурым взглядом, пока меня не дернул за плечо Терми:
— Пропустишь все зрелище, — предупредил меня он, к чему бы это не относилось.
Я позволил утащить себя в проем. Все же друг провел в новых обстоятельствах уже не меньше суток, а значит, имел какой-то минимум необходимых для выживания знаний об этом месте. Вроде того, как стоит поступать в таких ситуациях. Да и не так много я могу без своей магии. Столько старался продумать все, даже обзавелся арбалетом на случай нехватки маны. Но все равно вот именно к этому оказался не готов. И мой скромный навык арбалетчика никак мне не поможет.
В этой локации доступ к инвентарю невозможен.
Кажется, я только что радовался, что слова силы заблокировать нельзя? Эй, двойка арбалета — это не так уж плохо, верните мне мой последний шанс!
Тем временем, началось то самое обещанное Терми действо с участием беловолосой Фил:
— Иди сюда мяасо. Сегодня я точно тебяа… — запустив на глазах удлинившуюся конечность, тролль принялся нашаривать ею не желавшую выходить девушку.
— Пошла, — скомандовал нам шедший рядом с троллем гоблин, ткнув вперед коротким копьем. С манерой гоблинов путать пол в своей речи, я не сразу понял, что он относится ко мне, поэтому его жестокость можно даже считать, в какой-то мере, оправданной.
На лице у друга появилось разочарование, но он молча повиновался. Я же в последний раз оглянулся на Фил, которая на моих глазах просто истаяла в воздухе, так что зеленая когтистая лапа просто прошла сквозь развеивающийся силуэт.
По пути к нам присоединилось еще несколько подгоняемых гоблинами пленников. К сожалению, у них было одно существенное отличие, от которого у меня пропало всякое желание пытаться начать диалог. С подавляющим большинством это было и вовсе невозможно. Больше всего было таких же гоблинов, видимо находившиеся у них в какой-то касте провинившихся. Может, порабощённое племя? Разбавлена эта толпа была несколькими кобольдами, чем-то неуловимо напоминавшими крыс, парочкой неприятного вида орков и, кажется темным дворфом.
Последний заинтересовал, как наиболее адекватно выглядевший на фоне толпы зеленомордых или покрытых шерстью лиц. Широкие холщевые штаны, короткая неухоженная борода. Седая, но углядеть это не так просто налипшей черной грязи. Ему явно здесь не особенно по душе, в отличии от кобольдов, единственных из всех присутствующих, пахших радостью и предвкушением скорой работы. Хм, забавная раса. Отзывались о них, как об очередных монстрах Подземья, но вживую о встречах с этими невысокими хвостатыми никто не говорил.
А затем, нашу небольшую ораву вывели к Разлому.
Лучше увидеть самому, говорите? Выйдя из тесной норы, мы оказались на небольшом уступе, спускавшемуся вниз по спирали дороги вокруг скалы. Пещера в этих местах казалась довольно темной, но всюду по краю пути располагались деревянные шесты с грубо прибитой горящей лампочкой. Провод тоже спускался вниз в паре мест приколоченный согнутыми гвоздями.
Рядом с дорогой вниз располагались рельсы, по которым как раз шла наверх груженная углем вагонетка. Увы, вовсе не на волшебном электрическом могуществе, а на вполне прозаичной физической силе пятерки обливавшихся потом гоблинов.
— Только не говорите мне…
— О да, — кивнул Терми, проследив за моим взглядом. — Инвентарь ведь недоступен. Все на своих двоих, как в прошлой жизни.
— И все-таки это обычное рабство. Лампочки не впечатляют. Может, они эту шахту отняли у гномов?
— У гномов никогда не было электричества. Но ты прав, эти ребята совсем не похожи на гениев.
— Зато у них есть такие, как Зиллинил, — мрачно заметил я.
— Дался тебе этот гоблин, — фыркнул друг. — Лучше скажи, «дланью пустоты» можно молотить уголь?
— Ээ.. — я поморщился, поставив себя на место вора, — не рекомендую. Вдруг синхронизацию прокачаешь? А что, пустота работает? Тогда почему мы все еще здесь?
— Эх, святая наивность. Здесь слишком много этой зеленомордой нечисти. Чудо, что я уговорил их дать тебе день оклематься, а не пускать на шашлык. Даже если бы работала, что может пустота против такой толпы? А так достучаться до проклятой стихии можно через ее дебафы. Но сам понимаешь..
— Не хотелось бы усилить набор утренних проклятий, или пополнить список кошмаров для нас самих, мрачно согласился я с другом.
— Угу… — замолчал Терми, поморщившись.
Проклятие пустоты имело одну особенность — каждый раз казалось, что хуже уже быть не может. Но затем проклятая стихия придумывала что-то новое или заставляла взглянуть по-иному на что-то из уже знакомого набора неприятностей. И ты снова думаешь, что-теперь-то точно хуже быть просто физически не может. Может. Всегда может быть хуже.
Путь вниз занял около четверти цикла. Хотя смены цветов в этой части Подземья не наблюдалось, равно как и порождавшего этот феномен корнецвета. Так что ориентироваться мы могли лишь на собственные чувства.
